– Когда мы наедине, можешь обращаться ко мне на ты. Подожди, а сколько ей лет?
– Мы родились с вами… с тобой в один год.
– Значит, семнадцать, – кивнула Леолия, – с четырнадцати Алэйда вышла в свет. То есть, она только три года при дворе, а ты говоришь…
– Она быстро привыкла, – хихикнула Ильсиния. – А когда стала любовницей герцога Эйдэрда, то и совсем укрепилась в этом мнении…
Леолия поперхнулась вином и закашлялась. Немного придя в себя, шокировано уставилась на собеседницу.
– Как это? Любовницей? Разве может дочь герцога стать… Это же… Она же…
– О, Ваше высочество, – Ильсиния не смутилась, – вы просто воспитывались долгие годы в обители, а потому не знаете таких вещей. Конечно, она не официальная его любовница, но об их связи все знают. Алэйда, конечно, верит, что Эйдэрд женится на ней.
– А Эйдэрд?
– Ну кто знает, что в голове у Медведя? Но я думаю, если бы хотел жениться, то сначала бы женился, а потом уже потащил в постель.
– Но ведь это же бесчестье!
Ильсиния печально улыбнулась:
– Кто в наше время увядания заботится о таких неважных понятиях, как честь, совесть, дружба?
И Леолия увидела в синих глазах глубокую грусть.
«Она тоже одинока, – подумала принцесса, – в своём щите она маленькая королева, обречённая на одиночество. А в столице – фрейлина. И тоже ничего не решает. Её назначили мне прислуживать, не спросив, хочет ли она этого. И замуж выдадут тоже, не спрашивая. Как и меня.».
– Я буду рада, если ты станешь мне другом, Ильсиния, – сказала принцесса, протягивая фрейлине руку. – По крайней мере, пока я в королевском дворце.
Ильсиния изумлённо глянула на неё, и Леолия укусила себя за язык. Никто не должен знать о предстоящем замужестве. С каких пор она стала настолько болтливой?
– Неисповедимы пути богини, – сказала, пожав плечами, – вчера утром я готовилась к постригу и не думала, что вернусь во дворец. Кто знает, что ждёт нас завтра?
– Завтра нас ждёт охота, – радостно вскричала Ильсиния, спрыгнув с кровати, – а вы… ты уже придумала, в чем на неё отправишься?
– У меня осталось только фиолетовое платье. Серебрянное безнадёжно испорчено.
– Ты слишком добрая, – хмуро и обвиняюще глянула на неё подруга, – слишком. Нельзя было прощать служанку, которая испортила тебе платье. Тебя сожрут. Волки едят зайцев, зайцы едят… ну не знаю, может червяков каких-нибудь. Никогда не интересовалась, что именно едят зайцы, но уверена, они непременно кого-нибудь тоже едят. В этом мире все едят всех. И нельзя, чтобы съели тебя. Нельзя никого жалеть и нельзя никому верить!
– А тебе? – хмыкнула Леолия, играя вином в бокале
Ильсиния серьёзно посмотрела на принцессу большими, прозрачными в полумраке глазами.
– Это другое.
Глава 8. Охота без правил
Олень мчался, мощными скачками вскидывая круп высоко над душистыми травами. Рога ломали ветви деревьев. Позади него с радостным лаем мчала собачья свора. За ней с громкими и задорными «эть-эть» неслись охотники. Всем было весело. Кроме оленя, конечно.
Леолия плелась в хвосте королевской охоты, стараясь не отстать. Первое время Калфус ехал с ней, занимая своими рассказами, но потом увлёкся и умчал вперёд. Где-то впереди ватаги мчал Ларан. Не отставали и фрейлины. К удивлению принцессы, даже миролюбивая Ильсиния загорелась азартом погони. Леолии не нравилась эта мужская забава. Она не одобряла убийство ради одного только лишения бедного животного жизни.
Когда до неё донеслись торжествующие крики, девушка поняла, что убийство увенчалось успехом, и на душе стало совсем паршиво. Поколебавшись немного, она потянула за узду, заставив коня повернуть влево. Вдобавок ко всему, Леолия плохо умела ездить на лошадях и её порядком растрясло.
