во Владивостоке проходили съезды украинцев Дальнего Востока. На одном из них избрали Украинский Дальневосточный секретариат во главе с Юрием Мовой-Глушко. Предполагалось, что власть возьмёт Дальневосточная Рада; появился проект Конституции украинцев Дальнего Востока. Территорией украинской республики могли стать Приамурье и Приморье в варианте-минимум; звучали названия «Зелёная Украина» и «Новая Украина». Во Владивостоке выходила газета «Украинец в Зелёном Клине», в Благовещенске – «Амурский украинец», в Харбине, где создавалась украинская армия полковника Слищенко для похода на советский Дальний Восток («Далекий схiд»), – «Засiв».
Если просоветская Дальневосточная республика была по сути имперским, хотя и неимперским по форме проектом, то Зелёный Клин (он же «Закитайщина») – антиимперским. Интересно, что его закрыл уже в 1919 году Колчак. После падения Колчака надежды украинских националистов связывались с атаманом Семёновым. Однако советская власть, к концу 1922 года установившаяся на всём Дальнем Востоке, создавать Зелёный Клин не позволила; лидеров украинских организаций судили.
Перебравшиеся в Харбин рассчитывали на японцев, которые обещали в обмен на помощь в войне против СССР создать на Дальнем Востоке независимое украинское государство. Востоковед, писатель Георгий Пермяков упоминает заявление украинцев Харбина на имя начальника Японской военной миссии за подписью «самостийника» Кулябко-Корецкого: «Украинцы-отделенцы просили Японию сделать их собственностью русское Приморье».
Причудливый зигзаг советской национальной политики: в 1931-м в ряде районов Приморья, где с царских времён преобладали малороссы (отсюда многочисленные топонимы: Киевка, Полтавка, Чугуевка, Черниговка и т. д.), начали открывать украинские школы, выпускать газеты, вводить документооборот на украинском, изготавливать вывески. В прессе клеймили «русотяпов», саботировавших украинизацию из соображений великорусского шовинизма. Появились украинские национальные районы: Черниговский, Ханкайский, Спасский, Калининский. Однако уже в конце 1932 года эту политику свернули.
Обилие украинских фамилий в Приморье удивляет приезжих и сейчас. Однако перепись населения 2010 года зафиксировала: за прошедшие после предыдущей переписи восемь лет число тех, кто относит себя к украинцам и белорусам, сократилось в Приморье вдвое (зато впятеро выросло число узбеков). По данным переписи, 92,5 % приморцев назвали себя русскими. Далее идут украинцы (2,8 %), корейцы (1 %), татары (0,6 %), узбеки (0,5 %), белорусы (0,3 %), армяне (0,3 %), китайцы (0,2 %), азербайджанцы (0,2 %), мордва (0,1 %). В 2018 году советник украинского президента Порошенко Олег Медведев заявил о желании украинизировать юг Дальнего Востока, но почвы для этого сегодня не больше, чем для китаизации или, скажем, маоризации.
Один из самых экзотических регионов России – Еврейская автономная область у китайской границы. Она появилась в 1934 году, задолго до Израиля, став первым воплощением мечты евреев о своей земле.
Ещё в 1924 году при правительстве СССР появился Комитет по земельному устройству еврейских трудящихся. Высказывались идеи создания еврейской автономии в Крыму, но глава республики, лидер крымских татар Ибраимов выступил против. Тогда почвовед Вильямс предложил рассмотреть Амур. Вскоре вышло постановление «О закреплении за КомЗЕТом для нужд сплошного заселения трудящимися евреями свободных земель в приамурской полосе Дальневосточного края». Кремль преследовал в том числе геополитические цели: заселить пустующий приграничный регион. Из Китая, где красного Сунь Ятсена сменил чуждый идеям Коминтерна Чан Кайши, проникали диверсанты-белоэмигранты и хунхузы. Конфликт вокруг КВЖД выльется в локальную войну 1929 года. Ещё через три года Япония создаст в Китае, у границ СССР, государство-плацдарм Маньчжоу-го…
Уже в 1928 году возникло первое еврейское поселение на Амуре – Бирофельд. В прото-Израиль ехали евреи со всего мира, в том числе из депрессивной Америки. Вокруг станции Тихонькой рос город Биробиджан, в имени которого слились реки Бира и Биджан. В 1935 году число евреев в автономии, чуть не вдвое превосходящей Израиль по площади, достигло четырнадцати тысяч человек, или 23 %. Впоследствии эта доля лишь сокращалась.
