Читать интересную книгу Слова сияния - Брендон Сандерсон

Далинар повернулся, заметив только что прибывшего Амарама. Тот пришел в своем плаще Сияющих рыцарей и нес под мышкой стопку бумаг. Амарам остановился рядом с креслом Шута. Вода бросала лавандовые отблески на их кожу.

– Я тебя знаю? – спросил Амарам.

– Нет, – беспечно ответил Шут, – но, к счастью, ты можешь добавить меня к списку многих-многих вещей, о которых ты не осведомлен.

– Но теперь я тебя встретил, – сказал Амарам, протягивая руку. – Так что в списке на один пункт меньше.

– Пожалуйста, не надо, – ответил Шут, отвергая руку. – Даже не хочу до этого дотрагиваться.

– Этого?

– Того, чем ты пользуешься, чтобы твои руки выглядели чистыми, светлорд Амарам. Должно быть, очень сильнодействующее средство.

Кронпринц поспешил подойти.

– Далинар, – кивнул ему Шут.

– Шут. Амарам, что у тебя за бумаги?

– Один из ваших клерков заполучила их и принесла мне, – ответил Амарам. – Копии распространили среди посетителей пира перед вашим прибытием. Ваш клерк подумала, что светледи Навани захочет их увидеть, если не видела до сих пор. Где она?

– Очевидно, держится подальше от тебя, – заметил Шут. – Счастливая женщина.

– Шут, – строго сказал Далинар, – ты вообще соображаешь?

– Редко.

Далинар вздохнул, обернувшись к Амараму, и забрал бумаги.

– Ее светлость Навани на другом острове. Ты знаешь, о чем в них говорится?

Лицо Амарама помрачнело.

– Лучше бы не знал.

– Я могу ударить тебя по голове молотом, – радостно предложил Шут. – Хороший удар отшибет память и заставит тебя принять удивленный вид.

– Шут, – решительно произнес Далинар.

– Я просто шучу.

– Хорошо.

– С таким крепким черепом, как у него, одним молотом не обойдешься.

Амарам повернулся к Шуту с замешательством на лице.

– У тебя очень хорошо получается это выражение, – заметил Шут. – Полагаю, ты много тренировался?

– Это новый Шут? – спросил Амарам.

– Я имею в виду, мне не хотелось бы называть Амарама имбецилом...

Далинар кивнул.

– ...потому что тогда мне придется объяснять ему значение этого слова, а я не уверен, что у нас хватит времени.

Амарам вздохнул.

– Почему еще никто его не убил?

– Глупое везение, – пояснил Шут. – Мне повезло, что вы все такие глупые.

– Спасибо, Шут, – сказал Далинар, беря Амарама под руку и отводя в сторону.

– Еще одно, Далинар! – воскликнул Шут. – Только одно последнее оскорбление, и я оставлю его в покое.

Они не обернулись.

– Лорд Амарам, – позвал Шут, отвесив поклон, его голос стал торжественным. – Я отдаю тебе должное. Ты тот идеал, к которому меньшие кретины вроде Садеаса могут только стремиться.

– Бумаги? – сказал Далинар Амараму, подчеркнуто игнорируя Шута.

– В них описания ваших... переживаний, светлорд, – тихо ответил Амарам. – Тех, что вы испытываете во время штормов. Записанные собственноручно светледи Навани.

Далинар взял бумаги. Его видения. Он поднял голову и увидел группки людей на острове, болтающих и смеющихся, бросающих на него взгляды.

– Понятно, – тихо ответил он. Скрытые насмешки обрели смысл. – Найди для меня светледи Навани, будь так любезен.

– Как пожелаете, – сказал Амарам, но резко остановился, на что-то указывая. Через соседний остров шла мать короля, направляясь к ним с видом приближающейся бури.

– Что ты думаешь, Амарам? – спросил Далинар. – О том, что наговорили на мой счет?

Амарам встретился с ним взглядом.

– Очевидно, что эти видения посланы самим Всемогущим и даны нам во времена великой нужды. Хотел бы я узнать их содержание раньше. Они заряжают меня огромной уверенностью в своей позиции и в вашем предназначении в качестве пророка Всемогущего.

– У мертвого бога не может быть пророков.

– Мертвый... Нет, Далинар! Несомненно, вы неверно истолковали этот комментарий из ваших видений. Он говорил о том, что мертв в умах людей, что они больше не слушают его приказы. Бог не может умереть.

Амарам казался таким серьезным.

«Почему он не помог вашему сыну?» – зазвенел в голове Далинара голос Каладина.

Конечно же, Амарам пришел к Далинару в тот день и принес извинения, объяснив, что с его назначением Сияющим он никак не мог помочь одной фракции против другой. Он сказал, что ему следует быть выше мелочных ссор между кронпринцами, даже если это причиняло боль.

