своим родственникам послание, обратился к лису и старому волку:
— Вы тоже можете уходить, как и птицы. Пока не наступила ночь, успеете убежать на безопасное расстояние.
— Куда мы пойдём? — возразил волк, — здесь наш дом и мы будем за него сражаться, если потребуется. Лис, ты со мной?
Лис, без какого-либо пафоса ответил:
— Волчара прав, мы тебе ещё пригодимся. Я тоже остаюсь.
— Ну ладно, коли так, — Василий вздохнул с облегчением, ему не нравилась перспектива остаться ночью одному. Он собирался отправить Полкана к родственникам с посланием, и не понятно было, когда тот вернётся? Жизнью зверей рисковать не хотел, однако, это был их выбор.
Он подробно написал в письме, с чем они здесь столкнулись, и попросил совета, а то и помощи, если не сможет справиться сам. А после объяснил Полкану, куда нужно бежать?
— Да это ж рукой подать, Василий! — заявил волк.
— Сто с лишним километров рукой подать?
— Эх, плохо ты меня знаешь, я же быстрый как ветер, когда в туман ухожу. Через три часа ждите! Лишь бы родственники твои не замешкались.
Василий обрадовался, похоже, что Полкан вернётся засветло, а там видно будет.
Проводив его, он заметил как в небе, над деревней, опять заклубилось тёмная муть, но силы у неё были уже не те.
Василий махнул на неё рукой и решил, что пора подкрепиться, со вчерашнего дня ничего не ел и не пил. Потому, невозмутимо поставил котелок на огонь, сварил рыбную похлёбку с луком и крупой, сам поел и зверей накормил.
Муть, тем временем, поднялась над храмом, закрыла его своей тенью, и больше не разрасталась.
Василий решил, что пока солнце не зашло за горизонт, нужно снова наведаться в деревню. Волк с лисом бежали рядом и ни о чём не спрашивали.
К храму они не пошли, рисковать бессмысленно не хотелось. Направились на задворки, там стоял трактор. Василий взял ведро, валявшееся тут же, слил с бака бензин, и направился к тем домам, где видел в окнах оторванные головы их хозяев. Плеснул бензином на деревянные срубы и бросил зажжённую спичку. Огонь охватил мёртвое жилище, добрался до крыши, слизнул пламенем жуткую инсталляцию, и дальше, по забору, переметнулся к соседям.
Из сарая одного из домов Василий захватил бочонок с солью, знал, где хозяин его хранил. Соли требовалось много, а своей могло не хватить.
С болью в сердце наблюдал, как горят добротные дома, сколько трудов и любви в них было вложено, пока поганая нечисть не перечеркнула мирную жизнь.
Не оборачиваясь, они пошли обратно. Уже будучи в лагере, оглянулся на деревню. Пожар уже охватил половину домов, огонь добрался и до церкви, но прикоснуться к ней не мог. Даже издали было видно, как пламя тухнет, едва добравшись до церковной ограды.
— А это ещё что за новость? — удивился Василий.
Дым от горящих домов смешался с колдовским облаком и заслонил солнце, от этого сила его возросла. Оно стало пухнуть как на дрожжах, пока опять не превратилось в тяжёлую тучу. Но к месту, где расположились Василий и его мохнатые помощники, всё же не приблизилось, а отступило, словно испугавшись.
Ворон вспорхнул на плечо Василию.
— Дело сделано! Всех рразместил как положено!
— Ну и отлично, — похвалил его Василий, — сейчас Полкана дождёмся и будем к ночи готовиться, а там видно будет.
Солнце уже близилось к закату, когда, наконец, вернулся Полкан. Звери уже нервно поглядывали в сторону, куда он убежал.
Он возник из тумана, встряхнулся и опять вернул себе волчий облик.
— Ув, вот и я! Забирай, Василий, послание, только, боюсь, ничем они тебе помочь не хотят, только зря бегал.
Ведьмак снял с шеи волка записку и прочитал. Родственники обещали помочь ему расправиться с чернокнижником-отщепенцем, но взамен попросили подарить им, или продать, сумрачного волка.
Василий рассмеялся:
— Ишь, чего удумали! Однако хорошо, что Боги тёмных умом обделили, зато я теперь знаю, что это чучело чернокнижник! Эх, жаль, не успеем мы до ночи ничего предпринять! Ну да ладно, утро вечера мудренее.
Он приступил к работе над защитой лагеря, как и прошлым вечером, густо обсыпав окружность заговорённой солью и окурив дымом волшебных трав.
Ночью Василий ожидал чего-то особенного от чернокнижника, не будет же он повторяться и опять биться о стену защиты, как злющий белый мотылёк?
Так и оказалось, враг сменил тактику, от него не укрылось, что Василий пленился его чарующим обликом. Как только ночь вступила в свои права, чернокнижник возник на краю деревни.
Он шёл к лагерю, где его уже ожидали ведьмак и его верные звери, как белый ангел, сияющий и прекрасный. От него невозможно было отвести взгляд. Но на Василия он больше не действовал, перед глазами всё время стояла голова несчастного священника. И головы жителей деревни, колдун расправился с ними походя, как с насекомыми, даже не задумываясь о ценности их жизни. Василий уже знал, что это не безумная нежить, а человек, получивший силу и превознёсшийся над всеми, и в душе его кипела ненависть, едва сдерживаемая.
Чернокнижник подошёл вплотную к защитному кругу, что-то говорил, умолял, убеждал, должно быть, не понимая, что звуки не доносятся сквозь плотную невидимую стену.
На него постепенно перестали обращать внимание и расположились у костра.
Полкан спросил:
— Вася, вот скажи, зачем ты деревню спалил? Когда мы это пугало одолеем, люди бы сюда может вернулись. Дома то добротные, всё построено с умом.
— Нельзя здесь больше жить, — глухо отозвался ведьмак, — осквернение выжигается только огнём, а потом надо землю обрядом очистить и дать несколько лет отдохнуть, только тогда здесь можно строить снова. На обратном пути я её очищу.
Полкан зло покосился на чернокнижника:
— Может, я всё-таки попробую перегрызть ему глотку?
— Не сможешь, — ответил Василий, — и сам погибнешь. Помнишь, что было, когда я пытался убить его ритуальным ножом?
Полкан призадумался:
— Так что делать будем, если он неуязвим?
— Уязвим, Полкаша, не торопись, я знаю, как его достать? Потерпи до завтра.
— Ладно, коли так, — смирился Полкан, оглянулся на колдуна и гневно зарычал, а после предложил:
— Иди ка спать, Вася, я это пугало покараулю, если что, разбужу тебя.
— И то верно, — согласился ведьмак, — силы мне завтра понадобятся.
Глава 17
В густом кустарнике, возле дома Марго, затаился чёрт.
Он был маленьким и щуплым, на круглой лысой голове торчали в стороны большие уши, рот был всё время раззявлен, что не удивительно, так как куча металлолома нежно позвякивала на его нижней губе и мигала таинственным блеском с