― Ну, что тут у вас? ― спросила я, вынимая книгу из рук Вики. ― Давайте я почитаю.
Через десять минут раздался какой-то грохот и смех Хантера дальше по коридору. Я только успела расслабиться с детьми, как снова вспомнила о том, что мне предстоял тяжелый разговор с Колином. Но для начала я, подгоняемая своими нервами, решила высказать Хантеру все, что о нем думаю. Я отдала книгу Вики, извинилась за то, что мне нужно отлучиться, и вышла в коридор. Из комнаты, в которой все эти дни жил Хантер, снова раздался смех, но на этот раз он принадлежал Карен. Я подошла ближе, ведомая своим желанием выплеснуть скопившийся негатив на мужчину, который так меня подставил, но остановилась у самого входа в комнату. Дверь была слегка приоткрыта. Я не видела происходящего внутри, но прекрасно все слышала.
― Ты молодец, отлично справился, ― сказала Карен.
― Если бы ты не позвонила Колину и не узнала, что он на пути к дому, вряд ли бы все вышло так хорошо. И мне пришлось бы целовать ее просто так. Не самое приятное занятие: целовать бревно, детка. ― Я скривилась от этого мерзкого слова, которое теперь навсегда для меня будет иметь только негативный окрас. ― Ты должна мне доплатить за это.
― И я доплачу. Я компенсирую тебе моральный ущерб своим телом. Согласен? ― как только она произнесла эти слова, меня моментально бросило в жар. Они же родственники, нет?
― Еще как согласен, детка, ― послышался довольный голос Хантера. Я нахмурилась. Происходило что-то, о чем я должна была точно узнать, потому что уже тогда понимала, что нас с Колином обвели вокруг пальца.
― А ты действительно хороший актер, Хантер, ― нараспев произнесла Карен. ― Так убедительно сыграть моего кузена.
― Хорошая оплата всегда стимулирует. Так что, завтра приедешь ко мне?
― Конечно. Буду у тебя в полдень.
― И надень тот черный комплект белья, он мне безумно понравился.
― Как скажешь, сладкий, ― низким голосом отозвалась Карен, а затем я услышала звук поцелуя и сделала шаг назад.
Как стоило поступить? Ворваться к ним и застать на горячем? Побежать к Колину и рассказать? Чем могло обернуться для меня это открытие? В свете последних событий вряд ли Колин поверил бы мне. Скорее он скажет, что я намеренно переворачиваю факты, чтобы поиметь с этого свою выгоду. Вот если бы он сам услышал или увидел, тогда да, это было бы оправданно. С другой стороны, хоть я и не понимала поступка Карен, все же в некоторой степени понимала ее опасения. Ситуация выглядела странно и ненормально, потому что ее жених, кольцо которого она носит на безымянном пальце, внезапно женился на другой девушке. На ее месте я, пожалуй, тоже бы в лепешку разбилась, но сделала все, чтобы не потерять своего любимого. И почему-то, думая об этом, я представляла себя именно на месте Карен с Колином в роли моего жениха. Странно это все и как-то очень неуместно.
Я вернулась к детям и провела с ними еще некоторое время, пока не наступил момент Х. Мне нужно было пойти к Колину и убедительно рассказать о том, как все было, а я так и не продумала свою речь. Поэтому, направляясь в кабинет, я едва переставляла ноги. Сердце снова колотилось, а в горле застрял твердый едкий ком, который все никак не хотел проглатываться. Он просто не уходил. Я словно чувствовала, что разговор пойдет не так, как мне было нужно. Единственное, что меня смущало, ― это почему Колин так резко реагировал на мои с Хантером обжимания? Неужели это задело его лично? Эта мысль внезапно посетила меня в момент, когда я уже открывала дверь в его кабинет. Под тяжелым взглядом босса я не успела ее обдумать и решила оставить на потом, хотя очень хотела понять, что же все-таки между нами происходило. В глубине души ― только себе я могла признаться ― теплилась крошечная надежда на то, что не только меня зацепили наши случайные поцелуи.
― Закрой дверь, Милана, ― прозвучал резкий голос Колина, заставив меня слегка подпрыгнуть, и я покорно надавила на деревянное полотно, пока оно со щелчком не встало на место.
