Грустно вздохнув, она отвернулась от окна и начала готовиться ко сну. Днем, во время церемонии, в душе проснулась хрупкая надежда. Напрасно. Она вышла замуж за чужака. За красивого, мужественного, сильного, порой угрюмого человека, ничуть не похожего на ее первого мужа, с которым она была так безоблачно счастлива.
О Господи.
Джульетта печально покачала головой. Хорошо, что горничная уже легла и можно побыть одной. Она надела тонкую шелковую сорочку, а сверху накинула пеньюар, купленный специально для брачной ночи. Присела к туалетному столику, распустила волосы и начала медленно расчесывать. Главное – держать себя в руках.
Да, она вышла замуж за незнакомца, но ведь и Ричард женился на незнакомке. Оказались ли они в одинаковых условиях? Или всего лишь проявили равную степень глупости и легкомыслия? Трудно сказать. Поживем – увидим.
Послышался стук, и дверь открылась прежде, чем Джульетта успела прийти к какому-то выводу. Ричард появился в темно-синем парчовом халате, выгодно подчеркивающем его атлетическую фигуру. Судя по волосам на груди и голым ногам, под халатом ничего не было.
Он и при дневном свете выглядел красавцем, а сейчас, в романтическом мерцании свечей, предстал безупречным произведением классического искусства. Реальность происходящего нахлынула мощной волной; дыхание сбилось, а колени внезапно ослабели. Да, она снова замужем. Вот этот великолепный, полный сил мужчина – отныне ее законный супруг.
Три недели она то и дело спрашивала себя, каково это – быть женой другого, не Генри. И вот час настал. Наступила их первая брачная ночь, и оба знали, что должно произойти с минуты на минуту.
Ричард закрыл дверь и неторопливо прошел по комнате. С каждым его шагом становилось все жарче, а сердце стучало с таким отчаянным нетерпением, словно стремилось вырваться на свободу и убежать. Когда он приблизился, стало заметно, что волосы у него влажные: только что принял ванну.
– Задуть свечи? – обыденным тоном спросил он. Джульетта глубоко вздохнула; она давно поняла, что самый надежный способ справиться с нервами – не обращать на них внимания.
– Если не возражаешь, я бы оставила как есть, – храбро ответила она. – И даже зажгла бы еще несколько.
Супруг взглянул с удивлением, но выполнил просьбу. Яркий свет разбудил дремавшие на стенах розы, и комната погрузилась в розовый туман.
– О Боже! От этих обоев будут сниться кошмары, – сухо заметил Ричард, посмотрев вокруг.
Джульетта лукаво улыбнулась:
– Так, может быть, лучше не спать?
Ричард улыбнулся в ответ и подошел ближе. Стало заметно, что он недавно побрился; об этом же говорил свежий запах мыла. Джульетта прикрыла глаза, чтобы острее ощутить аромат.
– Тебе нравится заниматься любовью при свете? – Ричард поправил выбившийся локон.
Рука скользнула ниже, осторожно спустилась по шее и замерла на груди. Джульетта открыла глаза и посмотрела в лицо: деликатное прикосновение оказалось приятным. Как же давно это было! Она уже успела забыть, какие ощущения рождают ласки мужчины.
– Иногда свет – даже дневной – возбуждает, – тихо ответила Джульетта. – А что нравится тебе?
– Нравится восхищаться достоинствами красивой и желанной супруги. – Голос звучал глухо, а тяжелый взгляд выдавал с трудом сдерживаемую страсть.
Джульетта улыбнулась столь откровенному комплименту. Каждой женщине нравится слышать, что она привлекательна, но в устах Ричарда дежурный комплимент прозвучал так, будто он произнес его впервые в жизни.
Джульетта игриво провела пальцем по открытой груди, однако муж тут же поймал руку. Она с волнением ожидала поцелуя, но вместо этого Ричард подошел к столу и наполнил два бокала.
– Наверное, та, другая брачная ночь ничем не напоминала эту, – просто заметил он и подал шампанское.
Джульетта нахмурилась и принялась внимательно рассматривать пузырьки.
– Да. Мы с Генри были по-настоящему влюблены друг в друга.
– Чего никак не скажешь о нас.
Она подняла голову и посмотрела в глаза.
– Нет, мы не влюблены. Но я все равно рада свадьбе. Во всяком случае, приятно чувствовать себя женой, хозяйкой большого дома…
– Знать, что рядом человек, готовый позаботиться, – вставил Ричард с загадочной улыбкой.
– Человек, которому я небезразлична, – уточнила Джульетта. – Но это же вполне естественно.
– Вот и отлично. Хочу, чтобы ты была счастлива. – Он осторожно забрал у нее бокал и поставил на стол рядом со своим. Глаза его сделались совсем темными.
Джульетта чувствовала, как горят щеки. Она успела сделать три глотка и при этом весь день почти ничего не ела. Но голова кружилась не от голода и не от шампанского. Пьянила близость Ричарда, а его страстный взгляд заставлял забыть обо всем на свете.
Он со стоном произнес ее имя и жадно завладел губами. Джульетта с готовностью раскрылась навстречу, и в следующее мгновение язык уже дерзко хозяйничал во рту. Жар накатывал волнами, лишая воли и требуя продолжения.
Боже милостивый! Джульетта отлично понимала, что оказалась во власти неумолимого вожделения. Впервые она ощутила это давно забытое чувство три недели назад, когда Ричард ее поцеловал. Вот только сейчас огонь разгорелся несравнимо ярче.
Понять истинное отношение супруга к браку было не очень-то просто. Однако в одном сомневаться не приходилось: он желал ее так же остро, как и она его. Для начала совсем неплохо.
Пеньюар взмыл в воздух и мягко опустился в кресло, а следом полетела и ночная сорочка. Джульетта заглянула в его горящие нетерпением глаза.
– Я готова. А ты?
Ричард на миг замер, словно удивленный вопросом, но не заставил ждать ответа.
– Готов давным-давно, как только открыл дверь.
С бешено бьющимся сердцем Джульетта подошла к кровати и легла. Ричард тут же оказался рядом.
Повернулся и начал ласкать грудь. Губы и язык дразнили и возбуждали. Она впилась пальцами в крепкие плечи и прогнулась, чтобы оказаться ближе.
Он поднял голову.
– Хочу, чтобы тебе было хорошо.
– Мне хорошо, – едва слышно выдохнула она.
Медленно, чувственно Ричард начал спускаться. Пальцы нежно исследовали каждый сантиметр ее тела, на миг замирали и снова отправлялись в путь, пока наконец не добрались до заветной развилки.
О да. Ладонь проникла между ног, и пальцы коснулись чувствительных складок. Напряжение стремительно нарастало. Каждое движение искусных рук дарило острое, почти болезненное наслаждение. Казалось, что еще немного, и тело не выдержит испытания.