– А мнимый Герольд? – спросил Далинар. – Дело, которое я поручил тебе?

– Я все еще собираю сведения.

Далинар кивнул.

– Я был удивлен, – заметил Амарам, – когда вы оставили раба во главе охраны.

Он посмотрел в ту сторону, где в темноте стояли телохранители Далинара, недалеко от острова, на их собственной территории, ожидающие с другими охранниками и сопровождающими лицами, включая многих учениц присутствующих на пиру светледи.

Еще не так давно никто не чувствовал необходимости приводить с собой на пир охранников. Теперь вокруг было людно. Капитан Каладин отсутствовал – отдыхал после заключения.

– Он хороший солдат, – негромко проговорил Далинар. – Просто несколько его шрамов не хотят заживать.

«Веделедев свидетельница, – подумал Далинар, – у меня самого есть пара шрамов».

– Я просто беспокоюсь о том, что он не способен как следует вас защищать, – сказал Амарам. – Ваша жизнь важна, Далинар. Мы нуждаемся в ваших видениях, в вашем руководстве. Тем не менее, если вы доверяете рабу, то так тому и быть, хотя я, честно говоря, не прочь услышать от него извинения. Не ради самолюбия, а чтобы знать, что недоразумение разрешилось.

Далинар не ответил. Навани уже переходила через короткий мост на их остров. Шут начал было провозглашать оскорбление, но она шлепнула его по лицу стопкой бумаг, едва взглянув, и направилась к Далинару. Шут посмотрел ей вслед, потирая щеку и ухмыляясь.

Подойдя к ним, она заметила в руке кронпринца бумаги. Казалось, Далинар и Навани стояли посреди моря любопытных глаз и приглушенных смешков.

– Они добавили слов, – прошипела женщина.

– Что?

Она потрясла бумагами.

– Вот! Ты знаешь их содержание?

Далинар кивнул.

– Здесь не то, что я писала, – объяснила Навани. – Они изменили общий тон, некоторые мои слова, чтобы придать смехотворность всему случившемуся, чтобы все звучало так, будто я просто тебе потворствую. Хуже того, другим почерком они добавили комментарии, которые высмеивают твои слова и действия.

Она глубоко вздохнула, как бы успокаивая себя.

– Далинар, они пытаются уничтожить ту малую часть доверия к тебе, которая еще осталась.

– Я вижу.

– Как записи попали к ним в руки? – спросил Амарам.

– Не сомневаюсь, что их украли, – ответил Далинар, начиная понимать, что к чему. – К Навани и моим сыновьям всегда приставлена охрана, но когда они покидают комнаты, те остаются относительно незащищенными. Нам не следовало быть настолько небрежными. Я допустил промах. Думал, что его нападения будут только физическими.

Навани посмотрела на целое море светлоглазых в мягком фиолетовом свете, многие из которых собрались группами вокруг разных кронпринцев. Она шагнула ближе к Далинару, и хотя глаза ее были бешеными, он знал ее достаточно хорошо, чтобы понять, что она чувствует. Предательство. Посягательство. То, что было для них личным, раскрыли, извратили и выставили на обозрение всему миру.

– Далинар, я сожалею, – промолвил Амарам.

– Они не изменили сами видения? – спросил Далинар. – Скопировали их аккуратно?

– Насколько я могу судить, да, – ответила Навани. – Но общий тон другой и еще эти издевательства. Шторма. Просто отвратительно. Когда я найду женщину, которая это сделала...

– Пожалуйста, Навани, – проговорил Далинар, положив руку ей на плечо.

– Как ты можешь говорить так?

– Потому что это детская выходка людей, которые полагают, что меня может смутить правда.

– Но комментарии! Изменения. Они сделали все возможное, чтобы тебя дискредитировать. Извратили даже ту часть, где ты предлагаешь перевод с языка зари. Они...

– Так же, как я не боюсь ребенка с оружием, которое он не в силах поднять, я никогда не испугаюсь мыслей человека, который не умеет думать.

Навани нахмурилась.

– Цитата из «Пути королей», – пояснил Далинар. – Я не юноша, нервничающий перед своим первым балом. Садеас совершил ошибку, полагая, что я отвечу ему тем же. В отличие от меча насмешка может ударить только по тому, кто сам решит быть битым.

– Это задевает тебя, – сказала Навани, встретившись с ним взглядом. – Я же вижу, Далинар.

К счастью, другие не знали его достаточно хорошо, чтобы увидеть то, что заметила она. Да, это вредило. Вредило, потому что видения были предназначены ему, возложены на него, чтобы он поделился ими ради блага людей, а не для насмешек. Ему причинял боль не смех сам по себе, а потеря возможности воплотить в жизнь то, что могло произойти.