Заселению мешали экономические трудности, ежовщина (первого главу ЕАО Либерберга расстреляли как троцкиста, КомЗЕТ в 1938 году расформировали), война… В 1948-м возник Израиль, где вместо идиша, слишком близкого к скомпрометированному Гитлером немецкому, возродили древний иврит. В 1989–2010 годах доля евреев в автономии сократилась с 4,1 % до 1 % (около полутора тысяч человек), доля русских выросла с 83 % до 92 %. Не совсем понятно, как называть жителей ЕАО; существует необщепринятый термин «еврейцы». В Еврейской автономии до сих пор выходит газета «Биробиджанер Штерн» с вкладкой на идише. Вывеска на вокзале Биробиджана и таблички с названиями улиц по-прежнему двуязычны. Это единственная территория планеты, где идиш – в законе.
«Штерн» значит «Звезда» – так называлась повесть Эммануила Казакевича о фронтовых разведчиках. До войны Казакевич строил Еврейскую автономию, а его отец Генех (Генрих) редактировал ту самую «Биробиджанер Штерн». Казакевич-младший руководил колхозом «Валдгейм», стройкой Дома культуры, возглавлял театр, переводил на идиш Пушкина и Лермонтова, Горького и Арбузова, публиковал стихи, написал пьесу «Молоко и мёд» («Милх ун хоник»).
Война иногда обнаруживает в людях таланты, которые в них никто не мог предположить. В 1941 году стихи Казакевича вошли в сборник «Фарн эймланд, ин шлахт!» – «За Родину, в бой!». Поэты тогда отвечали за слова и без колебаний брали в руки оружие. Освобождённый от армии по зрению, белобилетник Казакевич пошёл в ополчение, рассовав по карманам запасные очки. Попал в писательскую роту вместе с авторами «Красных дьяволят» и «Дикой собаки Динго…» Павлом Бляхиным и Рувимом Фраерманом. Этого ему было мало. Он рвался в бой, подобно уволенному из армии по здоровью Гайдару, который стал бойцом партизанского отряда, или Хемингуэю, то и дело превышавшему полномочия военкора-«нонкомбатанта». Офицерские курсы, военкорство, побег на передовую, ночные поиски, захват «языков», ранение, боевые ордена, возвращение в Москву на трофейном «опеле»… Русский прозаик Казакевич рождён войной: раньше он писал стихи на идише, теперь – прозу на русском. «В окопах Сталинграда» Виктора Некрасова и «Звезда» Казакевича, опубликованные в 1946 и 1947 годах, открыли лейтенантскую прозу Великой Отечественной.
Дочери строителя Израиля-на-Амуре перебрались в Израиль настоящий, южный.
Не только ЕАО – весь Дальний Восток был землёй обетованной, территорией самореализации, воспитания, эксперимента.
Для попавших сюда не по своей воле он стал местом сурового испытания и даже проклятием.
Трест «Дальстрой», существовавший на северо-востоке СССР в 1931–1957 годах, соотносят с такими колониальными монстрами, как «Компания Гудзонова залива» или «Ост-Индская компания». Сравнение, конечно, хромает: сильнее всего «Дальстрой» – экспериментальное «государство в государстве» – был похож сам на себя.
Его крёстным отцом стал геолог Юрий Билибин, открывший большое золото Колымы. Главной задачей «Дальстроя» – Государственного треста по дорожному и промышленному строительству в районе Верхней Колымы – стала добыча золота, валютного ресурса, пушнины ХХ века. До войны им оплачивали индустриализацию, во время войны – помощь союзников, после войны – восстановление разрушенной страны. Специалистов привлекали в «Дальстрой» зарплатами, льготами, перспективами. Широко применяли труд заключённых. «Спецконтингент» Севвостлага стал