Рейн лишь усмехается, грубо проталкиваясь мимо меня, а затем бегом пересекает поле, направляясь к туннелю, ведущему в раздевалку. Мой взгляд следует за Кираном всю дорогу, прежде чем тот скрывается из виду.
— Что, черт возьми, происходит между тобой и Грейди? — рявкает мне в лицо тренер Скотт, и я вздрагиваю, возвращая к нему свой взгляд. — Я не могу допустить, чтобы мой звездный ресивер сломал руку ведущему квотербеку, потому что ваше взаимодействие — прямой билет к победе в Кубке.
Он говорит так, словно совсем меня не знает, и раздражение не заставляет себя ждать. Мои щеки пылают, пока я изо всех сил стараюсь не спорить, прекрасно осознавая, что никакой пользы это не принесет.
— Если б я знал, тренер. Может, вам стоит спросить у Грейди?
Что ж… похоже, этот план не сработал, так как выражение его лица говорит само за себя.
Неправильный ответ, Ривер.
Срывая с головы шлем, я готовлюсь к словесной порке, но тренер только вздыхает:
— Ривер, пожертвуй собой ради команды. В буквальном смысле этого слова. Пойди и извинись за то, что снова язвил и обидел Грейди.
Я открываю рот, чтобы возразить, что не мой сарказм стал причиной ссоры, но из-за того, как тренер вскидывает бровь, становится ясно, что этот номер не пройдет.
Еще бы ему меня не знать, ведь я практически жил в его доме, когда мы с Тейлором ходили в школу. Тренеру Скотту прекрасно известна моя печальная черта откусывать больше, чем могу проглотить.
— Хорошо, тренер, — ворчу я, потирая лицо рукой. — Но в этот раз я ни хрена не сделал, чтобы заслужить попытку сломать мне руку.
Сжимая переносицу большим и указательным пальцами, тренер раздраженно качает головой:
— Просто иди уже. На сегодня твоя тренировка закончена. — Кивнув, я хватаю свою бутылку воды и ухожу с поля. — И приложи лед к руке! — кричит тренер прямо перед тем, как я достигаю туннеля в раздевалку.
Хотя я очень ценю тренера Скотта за наставничество и все, что он для меня сделал, став практически вторым отцом, всё равно не могу не чувствовать раздражения. Тренер считает, что я являюсь провокатором только из-за того, что иногда, вернее довольно часто мне нравится поострить.
Ну, или в неподходящие моменты.
Черт, думаю, он прав. Но это не значит, что мне нравится его решение.
Дверь с грохотом распахивается, и я вхожу в раздевалку, все еще раздраженный выходкой Грейди. В помещении стоит пар, и до меня доносится слабый шум воды, сигнализирующий о том, что в одной из душевых находится Рейн. По крайней мере, думаю, что это он, ведь у остальных до конца тренировки еще два часа.
Разум цепляется за образ Кирана — обнаженного и мокрого — и мой член оживает.
Чтоб меня.
Мое влечение к этому придурку невыносимо.
Срывая с себя футболку и пинни, я бросаю их в свой шкафчик, прежде чем выскользнуть из шорт и нижнего белья. Затем хватаю чистое полотенце и направляюсь к одной из душевых кабинок, стараясь выбрать ту, что находится подальше от Рейна.
Последнее, что мне нужно, чтобы он попытался меня утопить.
Я быстро ополаскиваюсь, замечая, что не сильно-то и вспотел, и выскакиваю из душа. Из кабинки Рейна все еще доносится шум воды. Я оборачиваю полотенце вокруг талии и возвращаюсь к своему шкафчику. Из-за боли в руке, становится труднее переодеться в футболку и джинсы. Пальцы слегка покалывает, когда я завязываю ботинки, но не думаю, что Грейди удалось нанести серьезный урон.
Я провожу полотенцем по волосам, когда из душевой появляется Киран, обернутый в полотенце, сидящее низко на бедрах. Мой взгляд блуждает по его прессу, косым мышцам и идеальной дорожке волос, что спускается вниз от пупка.
Вот именно, блуждает.
Я всегда с вниманием относился к товарищам по команде. Поскольку моя ориентация ни для кого не являлась секретом, им могло быть неловко переодеваться со мной. Никогда еще, стоя в раздевалке, я так открыто не пялился ни на одного из них.
