Дни шли один за другим, длинные, медленные, и казались еще длиннее, оттого что они просыпались рано. Сара узнавала нового Хьюго, который вставал после шести, готовил чай и приносил ей наверх чашку. Он уже был одет и возился в саду к тому времени, как она спускалась к завтраку: рубил дрова, полол сорняки, подрезал ограду. В нем так и кипела энергия, о которой Сара и не догадывалась. За завтраком, в первое же утро, она ему сказала:
— Ты здесь совсем другой. Я никогда не подозревала, что ты такой… такой хозяйственный: рубишь дрова, моешь посуду, работаешь в саду, готовишь чай по утрам.
Под его насмешливым взглядом она покраснела.
— Моя бедная Сара, ты, кажется, разочарована? Может, моя часть сделки более выгодна, так как я заполучил отличного повара в твоем лице.
Тогда рассмеялась она. Супруги оставили дом на умелые руки миссис Макфи, а сами наполнили корзинку для пикника, бродили по пологим склонам окрестных гор до самого вечера, а когда вернулись в коттедж, Сара превзошла себя, приготовив великолепное жаркое.
Каждый день они выбирали новый маршрут для прогулки. Иногда часами удили рыбу — спорт, где Хьюго не знал равных, а Сара не очень любила — каждый раз у нее путалась леска. Но она сидела рядом с мужем тихо, как мышка. Как-то они поехали в Инвернесс, и она накупила шерсти, чтобы связать ему теплый свитер. Вязание и книги помогали ей коротать время, пока Хьюго рыбачил. Они предпочитали не разговаривать часами, чем вести пустые беседы, но их взаимопонимание росло день ото дня. У нее не было необходимости говорить. Достаточно было просто поднять голову и посмотреть на мужа. В нужный момент у нее всегда были наготове похвала или заботливое внимание жены.
Но супруги не все время посвящали рыбалке, они съездили на машине в Скай, провели ночь в Портри, чтобы у Сары была возможность получше узнать острова. Хьюго прокатил ее вдоль побережья, к северу от Лох-Инвер. Они в Лаирге пообедали, а затем продолжили путь до Дингволла и Лох-Гарве. Там они оставили машину, чтобы Сара смогла насладиться очарованием водопада Роджи. Она молча любовалась водяным каскадом, а затем невольно взяла Хьюго за руку. Он мягко высвободил руку и обнял Сару за плечи. И хотя его прикосновение было непринужденным, Сара почувствовала легкое волнение, которое, впрочем, тут же рассеялось при звуках его безмятежного голоса, который вновь опустил ее на землю, прозаически перечисляя какие-то факты и цифры.
Затем они поехали в Ахнашин, где выпили чаю в отеле, потом отправились домой. После ужина, сидя в маленькой гостиной, где все еще было светло, так как солнце заходило поздно в эти ранние летние вечера, и затем лежа в кровати, Сара так и не смогла припомнить, о чем они разговаривали, а только удивлялась, как много им нужно еще сказать друг другу. Она мимолетно припомнила Стивена и тут же подумала, а вспоминает ли Хьюго о Джанет. Уже в полусне она лениво понадеялась, что не вспоминает. Сара зевнула, прислушиваясь, как Хьюго ходит внизу, закрывая двери и присматривая за печкой, а затем, убаюканная этими домашними звуками, провалилась в глубокий сон.
Они провели в коттедже две недели, а когда, уезжая, запирали дверь и прятали ключ под бочку с водой в саду, Сара чувствовала себя так, словно переворачивала последнюю страницу восхитительной книги. Они попрощались с миссис Макфи накануне, но та все же пришла к коттеджу, чтобы помахать им на прощание.
Они пообедали в Эдинбурге и остановились ненадолго в Йорке. Затем отправились в Монк-Фристон, деревню, с единственной — но какой! — достопримечательностью — отелем, который расположился в замке двенадцатого века. Это было самое романтическое место, какое Сара когда-либо видела! Ее спальня оказалась огромной и шикарной, а ванная комната сделала бы честь любому глянцевому журналу. Под впечатлением обстановки она надела к ужину прямое маленькое платье бледно-кофейного шелка — один из шедевров деревенской портнихи. Дополнила изысканный туалет серьгами, подаренными Хьюго, и была вознаграждена за свои старания его потрясенным взглядом.
— Как прекрасно ты выглядишь, Сара. Платье здорово сочетается с твоим загаром. — Он насмешливо изогнул бровь. — М-м… и серьги!
Она слегка порозовела под его восхищенным взглядом.
— Это такое прекрасное место. Я постаралась не ударить в грязь лицом. — Она рассеянно трогала серьгу. — Хьюго, неужели ты всегда останавливаешься в такой роскоши? — Она замолчала, нахмурилась, а потом сделала еще одну попытку: — Это только из-за того, что у нас отпуск? — Не совсем то, что она хотела сказать, вдобавок прозвучало довольно грубо.
Она взглянула на Хьюго: вдруг он оскорбился? Кажется, нет. Муж небрежно облокотился о дверь, засунув руки в карманы. Он выглядел уверенным в себе, спокойным и расслабленным.
— Моя милая девочка, мне нравятся комфорт и дорогие вещи. Я даже и не думал предлагать тебе меньшее. Ведь ты моя жена.
Хьюго улыбался, но Сара заметила, что он немного раздражен. Она подошла к нему и примирительно заговорила:
— Послушай, я понимаю, что это прозвучало довольно нелепо. Я не собиралась критиковать тебя, ты же знаешь. Мне нравится пользоваться своей личной ванной и пить шампанское на ужин. Я только хотела сказать, что, если бы даже всего этого не было, я бы все равно была счастлива. — И в отчаянной попытке прояснить свою мысль она заявила: — В коттедже все было просто замечательно.
Сара вдруг так ярко представила, как стоит у плиты рано утром, жарит яичницу с беконом и поглядывает в раскрытую дверь на Хьюго, рубящего дрова в старых бриджах и рубашке с открытым воротом. Она обеспокоенно взглянула своими серыми глазами прямо ему в лицо:
— Я не знала, что ты такой… такой богатый, настолько богатый. — Она взволнованно взмахнула рукой и с облегчением увидела, что муж больше не сердится.
Хьюго подошел к ней, и Сара почувствовала его руки на своих плечах. Он сказал мягко, словно разговаривал с ребенком:
— Моя дорогая, ты удивительно наивна. Мои деньги не имеют никакого значения. У меня их больше, вероятно, чем у других, и я трачу их, когда захочу и на что захочу…
— О, Хьюго, я прошу прощения! Я уверена, что ты тратишь свои деньги разумно и ты вовсе не эгоист. Никто другой не стал бы возиться с миссис Браун. И мне кажется, что таких, как она, было много. И Дик Коулс рассказывал мне, что ты крестный всех его детей и что ты всегда покупаешь им подарки… а Джимми рассказывал Кейт, что ты купил несколько ящиков превосходного шерри на вечеринку для сестер и ни одна душа даже и не подозревала об этом… — Сара остановилась, немного сбившись, и увидела, как он едва сдерживает смех. Она рассердилась: — Что во мне такого смешного? — и, не удержавшись, улыбнулась. А он больше не смеялся, а рассматривал ее со странно-задумчивым видом. — Я так разочаровала тебя? — медленно спросила Сара.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});