Неужели он за неё переживает? И Вайолет для него не просто названная жена, ни разу не делившая постель, а нечто большее?
– Я всё понимаю. Тем более, жене принца совершенно нечего делать в неизведанных и опасных землях.
***
Жизнь в Дайваге оказалась не такой чопорной и подверженной условностям, как на старой доброй Тверди. Заново заселённая земля допускала и новые отношения даже между даири. Всё было гораздо проще, что ли. И даже принц Теддерин при близком знакомстве оказался не таким высокомерным и холодным, каким казался в императорском дворце. Он мог спокойно без предупреждения явиться к младшему брату на завтрак и с милой улыбкой сообщить, что его ничуть не смущает домашнее платье хозяйки. Это самое платье было даже более скромным, чем вечерние наряды дам даири, а потому Вайолет, со временем привыкнув к панибратскому отношению деверя, лишь мило улыбалась в ответ и ровно отвечала, что ей тоже очень нравится сюртук принца.
Пожалуй, его высочество был в их доме даже более частым гостем, чем Глендар. Невестка ожидала первенца, и зачастую нехорошо себя чувствовала. Вот же ирония! Маги могут многое, почти всё, а с обычным женским недомоганием при беременности так и не справились за прошедшие тысячелетия. Похоже, сама природа знает, как будет лучше, и если решила, что женщине положено страдать в такие моменты, значит, так тому и быть. К тому же, Настурция плохо переносила портальные переходы. Так и получилось, что визиты озабоченного здоровьем жены Глендара стали очень редкими, можно сказать, сошли на нет. Не то, чтобы Дигран откровенно радовался, но и переживаний по этому поводу не высказывал.
Как-то незаметно в доме младшего принца Теддерин постепенно заменил всерьёз увлёкшегося семейными делами Глендара. Иногда Вайолет задавалась вопросом, а знает ли его высочество, что первоначально Зов посылался именно ему? И… почему он иногда появляется в их доме в те моменты, когда Дигран отсутствует? Нет, ведёт себя средний принц строго в рамках приличий, но вопрос, коли уж он возник, не даёт покоя.
Вот и в этот весенний вечер его высочество Теддерин по-свойски появился в портальной гостиной дома своего предсмертного брата и, небрежно отдав дворецкому щегольскую шляпу, сообщил, что брат задержится, и можно подавать ужин без него. Ничего странного. Если бы не одно но: так получилось, что кроме Вайолет и Теддерина в столовой больше никого не было. А это уже было на грани приличий. И отказаться от совместного ужина хозяйке было неудобно. Совсем некрасиво оставлять высокого гостя в одиночестве.
Впрочем, чего ей опасаться? Испорченной репутации? Все знают, что даири всецело верны своим половинкам. Тем более, его высочество сидит на другом конце огромного стола. Тем более, в столовой всегда находится кто-нибудь из слуг. Тем более, Теддерин, как и его друг и брат Дигран, физически не способен испортить чью-либо репутацию. Как же всё сложно и запутанно. И пусть Вайолет пообещала себе, что не вернётся в Мергар, но желание развеять скуку и скопившееся на саму себя раздражение нарастало. Она ведь может это сделать. Никто и не узнает. Всего на несколько часов отправиться в Мергар. Пройтись по ярко раскрашенным, словно карнавальным улочкам, ещё раз глянуть на вычурную золотую статую, поболтать с друзьями. Оказывается, бесхитростные обитатели Призрачного мира успели стать не просто знакомыми и соперниками, но и друзьями.
– Что, простите? – как некрасиво получилось, она прослушала реплику гостя.
– Я говорю, меня удручает этот огромный стол, из-за его размера мы не можем нормально разговаривать, – повторил его высочество. – Предлагаю пить кофе на балконе. С него открывается чудесный вид на закат.
И опять ничего странного: вид с балкона и правда, открывался восхитительный. Императорский дворцовый комплекс, к которому принадлежал и дворец младшего принца, находился на пологом холме, густо засаженном специально выведенными для Рейтины деревьями, кустарниками и цветами. Редкие стрелы парковых аллей прорезали это буйное великолепие. Особенностью местных искусственно выведенных растений было то, что они меняли цвет своей листвы от нежно-изумрудного утром до матово-голубого к вечеру. В моменты же восхода и заката светила, когда полоса света и тени медленно ползла вниз или вверх по холму, это было особенно великолепно: листья и цветы чутко реагировали на появление или же исчезновение лучей и почти мгновенно меняли свой цвет. Казалось, могущественный малыш играет красками на огромных волшебных холстах.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
– Конечно, ваше высочество, я тоже считаю, что мы не должны упускать возможность полюбоваться этим зрелищем, – Вайолет, как и положено хозяйке, первая поднялась из-за стола.
В несколько плавных движений гость оказался рядом и предложил руку. И опять всё было в пределах приличий.
Когда пара вышла на балкон, светило уже подбиралось к далёким верхушкам гор, скрытых позолоченной предзакатной дымкой. Чашки с кофе были на время забыты. Магия без магии начиналась. Сначала несмелая тень побежала по дальним полям на равнине, робко приблизилась к границе города и, не посчитав его стены за достойную преграду, плавно побежала дальше, быстро накрывая квартал за кварталом. Затем, словно в предвкушении, замерла на границе императорского холма и рванула наверх, дерзко накрывая замершие в преддверии чуда склоны. И вот уже нежная бархатная голубизна императорских садов плавно переходит в насыщенный зелёный глянец.
Первым прервать молчание, повисшее в момент созерцания этого действа, посмел Тер, до этого неподвижно замерший на плече хозяйки. Он, словно истинный любитель красоты, не смог сдержать громкого восхищённого вздоха. На этом торжество момента закончилось.
– Вайолет, вы – самая загадочная из девушек, с которыми я знаком, – задумчиво признался принц, при этом он протянул руку, словно желал коснуться её щеки.
Вайолет напряглась. Неужели, посмеет? Но нет, Теддерин лишь почесал загривок Тера – именно там, куда тот не мог дотянуться своими лапками.
– Что же здесь странного? Насколько я знаю, многие женщины, и не только даири, прилагают массу усилий, чтобы выглядеть загадочными.
– Но вы-то этого не делаете, ведь так?
– Верно. А потому даже не догадываюсь, на чём основываются ваши утверждения.
– Ну как же! Один ваш питомец чего только значит. Не каждый мужчина сможет сдержать иррациональное, эм, – похоже, Теддерин подбирал слово, не такое неблагозвучное, как слово омерзение, – иррациональный страх при виде подобной зверушки. Вы же спокойно позволяете бегать по вам, касаться лица, и сами уделяете ему достаточную долю ласки. Знаете, Вайолет, пожалуй, я знавал только одну девушку, которая так же смело обращалась со сворком. Правда, тот был другого цвета. Сиреневого.
Что?! Принц Теддерин признался, что знавал девушку с сиреневым сворком? Но какова вероятность, что во множестве Призрачных миров они могли повстречаться? Да почти никакой! Даири не посещают столь неблагородных мест, как гоночные локации Мергара. Ну, почти не посещают. Глендар и Вайолет являются исключением. Как оказывается, не единственным.
– Сиреневый сворк? – истинную даири не подловить на изумлении, но здесь, пожалуй, его толику высказать стоит. – Это что же, одна из мутировавших коренных особей Рейтины? Мне не раз приходилось слышать, что сворки очень приспосабливаемый вид, и могут прекрасно чувствовать себя там, где другие организмы быстро гибнут.
– Нет, я видел их не на Рейтине, и даже не в Декуроне. Бесстрашную ведьмочку с сиреневым сворком я имел честь повстречать в одном из Призрачных миров. Я даже смею надеяться, что мы стали друзьями.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Мало того, что он знает Рыжую Веду и её сворка, Теддерин так же намекает, что близко с нею знаком? Даже дружен. Вернее, стал дружен. А недавних знакомцев у Веды только… Не может быть! Этого просто не может быть. Появился недавно, это раз, сильнейший соперник, который может достойно противостоять ведьме на трассе, это два. То-то у неё появилось впечатление, что чёрный дракон летел не в полную силу. Он тоже даири! Всё время старался лететь сзади, словно страховал. И приз взял не ради приза, а ради поцелуя, на который и предложил его выменять. Ведь совсем не расстроился, когда его съел Тер.