Как капитан команды, я нуждаюсь в их уважении, и последнее, что мне стоит делать, это портить наши отношения.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Не то чтобы с этим были проблемы. Потому что меня не привлекал ни один из команды.
Ну, то есть до появления Рейна.
Мой взгляд опускается к его промежности, где за грубой белой тканью видна небольшая выпуклость. Киран не тверд, по крайней мере, я так думаю, но по размеру упомянутой выпуклости видно, что парень хорошо одарен.
Даже лучше, чем мне показалось в той аудитории, несколько недель назад.
Я ловлю себя на том, что прикусываю нижнюю губу, а мои мысли возвращаются к той ночи в Портленде, когда я предложил Грейди отсосать. Прежде чем понял, что он был тверд из-за меня.
С тех пор мне хотелось гораздо большего, чем просто его член во рту.
Иииии отлично, теперь у меня встал из-за того, что я думаю о его стояке, в то время как Киран находится передо мной в одном полотенце.
Потрясающе.
Словно читая мои мысли, Рейн переводит на меня свой взгляд и ловит на том, как я его разглядываю в… какой, наверное, тридцатый раз с тех пор, как мы познакомились? Честно говоря, даже не помню.
Но… по крайней мере, в те несколько раз он не стоял передо мной практически голым.
Угрюмое выражение тут же омрачает его суровые черты, темные брови хмурятся над парой глаз цвета виски. В сочетании с легкой щетиной, покрывающей его подбородок, Киран выглядит как раздраженная версия Джека Гилински.
— Ты сейчас серьезно? Хочешь, чтобы я и в самом деле оторвал тебе руку?
— Э-э, нет? — Мой ответ больше напоминает вопрос, словно мне и в правду нравится эта идея с расчлененкой.
— Тогда перестань пялиться так, будто видишь меня голым.
Рычание, явно звучащее в его тоне, должно бы являться достаточным предупреждением. Я иду по опасному пути и если хочу покинуть эту раздевалку на ногах, а не в мешке для трупов, то лучше бы мне заткнуться. С другой стороны, я всегда любил балансировать на грани.
— Но сейчас… ты… вроде как…
Я обнаруживаю, что меня схватили за шею, только для того, чтобы швырнуть вниз, спиной на деревянную скамью, стоящую перед рядом шкафчиков.
— Ты прямо-таки напрашиваешься на хороший пинок под зад, Ленни, — тихо и злобно бормочет Киран. — При других обстоятельствах я был бы более чем счастлив отвесить его тебе. Но, почему-то думаю, что ты только получишь от этого удовольствие.
— И ты совершенно прав, — усмехаюсь я, отказываясь отступать, несмотря на головокружение от жестокого обращения с моим телом.
Ну и что с того, что Киран знает о моем к нему влечении, и что этот наш «танец» лишь служит прелюдией?
Я могу быть кем угодно, но только не лжецом. И ни за что не стану лгать, просто чтобы успокоить Грейди.
Ухмылка Кирана полна яда, и я мгновенно понимаю, что мне не понравится то, что он скажет дальше.
— Жаль, что единственный способ прикоснуться к твоей заднице — это похоронить тебя на глубине шести футов после того, как я сломаю твою гребаную шею.
С этой колкостью он отпускает меня и встает, направляясь обратно к своему шкафчику, чтобы одеться. Оставляя меня в растерянности и с сильной головной болью.
Подтягиваясь в сидячее положение, я наблюдаю, как Рейн начинает вытаскивать одежду из рюкзака, удивляясь, откуда у него ко мне столько ненависти.
— Прекрати, блядь, на меня пялиться. — Но я не отвожу глаз. Несколько раз Киран бросает на меня взгляд, затем оставляет свой рюкзак и снова направляется ко мне. — Ты должен прогнать эту мысль сквозь чертов мозг. Ненависть — недостаточно сильное слово, чтобы описать то, что я к тебе чувствую. Единственная причина, по которой я утруждаю себя общением с таким гомосеком, как ты, это футбол, который значит для меня весь мир. — Лицо Кирана находится так близко, что я чувствую холодок влаги на его коже. — Перестань пялиться на меня так, будто хочешь трахнуть. Прекрати свою остроумную болтовню, которую не перестает извергать твой высокомерный рот. Боже… Было бы лучше, если бы ты вообще перестал дышать, когда находишься рядом.