придя с работы, обнаружили, как обычно, в почтовом ящике выписанный ими «Лужский листок».
– Во этот Юганов заливает, Олеся! – с ироничным восхищением отложил газету муж. – Шпарит как по-писаному.
– Знаю я этого Юганова, – лениво отозвалась жена. – Бывший комсомольский работник.
– Во-во, лапшой всё законопатил.
– Чего он на этот раз вещает, Коля?
– Сельсовет в Утёсове, оказывается, передовой, колхоз и совхоз рентабельны и даже с прицелом на прибыль, а милицию хоть и покритиковывает, в частности за то, что плохо ловят браконьеров, но в целом ухитряется выразиться так, что по большому счету дела в органах в порядке.
– Я не думаю, что они сильно продвинутся в деле борьбы с браконьерами, – почти весело сказала Олеся. – А ты как думаешь, Коля?
– Я того же мнения, – ответил муж, только тон его звучал чуть мрачнее.
* * *
Выйдя из офиса адвоката Вавилова, Ермолкин посмотрел на часы. Был шестой час вечера. Прежде чем отправиться на вокзал, Олег Константинович зашел перехватить кофе и привести в порядок впечатления от состоявшегося разговора. Сделав ряд записей в блокнот и выпив кофе с булочкой с маком, прокурор неожиданно для себя задумался: а стоит ли возвращаться сегодня в Лугу?
«Впереди выходные, – подумал он. – А я давно не гостил у сестры, ей будет приятно».
К тому же ему пришло в голову, что он может кое-что сделать по «полянскому делу», а именно – попробовать встретиться с родственниками погибшей Смирновой, разузнать побольше о гибели Андрея Милютина и пообщаться с тем, кто мог бы высказать свое мнение о Милютиных и их родственниках, которые вместе с ними приехали в Полянск.
Найдя с четвертого раза исправный телефон-автомат, он позвонил сестре. Та, к счастью для него, казалась дома и с радостью согласилась принять брата на выходные. Второй звонок он сделал на работу по межгороду – полковнику Дудынину. Владислава Анатольевича он застал еще на месте – тот имел привычку задерживаться. Задав коллеге необходимые вопросы, он записал всё, что нужно в блокнот, и поблагодарил полковника. Выйдя из будки, он с удовлетворением глубоко вздохнул – остальные дела и звонки можно было отложить на вечер и на выходные.
* * *
Камышина позвонила Дудынину в Лугу примерно в три часа дня. Владислав Анатольевич сообщил ей уже окончательно сформулированное к тому моменту мнение экспертов. Они пришли к выводу, что нет оснований полагать, что покойную ударили по голове до падения.
– Спасибо, Владислав Анатольевич, – поблагодарила следователь.
– За что? – удивился Дудынин.
– За оперативное заключение экспертов.
– Это наша работа, Полина Андреевна, – абсолютно серьезным тоном проговорил полковник.
– Как посоветуете, Владислав Анатольевич, – вернуться нам в Лугу или пока остаться в Полянске?
– Ну это надо спросить у дяди нашего Володи. Петр Афанасьевич, кажется?
– Да, – кратко подтвердила Камышина.
– Ну, если вы ему не в тягость, почему бы вам не провести выходные там? – весело предложил Дудынин. – Впрочем, если у вас есть дела в Луге, конечно, возвращайтесь. У вас в плане остались какие-нибудь следственные действия?
– Только опросить четырнадцатилетнего сына Милютиных.
– Делайте всё строго по закону, он несовершеннолетний, – напомнил полковник.
– Естественно, Владислав Анатольевич, – суховато подала реплику следователь.
Повесив трубку, она повернулась к стоявшему рядом Скворцову.
– Ну что скажете, лейтенант – уезжаем или остаемся?
– Я бы остался до завтра, – откликнулся лейтенант, – а вечером бы уехал. В воскресенье мне надо быть в Луге.
– Ваши-то не будут против? – засомневалась Камышина.
– Нет, – махнул рукой Скворцов. – Дяде и Ксении с нами веселее.
– Ну что ж, – не без сомнения согласилась Камышина.
– К тому же завтра обещают градусов двадцать, а то и больше, а я в этом году мало купался.
– Лейтенант, – вернула его на землю следователь. – Не забудьте, что сначала нам надо получить показания Егора Милютина.
– Я помню, Полина Андреевна. Пойдем к ним сейчас или завтра?
– Попробуем сейчас, чего тянуть, – решила Камышина.
На доме Милютиных их, однако, встретил замок, хозяева куда-то ушли.
– Облом, – пробормотал Скворцов. – Чего будем делать – придем завтра или вернемся вечером?
– Пожалуй, утром, – решила Камышина. – Часов в десять нагрянем.
Сказав Полине Андреевне, что хочет прогуляться, Скворцов отправился к Таисии Игнатьевне, но той дома тоже не оказалось и ему пришлось «поцеловать» замок. Делать в тот пятничный вечер работникам милиции было нечего и по предложению Ксении Денисовны они сели играть в «кинга».
На следующее утро, позавтракав в начале десятого, работники милиции обсудили план предстоящей встречи с Милютиными, как вдруг в комнату поспешно вошел взволнованный Петр Афанасьевич Терентьев.
– Пойдемте скорее со мной, – сказал он.
Следователь и лейтенант поспешили за ним. Он повел их прямо к милицейской машине, ставшей напротив их участка.
– Смотрите, – указал он на ветровое стекло.
К дворникам был прикреплен лист, по виду – из альбома для рисования, на котором из вырезанных откуда-то печатных букв красовалась фраза: «Это был не несчастный случай».
Глава 21
Камышину было трудно застать врасплох. Она привыкла быстро и оперативно реагировать на калейдоскоп событий.
– Надо отправить лист на отпечатки, – деловито проговорила она. – Справитесь, Владимир Андреевич?
– Конечно, Полина Андреевна, – с едва заметной долей самодовольства заверил ее Скворцов.
Аккуратно отогнув дворник, он бережно взял альбомный лист за уголок и направился к дому.
– Когда вы в последний раз видели машину? – спросила хозяина дома следователь.
– Вчера вечером, Полина Андреевна. Никакого листа на стекле не было.
– Естественно. Я в этом не сомневаюсь. А во сколько точнее?
– В восемь-полдевятого.
– Спасибо, Петр Афанасьевич. Попрошу вас никому об этом листе не рассказывать.
– Конечно, конечно. Разве, что Ксении.
– И ей тоже необязательно, – прохладным тоном сообщила Терентьеву Камышина.
Ксения Денисовна, однако, невольно оказалась в курсе дела. На крыльце она столкнулась с лейтенантом, бережно несшим лист в дом.
– Подержите, пожалуйста, дверь. – попросил Скворцов.
– А что это у вас? – полюбопытствовала она, придерживая дверь.
– Да вот… тут… нашел… – сбивчиво пояснил Скворцов, входя в дом.
Неудивительно, что такой ответ заинтересовал хозяйку дома, и она отправилась вслед за лейтенантом.
– Наша задача – не сделать эту информацию достоянием всей деревни, – официальным тоном обратилась Камышина к Терентьевым.
Те заверили ее, что будут держать рот на замке.
– Мы не сплетники, Полина Андреевна, – с достоинством проговорила Ксения Денисовна.
Муж мимикой всячески подтвердил ее заявление.
Надеждам Камышиной на нераспространение информации, однако, не суждено было сбыться. Дело в том, что примерно минут за сорок до вышеописанных событий главная местная сплетница Елена Поликарповна Образцова собственной персоной обнаружила на ветровом