Потеряться девушка не боялась: охотился король в заповедном лесу, покрывающем высокий холм невдалеке от столицы. Стоило выехать на каменистую гряду и вот он – замок – как на ладони. И столица с её разноцветными домиками, башенками, черепичными крышами, садами, кривыми улочками и флюгерами – тоже.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Леолия спрыгнула с коня, привязала его к ветке могучего дуба и вскарабкалась на огромный валун, прислушиваясь к удаляющемся звукам рожкого и конского топота.
«Если Калфус хочет жениться на мне, то он должен будет поклясться, что никогда не станет заставлять меня принимать участие в этой мерзости», – содрогнувшись, подумала она.
Внезапно проснувшийся ветер встрепал её волосы, выбив из причёски. Леолия зажмурилась, подставляя лицо солнечным лучам и расправляя фиолетовое платье.
– Ваше высочество?
Леолия вздрогнула и обернулась, чуть не упав с камня. И невольно поморщилась: Эйдэрд, герцог Медвежьего щита, возвышался над поляной. Чёрный его конь фыркал и красными глазами угрожающе смотрел на коня Леолии.
– Вас не было на утреннем сборе, – заметила принцесса, – мы думали, вы вернулись в свой щит.
Он криво улыбнулся, и тут в ярком солнечном свете Леолия впервые заметила глубокий шрам, рассёкший правую бровь мужчины.
– У меня были дела.
– Важнее королевской охоты? – съязвила она. – Я полагала такие мероприятия обязательны для свиты короля.
– Я не отношусь к королевской свите.
«Сколько в этих словах угрозы», – подумала девушка, поёжившись.
– Вы хотели извиниться за вчерашнюю грубость? – Леолия надменно взглянула сверху вниз.
– Вы ещё не видели меня грубым. Напротив, я сам удивляюсь своей любезности.
Она вздрогнула, опустив взгляд. И увидела чёрные грубые перчатки с крагами до локтей. Невольно подумалось, что в этих руках столько силы, что герцог может сжать её голову, и та лопнет, как глиняный кувшин…
«Да что это со мной?» – разозлилась девушка.
– Почему вы так относитесь ко мне? – крикнула она с досадой. – Я не могу понять: вы просто невоспитанный хам, или я сделала вам что-то нехорошее?
Чёрный конь зафыркал и приподнялся, ударив передними ногами. Присутствие другого самца явно бесило его. Герцог натянул повод, усмиряя животное. Конь Леолии попятился.
– Ничего, конечно, – искривил губы саркастично. Леолия заставила себя поднять взгляд на его лицо и прямо встретить тяжёлый взгляд, которым, казалось, можно было гнуть подковы. – За исключением того, что вы вместе с отцом предаете собственное королевство.
– Ну, знаете!
– А разве нет? Или вы не в курсе, зачем приехал кровавый принц?
– Это не ваше дело!
– Дурочка, – прошипел он. – Что может заставить девушку согласиться на подобный жребий? Глупость? Алчность? Вы знаете, что кровавые всадники делают со своими жёнами? Знаете, что мужчина кровавого королевства имеет полную власть над женщиной? Захочет – убьёт, захочет – отдаст своей дружине на поругание.
Щёки Леолии запылали, как костры. «Можно подумать, моего согласия кто-то спрашивал».
– Вы лжёте!
Он приподнял бровь. Леолии вздрогнула. В книгах, которые она читала, ничего подобного не говорилось. Это были очень целомудренные книги. Но фраза в одной из них «с жёнами своими всадники вытворяют всякие ужасы и мерзости» могла означать и подобную гадость.
«Но Калфус не такой! Он мне честно рассказал про нравы своих соплеменников. И он печалится об этом и хочет всё изменить», – подумала она.
– В любом случае, это не Ваше дело, – девушка гордо вскинула подбородок. – Помогите спуститься.
Она протянула руку, стараясь, чтобы та не дрожала. Герцог подъехал вплотную к валуну, а затем, вместо того чтобы подать руку, обхватил девушку за ноги и легко опустил в седло рядом с собой.
– Что вы себе позволяете?!
Но голос предательски дрогнул. Птичка, попавшая в объятья кота. Леолия поспешно поправила задравшийся подол платья. Герцог наклонился к её лицу, и она увидела властный изгиб тёмных губ совсем рядом.
– В этом королевстве, – прошептал он, погружая жуткий и странный взгляд в её глаза, – мне до всего есть дело.
– Отпустите немедленно! – потребовала она в бешенстве.