В глазах потемнело…
Однако раппорт, обрушившийся извне как снежная лавина с гор, не погасил все очаги мышления экстрасенса. Убив сознание, он не добрался до глубинных структур психики, и мысленный контур, отвечающий за безопасность личности Романа, остался неповреждённым. Он только затаился в темноте, как белка в дупле дерева.
Голос прилетел с небес, шипящий как змея и грозный как саблезубый тигр:
— Какая неожиданная встреча, господин Волков!
Говорили по–русски.
— Гловитц… — безучастно выговорил Роман.
— Нет, не Гловитц, друг мой, Свисс–иллеш. Гловитцем я был на Земле.
Кто–то еле слышно постучался в голову — как маленький муравьишка усиком.
«Висв, очнись!»
Глаза начали видеть. Хотя показывать этого пока не стоило.
Камера была невелика — четыре на пять метров: серые пупырчатые стены, свисающие с потолка острые штыри, щелевидные источники света, чёрный матовый пол. На полу стояло громоздкое кресло, снабжённое неприятными на вид приспособлениями, а в кресле неподвижно сидел голый человек, запрокинув голову, которую сжимала шипастая корона.
Руки и ноги пленника были прихвачены скобами к ножкам и подлокотникам кресла. Рядом с ним стояла цилиндрическая посудина размером с ведро из прозрачного материала, на треть наполненная синеватой парящей жидкостью. А слева и справа от кресла стояли, растопырив «сухожильные» лапы, две уродины, похожие на «скелеты динозавров». Они были пониже и посубтильнее «динозавра» в коридоре на первый взгляд, но не приходилось сомневаться в их угрюмой готовности пытать и мучить. Либо убивать.
Из–за кресла вышел ещё один человек.
Впрочем, он был лишь похож на человека, если принять во внимание абрис фигуры. Роман узнал его, но остался неподвижен.
— А вы действительно предсказуемы, земляне, — сказал Свисс–иллеш по–русски, с нотками презрения и превосходства в голосе. — Особенно русские. Откуда это в вас? Мчаться сломя голову на край Вселенной спасать других? Почему для вас так необходимо самопожертвование? Почему в вашей жизни присутствуют как идеальные для карьерного роста категории, так и ведущие к гибели? Надежда, вера, правда, истина? Любовь? Почему лично вам понадобился этот акт суицида?
Роман продолжал молчать. Он мог ответить, что все перечисленные Поводырём качества и рождают явление человека, но рептилоид всё равно не понял бы объяснений. К тому же надо было готовить себя к контратаке, а для этого следовало намеренно опустошать сознание, чтобы испытать его импульсную основополагающую сущность, свести волевые устремления к полю немысли и принять свои страхи и сомнения как императив к действию.
— Вся ваша история — то, что вы называете прогрессом, — ошибка! — продолжал с пафосом вещать Гловитц–Свисс–иллеш, как бы разговаривая сам с собой. — Не отвлекайся вы на воспитание ненужных моральных устоев, на создание так называемой парадигмы духовности, давно завоевали бы космос, вошли бы в нашу Ассоциацию. А где вы в настоящий момент?
Роман мог ответить и на этот вопрос, но алгоритм предстоящей схватки был ему ещё не до конца ясен, и он стоял как соляной столб, не отвечая на язвительные пассажи оппонента.
— Честно говоря, я не очень верил, что вы способны на такой поступок, — обошёл его кругом Свисс–иллеш. — Но на всякий случай подготовился, и как видите, не прогадал. Вас оказалось легко просчитать. Теперь я могу смелее действовать на Земле, зная, что от вас можно ждать. А вас, экзор, увы, ждёт печальная участь. Вы убили Владыку земной АПГ, чему есть свидетельства, и будете казнены. Вместе с вашим другом, которого я удачно использовал в качестве приманки. Не хотите попрощаться с ним?
Роман прочно устроился в сознании Ылтыына:
«Живой?»
«Не знаю», — пришёл слабый мысленный ответ.
«Как самочувствие?»
«Хреновато…»
«Что они с тобой делали? Пытали?»
«Не бери в голову, сейчас не это главное».
«Сможешь отвлечь его?»
«Попробую…»
«На счёт три».
«Сам не подкачай… подготовься как следует… второй попытки не будет… беги без меня, если что…»
«Вместе уйдём!»
— …абсолютно не понимаю, — закончил свою речь Свисс–иллеш. — Нет смысла предлагать вам сотрудничество, вы ведь всё равно откажетесь, не так ли, господин экзор?
«Раз!»
— Похоже, я прав.
«Два!»
— Что ж, не вижу смысла беседовать с вами дальше.
«Три!»
Ылтыын шевельнулся.
