проявляет интереса к нашим частным катастрофам. Удивительно и приятно обнаружить, что картина может вызывать эти две совершенно разные реакции. Помимо них, читатели находят во всем этом свои собственные послания. Мне, как подростку шестидесятых, судьба Икара напомнила судьбу всех тех детей, которые покупали мускулистые автомобили с названиями GTO и 442, Charger и Barracuda. Все обучение вождению и советы родителей в мире не могут преодолеть соблазн такой мощи, и, к сожалению, в слишком многих случаях эти молодые водители разделили судьбу Икара. Мои ученики, которые несколько моложе меня, неизбежно проведут другие параллели. Но все равно все возвращается к мифу: мальчик, крылья, незапланированное погружение.
Так что это один из вариантов работы классического мифа: открытая тема для стихов, картин, опер и романов. Что еще может делать миф?
Вот какая мысль. Допустим, вы хотите написать эпическую поэму о сообществе бедных рыбаков на Карибах. Если бы вы были родом из этих мест и знали этих людей, как свою собственную семью, вы бы захотели изобразить ревность и обиды, приключения и опасности, а также запечатлеть их достоинства и их жизнь так, чтобы передать все то, что ускользнуло от внимания туристов и белых владельцев недвижимости. Можно, наверное, попробовать быть очень, очень серьезным, изобразить героев очень серьезными и трезвыми, сделать их благородными в силу их доброты. Но наверняка это не сработает. То, что получится в итоге, будет, скорее всего, очень чопорным и искусственным, а искусственность никогда не бывает благородной. Кроме того, эти люди не святые. Они совершают множество ошибок: они мелочны, завистливы, похотливы, иногда жадны, а также мужественны, элегантны, сильны, знающи, глубоки. А вам, в конце концов, нужен благородный, а не Тонто - здесь нет Одинокого рейнджера. Как вариант, вы можете попробовать привить их историю к какой-нибудь более старой истории о соперничестве и насилии, истории, где даже победитель в конечном итоге обречен, истории, где, несмотря на случайные личные недостатки, герои обладают несомненным благородством. Вы можете дать своим героям такие имена, как Елена, Филоктет, Гектор и Ахилл. По крайней мере, именно так поступает лауреат Нобелевской премии Дерек Уолкотт в своем романе "Омерос" (1990). Эти имена, конечно же, взяты из "Илиады", хотя Уолкотт использует в своем эпосе элементы - параллели, лица и ситуации - как из нее, так и из "Одиссеи".
Мы неизбежно зададим вопрос: "Почему?
Почему кто-то в конце XX века должен опираться на историю, которая передавалась из уст в уста с XII по VIII век до н. э. и была записана лишь спустя, возможно, две или три сотни лет? Почему кто-то должен пытаться сравнивать современных рыбаков с этими легендарными героями, многие из которых происходили от богов? Для начала, легендарные герои Гомера были фермерами и рыбаками. Кроме того, разве все мы не происходим от богов? Этой параллелью Уолкотт напоминает нам о потенциале величия, который есть в каждом из нас, независимо от того, насколько скромны наши земные обстоятельства.
Это один из ответов. Другой заключается в том, что ситуации совпадают более тесно, чем мы могли бы ожидать. Сюжет "Илиады" не отличается особой божественностью или глобальностью. Те, кто никогда не читал ее, ошибочно полагают, что это история Троянской войны. Это не так. Это история одного, довольно продолжительного действия: гнева Ахилла. Разозлившись на своего предводителя Агамемнона, Ахилл отказывается от поддержки греков и вновь вступает в бой только тогда, когда последствия его действий уничтожают его лучшего друга Патрокла. В этот момент он обращает свой гнев на троянцев и, в частности, на их величайшего героя Гектора, которого он в конце концов убивает. Причина его гнева? Агамемнон забрал его военный приз. Тривиально? Все еще хуже. Приз - это женщина. Агамемнон, вынужденный по божественному приказу и общественным настроениям вернуть свою наложницу отцу, мстит человеку, который публично выступил против него, Ахиллу, забирая его наложницу, Брисею. Достаточно ли это мелочно? Благородно ли это? Ни Елены, ни осуждения Париса, ни Троянского коня. По сути, это история мужчины, который впадает в ярость из-за конфискации украденной им военной невесты, разыгрывающаяся на фоне массовой резни, происходящей из-за того, что у другого мужчины, Менелая (брата Агамемнона), украл жену Парис, сводный брат Гектора. Так Гектор оказывается вынужден нести на своих плечах надежды на спасение всей Трои.
И все же каким-то образом на протяжении веков эта история, в которой доминирует кража двух женщин, стала воплощением идеалов героизма и верности, самопожертвования и потери. Гектор в своем обреченном предприятии проявляет больше упорства и героизма, чем кто-либо другой, кого вы когда-либо видели. Горе Ахилла от потери любимого друга поистине душераздирающе. Большие поединки - между Гектором и Аяксом, между Диомедом и Парисом, между Гектором и Патроклом, между Гектором и Ахиллом - по-настоящему захватывающие и напряженные, а их исходы - источник великого торжества и ужаса. Неудивительно, что многие современные писатели часто заимствуют Гомера и подражают ему.
И когда это началось?
Почти сразу. Вергилий, умерший в 19 году до н. э., создал своего Энея по образцу гомеровских героев. Если Ахилл сделал это или Одиссей отправился туда, то и Эней тоже. Почему? Так поступают герои. Эней отправляется в подземный мир. Почему? Туда ходил Одиссей. В последней кульминационной битве он убивает великана из вражеского лагеря. Почему? Это сделал Ахилл. И так далее. Все это не так производно, как кажется, и не лишено юмора и иронии. Эней и его последователи - выжившие в Трое, так что троянский герой действует по образцу, заданному его врагами. Более того, когда эти троянцы проплывают мимо Итаки, где живет Одиссей, они насмехаются и проклинают виновника своей гибели. В целом, однако, Вергилий заставляет его совершить эти действия, потому что Гомер уже определил, что значит быть героем.
Вернемся к Уолкотту. Спустя почти ровно две тысячи лет после Вергилия Уолкотт заставляет своих героев совершать действия, которые мы можем признать символическим повторением гомеровских. Иногда это немного натянуто, ведь мы не можем устраивать дуэли на поле боя в рыбацких лодках. Он также не может назвать свою Хелен "лицом, с которого спустили на воду тысячу шлюпок". Этой фразе не хватает величия. Но что он может сделать, так это поместить их в ситуации, где их благородство и мужество подвергаются испытанию, напоминая нам, что они действуют по самым основным, самым примитивным моделям, известным людям, точно так же, как это делал Гомер все эти века до него. Необходимость защищать свою семью: Гектор. Необходимость сохранить свое достоинство: Ахилл. Решимость сохранить верность и веру: