Не знаю. Что бы то ни было, оно действует как заклинание. Так было всегда.
Я убираю руку девушки со своего члена, прежде чем поднять ее на руки. Обхватываю ладонями каждую из ее ягодиц, и она оплетает ногами мою талию. Прижимая Блонди спиной к стене, я благодарю Бога за сотворение юбок, отодвигая в сторону нижнее белье и погружаясь в девушку одним глубоким толчком. Ее глаза закатываются, и она откидывает голову назад, к стене, издавая хриплый стон.
На мой взгляд, этот стон слишком легкий и воздушный.
Двигая бедрами, я начинаю трахать Блонди, с каждым толчком потираясь об ее ягодицы.
Что очень… приятно.
В конце концов, это же секс.
И все же чего-то как будто не хватает. Как бы ни старался, я никак не смогу понять, в чем дело.
Впиваюсь ртом в ее шею, посасывая упругую кожу, я достаточно груб, чтобы оставить на ней серьезный засос, а судя по бессвязному бормотанию и остекленевшим глазам девушки, она точно ничего не вспомнит.
Этот жест кажется мне уместным, потому что я буду щеголять с таким же засосом.
Начинаю вколачиваться в Блонди, не думая о деликатности или своей выносливости. Дело не в том, чтобы впечатлить какую-то цыпочку своими навыками в постели. Честно говоря, мне плевать, что она думает, ведь после этого вечера я больше никогда ее не увижу.
Девушка начинает извиваться в моих руках, пока я вхожу в нее с безрассудной самозабвенностью. Стоны экстаза исходят из ее рта.
Они такие громкие и пронзительные, что от них у меня начинает болеть голова.
Поэтому я прикрываю ее рот ладонью и трахаю сильнее, давая понять, чтобы она заткнулась.
Но, спойлер, все без толку.
Впрочем, это уже не имеет значения, потому что мои яичкиподтягиваются, и сперма заполняет презерватив, который я даже не помню, как надел, прежде чем ворваться в Блонди.
Она мне его дала или он у меня был?
Ай, без разницы.
Я просто благодарю Бога за маленькие чудеса. Мне не нужна охотница за богатством, готовая своей беременностью связать меня по рукам и ногам.
Покачиваюсь на ногах, когда выхожу из Блонди, опуская ее обратно на пол.
Ее пьяная улыбка ни коим образом не говорит мне, кончила девушка или нет, но в данный момент мне все равно. Трах в туалете клуба — это просто трах. И, судя по всему, Блонди на это плевать, потому что она плавно выходит за дверь, даже не потрудившись поправить юбку или пригладить спутанные волосы.
Я качаю головой и снимаю презерватив, прежде чем выбросить тот в мусорное ведро. Заправляя себя обратно в джинсы, я вздыхаю.
Какого хрена я творю? Что я сейчас сделал?
Или скорее с кем? Потому что я до сих пор не помню, как ее зовут. Кажется, имя начинается на букву «К».
Карли?
Чтоб меня.
Это худший рецидив на моей памяти. Все пороки слились в одно грязное месиво. Мне стоило бы переживать о возможности тестирования на наркотики, из-за которой меня выпрут из команды, или об охотнице за богатством, которая наделала дырок в презервативе… Но меня это не колышет.
Ни капельки, черт возьми.
Я в полной заднице.
Вытирая пот со лба запястьем, я открываю кран и быстро умываю лицо и руки. Затем прижимаю ладони к прохладной стойке, удерживая ими свой вес, пока вода стекает с моего носа и губ, и закрываю глаза. Глубоко вдыхая через нос, прежде чем выдохнуть через рот, я пытаюсь бороться со своими эмоциями, которые обострились от выпивки и кокса.
Это все, что получается сделать, пока я блюю.
Когда комната перестает вращаться, я открываю глаза и смотрю в зеркало, продолжая терять содержимое своего желудка. Прямо туда, в раковину.
У меня чертовы галлюцинации.
Его здесь не было. Ни раньше, ни сейчас.
Он не смотрел, как я трахаю случайную девушку в туалете клуба.
Снова поднимаю глаза, уверенный в том, что это последствия наркоты. Я знаю, что кокаин был чем-то разбавлен. Экстази, так? Или во всем виновато сочетание алкоголя и наркотиков. Черт, может, даже тот факт, что я был чист уже несколько лет, за исключением одной ночи, и кайф ощущался не так, как раньше.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Не знаю.
Как бы там ни было, именно они являются причиной того, что я снова встречаюсь с темно-карими глазами, принадлежащими одному из призраков моего прошлого.
Глава девятая
Киран
На следующий день я присаживаюсь на кушетку в кабинете доктора Фултон и закрываю лицо руками. В голове продолжает стучать, и я пытаюсь побороть неизменное желание отрезать себе голову, чтобы остановить эту боль.
Да, я снова вернулся к терапии. После прошедшей ночи, думаю, мне это ой как нужно.
Если обдолбаться и увидеть своего мертвого друга на столе в VIP-комнате клуба было недостаточно хреново, то галлюцинации бывшего лучшего друга — причем дважды — с которым я не виделся и не говорил уже много лет, определенно подтолкнули меня в нужном направлении.
В ту же секунду, как мне удалось привести мысли в порядок, чтобы быть в состоянии двигаться, я выскочил из туалета и заказал Uber, который отвез меня в Taco Bell15. Еда была моей единственной надеждой протрезветь, чтобы я смог вернуться в гостиницу.
Потому что, да, я определенно все еще был на рогах из-за виски, которое вылакал быстрее, чем животные, пришедшие на водопой. Меньше всего на свете мне хотелось будить Ривера, потому что весь смысл моего похода в клуб состоял в том, чтобы его избегать.
Но, увы, несмотря на то что кайф выветрился, и мне удалось идти ровно, не натыкаясь ни на что на своем пути, когда в половине четвертого я открыл дверь в номер, то обнаружил, что Ривер сидит на своей кровати с включенным светом, обхватив голову руками и напоминая развалину.
Мой разум затопило что-то вроде вины, при виде парня — такого растерянного.
Но все изменилось в ту же секунду, как он меня увидел. Потому что Ривер вскочил на ноги и закричал еще до того, как дверь в номер успела закрыться.
— Четвертый час утра, Рейн! Мы должны быть в самолете в восемь. Или эта информация вылетела у тебя из головы, когда ты решил свалить и нажраться в хлам? — Его взгляд мечется к моей шее, где, блондинка, похоже, оставила свою метку, и Ривер усмехается: — Ах, ну да. И еще потрахаться.
М-да…
Излишне говорить, что остаток ночи мы с Ривером почти не разговаривали. Как и во время полета, который, к счастью, оказался коротким, потому что большую часть времени я боролся с желанием блевать.
Я даже позволил Ленноксу называть себя этим чертовым прозвищем, потому что у меня не было сил с ним спорить. Все, чего я хотел, это упасть в кровать и вырубиться, в надежде, что кошмары не возьмут надо мной верх.
Я вновь пережил часть из них во плоти, пока находился под кайфом, но это не означало, что воспоминания не будут мучить меня во сне. Чуть раньше я уже пытался не спать, учитывая присутствие Ривера под боком. Но оно того не стоило. Сон был необходим, потому что, когда на меня обрушилось похмелье, казалось, будто по мне проехались танком, а затем столкнули с обрыва. На острые камни.
Стоило бы держаться от крэка подальше, но, очевидно, я тот идиот, который никогда ничему не учится. Потому что прервал годы трезвости ради острых ощущений, бессмысленного траха в туалете и возможности прогнать своих демонов на короткое время.
Опять.
Вот только ни черта не получилось. Потому что эти твари — настойчивые, как и всегда — все время были рядом.
Но я отвлекся.
— Итак, Киран, расскажите, что снова привело вас ко мне, — спрашивает доктор Фултон.
Я смотрю на нее сквозь пальцы и замечаю дерзкую улыбку, которую мне так и хочется стереть с ее самодовольного лица. Не говоря уже о радостном голосе, который напоминает скрип по классной доске, отчего хочется вырвать на себе все волосы.
Боже, вернуться сюда еще хуже, чем видеть глюки прошлой ночью.
Я убираю от лица руку и смотрю на нее, не обращая внимания на то, как выгляжу — словно хочу придушить эту женщину. Честно говоря, пожизненное заключение по обвинению в убийстве стоит того, чтобы больше никогда не слышать ее голос.