Свисс–иллеш в недоумении оглянулся.
Роман дотянулся до Земли, нашёл ажурную ментальную сеть СССР, раскинутую над Россией.
«Олег Харитонович!»
«Мы ждём, Рома», — отозвался координатор.
Паутинка мысли Романа коснулась тёплой золотистой звёздочки, сверкнувшей на территории небольшого городка.
«Юна!»
«Родной!» — просияло в ответ.
«Поддержи меня».
«Всё, что я есть, твоё!»
«Я люблю тебя!»
«И я тебя!»
— Не балуй! — покачал длинным пальцем бывший вице–президент бельгийского Интерпола, разглядывая пытающегося освободиться пленника. Повернулся к Роману. — Жаль, что вы не можете мне ответить. Так и уйдёте в мир иной глухим и слепым.
Роман, наконец, полностью освободился от пут чужого «засоса».
Однако Свисс–иллеш не зря слыл мощным пси–манипулятором. Он уловил изменение психосферы противника, зашипел как рассерженный гусь. Глаза его запылали чёрным огнём.
— Жжапа фусс! Вы пытаетесь…
Роман поднял голову.
— Не пытаюсь! Будь проклят!
Раппорт обрушился на светящуюся зеленовато–синюю «медузу» энергетической оболочки Свисс–иллеша крутой волной цунами.
Однако сознание рептилоида устояло! Потому что его поддерживала массивная «гора» экстраформации, о которой Роман не имел ни малейшего представления. Потому что эту экстраформацию создал не земной эгрегор агентов АПГ, а общая конгломерация Поводырей и их слуг, обитавших не только в императив–центре, но и на планетах центрального ядра Галактики!
— Ссоматталла–ас–сабах–ас–самин! — выдохнул Свисс–иллеш на своём языке. — Ты посмел бросить вызов галактической Ассоциации?! Сдохни, щучин ссан!
Сверкнул прозрачно–фиолетовый разряд.
Это выстрелил унц Свисс–иллеша.
С воем разлетелись по камере вихревые прозрачно–пламенные «рикошеты»: унц Романа включился ответно, сначала отразив разряд, а затем выстрелив на поражение факелом голубой энергетической «пены», шарики которой взрывались, взвизгивая при этом как злобные псы.
Ожили киберы охраны, получившие несколько «шрапнельных» попаданий.
Один отскочил назад, отмахиваясь от взрывающихся шариков «пены», второй бросился на Романа.
Унц выстрелил ещё раз.
«Скелет динозавра» унесло в угол камеры, покрытого язвами микровзрывов, и он выбыл из строя, начав таять как кусок сахара.
Среди всей этой кутерьмы, в вихрях плазмы и струении потоков раскалённого воздуха, лишь один персонаж сохранил спокойствие и неподвижность — золотопогонный рептилоид, сыгравший роль отмычки тюремной зоны. Чудесным образом его не задели ни струи огня, ни «пена», ни воздушные вихри, и он продолжал стоять перед креслом с пленником, тупо глядя перед собой.
Однако ни первый, ни второй выстрелы унца на самого Свисс–иллеша не подействовали. Его защищал такой же аппарат, ничем не отличавшийся от защитника Романа. Единственное, что он позволил себе сделать, это отступить за кресло, а потом ещё раз атаковал противника в пси–поле.
На Романа снова упал «астероид» раппорта, способный, наверно, расплющить тысячи психосфер одновременно, превратить их в пыль, в интерференционный узор, в ничто! И если бы его не защищала «рука» СССР, Роман не смог бы отбить этот выпад.
Сознание разлетелось струйками пара во все стороны, но один из мыслепотоков смог затянуть на расстегнувшемся «дождевике» защитного поля «молнию застёжки», а второй вылетел воробышком из тела и воспарил над камерой, оценивая обстановку и возможности контратаки.
Обстановка складывалась не в пользу землян.
Оба кибера в камере хоть временно и выбыли из строя, но уничтожены не были и могли вмешаться в схватку пси–операторов.
К горизонту тюремной башни, на котором находилась камера с пленником–землянином, стягивались мощные потоки силы , представляющие собой вооружённых охранников и десятки киборгов наподобие первых.
Но самое главное, что возбудилась экстраформация большинства Поводырей, сосредоточенная на поддержке своего коллеги, и в неё вливались и вливались дополнительные энергопотоки, увеличивая её мощь до свирепой безжалостности солнечного протуберанца.
Счёт пошёл на доли секунды.
Роман выстрелил в «скелеты динозавров», заставляя их отбиваться от взрывчатой «пены», спикировал на голову Свисс–иллеша призрачным «соколом», «клюнул» в темя алмазным «клювом», пытаясь вызвать паралич мышц.