Глава 19
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Я сплела пальцы и сильно их сдавила, чтобы скрыть то, как сильно они тряслись. Тяжелый взгляд Колина прожигал во мне дыру.
― Садись, ― голос резкий, а тон холодный.
На негнущихся ногах я прошла к креслу напротив и опустилась в него, поерзав. Все это время Мастерс внимательно смотрел на меня холодными, как лед, глазами.
― Колин, я не… у меня с Хантером ничего не было. Ни разу, ― промямлила я.
Вся моя смелость и чувство собственного достоинства улетучились под страхом надвигающейся катастрофы. Если бы он меня с детьми выгнал, мне даже некуда было пойти. Квартиру, которую я снимала, хозяин уже сдал, а дом Ксюши должен был освободиться только на следующей неделе. Я могла бы заселиться с детьми в отель, но всего на пару-тройку ночей, на большее у меня не хватило бы денег. Мысли судорожно метались, наскакивая друг на друга, не давая расставить все по полочкам и подготовить нормальные аргументы для Мастерса.
― Тогда что было там у двери? ― спросил он, снова ставя пальцы проклятым домиком, который я так ненавидела. Раздражение смешалось со страхом, и я нервно дернула плечом.
― Ничего. Он набросился на меня, и я даже не успела правильно среагировать.
― Правильно ― это как?
― Я пыталась оттолкнуть его.
― Вы обжимались по углам все то время, которое он провел здесь, ― раздраженно заметил Колин.
― Ну я же ничего не говорю вам о том, как вы обжимаетесь с Карен! ― выкрикнула, а потом застыла. Кровь похолодела, когда я осознала, какую чушь произнесла вслух. Я не имела права указывать ему на то, как он вел себя со своей невестой, и уж тем более не имела права разговаривать так с ним.
Мастерс нахмурился сильнее и подался вперед.
― Напоминаю: мы с Карен помолвлены. То, чем я с ней занимаюсь, никого не касается, и уж тем более тебя.
― Да, прости, ― ответила я, опуская голову.
― Я даю тебе пару дней, Милана. ― Я резко подняла голову вверх, страшась услышать то, что он собрался произнести. ― Если твое поведение не станет нормальным… приличным, тогда ты должна будешь собрать вещи и покинуть мой дом. Это ясно?
― Да, мистер Мастерс. ― Он посмотрел на меня, нахмурившись. ― Колин, ― поправилась я.
Он откинулся на спинку кресла и теперь смотрел на меня по-деловому, как смотрит в офисе.
― Завтра летим в Сан-Франциско. Русские прилетают туда, у нас будет деловой ужин и небольшая встреча днем. Вылетаем утром, возвращаемся после ужина.
― Да, хорошо.
О работе говорить ― вот что хорошо. Это безопасно и знакомо, и нет ощущения, словно я ступаю по минному полю, имя которому Колин Мастерс.
― Через два дня у нас встреча с адвокатом по поводу предстоящего судебного процесса. Я подал свое заявление, и его приняли. Осталось пережить суд и, возможно, одну-две встречи с опекунским советом. На этом, думаю, все закончится положительно для тебя.
Я смотрела в его глаза с благодарностью.
― Колин, я все хотела спросить…
― Спрашивай.
― Зачем ты подал заявление? Тебе ведь не нужны эти дети.
Он задумчиво потер нижнюю губу, не сводя с меня взгляда, от которого по коже бежали мурашки.
― Потому что так шансы выше.
― Но потом… когда мы…
― Разведемся? ― Я кивнула. ― Я не собираюсь отказываться от взятых на себя обязательств, Милана.
― Но зачем кому-то чужие дети? ― все еще не понимая, спросила я.
― Считай, что это адресная благотворительность.
Я кивнула, хотя все равно никак не могла взять в толк, зачем Колину лишний груз, учитывая, что он собирался жениться на своей невесте и наверняка завести собственных детей.
― И у меня еще один вопрос. ― Он кивнул, побуждая озвучить то, что меня мучило. ― Сколько денег я должна за адвоката? ― вышло совсем тихо, едва слышно.
― Нисколько.
― Но…
― Иди, Милана, у меня дела. И будь готова завтра в семь.
― Хорошо. ― Я подошла к двери, открыла ее и, помявшись, снова повернулась к Колину. ― Спасибо.