— Крисджен! — рявкаю я. Ее нервный взгляд устремляется на меня, она подбрасывает стик и выглядит слишком счастливой от того, что избавится от этой чертовой штуки. Я ловлю мяч, бегу, сворачиваю и кидаю. Он попадает в сетку: вратарь не успевает среагировать достаточно быстро.
— Да-а-а! — Я слышу рев своих братьев с трибун вперемешку со свистом.
Но я не радуюсь, вместо этого подхожу к Клэй, толкаю ее плечом, в то время как другие окружают нас.
— Прекрати лажать, — рычу я, проходя мимо.
— Что? — провоцирует она меня. — Мне просто нравится смотреть, как ты тащишь свою задницу, только и всего.
Да, конечно. Ее хвост подпрыгивает, когда она бежит вперед, и у меня почти появляется желание, чтобы Кумер отправила меня на скамью. Невероятно, как быстро из-за Клэй может пропасть моя мотивация.
Крисджен передает ей мяч, та ловит его и бежит ко мне. Я отбегаю назад, крепко держу свой стик, готовая поймать, но она перекидывает его через мою голову. Мерседес Перон бежит за ним, но игрок «Орла» сбивает ее с ног. Мяч откатывается в сторону.
Я бросаю на Клэй уничижительный взгляд. Я убью ее. Она специально игнорирует меня. Пытается доказать, что я никому не нужна.
Но в этот момент Клэй снимает защитные очки, вытирает пот со лба и выглядит совсем не довольной собой.
— Коллинз! — кричит тренер, но Клэй отказывается смотреть на нее.
Мерседес поднимает руки и обращается к Клэй:
— Я думала, ты кинешь Джэгер.
— Заткнись, — огрызается Клэй в ответ.
Полузащитники вступают в игру, Эми берет мяч, ищет Клэй, но я бросаюсь к ней как раз в тот момент, когда она кидает, хватаю мяч своим стиком и сбиваю Клэй с ног. Я даже не смотрю вниз, чтобы увидеть ее реакцию, меня не волнует, будут ли у меня потом неприятности. Я не позволю ей все испортить.
Я мчусь по полю, передаю мяч Эми, а та, в свою очередь, кидает его Лене Маркус, которая и забивает гол. Я улыбаюсь, отступаю назад и готовлюсь к тому, что мяч вернется в игру.
Но когда я оборачиваюсь, то вижу, что Клэй стоит в стороне, а Кумер устраивает ей хорошую взбучку. Клэй стоит там, ее маленький дерзкий подбородок, как всегда, вздернут, а Меган находится рядом с ними, смотрит на меня и сдерживает улыбку.
Но я больше не улыбаюсь. Клэй не смотрит на тренера. Она смотрит на меня, ее дыхание ровное, и даже похоже, что ей плевать.
Почему она делает это? Чего она хочет?
У меня нет времени слишком долго обдумывать это, потому что игра снова начинается и надо вжать педаль в пол на последних двадцати минутах игры. Клэй возвращается на поле, вновь избегая меня и игнорируя тренера, сама несет мяч к воротам и обеспечивает нашу победу со счетом одиннадцать — пять.
Но мне не хочется праздновать. Я лишь желаю убраться отсюда. Схватив свои вещи, иду на парковку, не задерживаясь, чтобы немного поговорить с тренером после игры, но Трейс подбегает ко мне и поднимает на руки.
— О-ли-ви-я! — кричит он. — Да, сучка! Четыре гола!
И, несмотря на свою злость, я смеюсь, когда он кружит меня.
Брат опускает меня, и я оказываюсь в объятиях Айрона.
— Поздравляю, сестренка.
— Спасибо.
Даллас и Арми подходят к ним сзади, родители и все остальные зрители медленно подтягиваются с трибун на парковку, чтобы отправиться по домам.
Я осматриваюсь.
— Где Мэйкон?
Он сказал, что придет на эту игру.
Но, посмотрев в глаза Арми, я уже знаю ответ.
— Должен был остаться, чтобы разобраться со всем дерьмом, малыш.
Да. Я отвожу взгляд. Я знаю.
— Поехали, — Трейс слегка подталкивает меня локтем, пытаясь подбодрить. — В «Мариетту». Я умираю с голоду.
— Я тоже, — добавляет Айрон, забирая у меня сумку с вещами.
Они тянут меня за собой, некоторые девочки уходят со своими родителями, которые тоже пришли посмотреть на игру, а другие празднуют на парковке.
Мы садимся в фургон, Айрон бросает мою сумку в кузов, а Даллас заводит двигатель. Я выглядываю в окно, когда он переключает передачу, и вижу Клэй, прислонившуюся к автобусу и просматривающую телефон.
В этом нет ничего необычного, пока я не замечаю, что другие наши товарищи по команде смеются с друзьями и обнимаются с родителями, светящимися от гордости за своих отпрысков. Разве родители Клэй обычно не посещают наши игры? Я пытаюсь вспомнить, но не могу.
Может, мне стоит меньше злиться, что Мэйкон никогда не приходит, и просто быть благодарной, что кто-то это делает.
— Скоро твой день рождения, — произносит Арми, сидящий на переднем сиденье.
— Что?
Он поворачивает голову и смотрит на меня.
— Двадцать девятое. Это чуть больше чем через неделю.
Я шевелю бровями.
— Что ты мне подаришь?
Машину? Пожалуйста, скажи, что машину.
— Стриптизершу, — отвечает он.
Трейс и Айрон смеются, но меня это не впечатляет, потому что, вероятнее всего, он не шутит.
— Ты не сможешь позволить себе то, что мне придется по вкусу.
— О чем ты говоришь? — удивляется Арми. — Во «Фламинго Фло» есть первоклассные дамы.
— Во «Фламинго Фло» работают деревенские наркоши, — парирую я.
Арми фыркает, и все снова смеются, зная, что это правда, и я откидываюсь назад, качая головой.
Но моя улыбка гаснет. Они просто шутят, но и не были бы против этого. Стали бы они предлагать мне стриптизера, если бы мне нравились парни? Нет, они просто чувствуют необходимость защищать меня от мужчин, словно мои отношения с женщинами представляют меньшую угрозу. Как будто они ненастоящие.
Братья бы никогда не позволили мужчине станцевать для меня приватный танец.
Я смотрю в окно, музыка гремит, а Трейс копается в холодильнике между нами и открывает пиво.
Безумно буду скучать по ним… Я очень хочу уехать отсюда. Почувствовать себя на своем месте. Может, даже встретить кого-нибудь.
Здесь у меня ничего нет. Нет никого похожего на меня.
***
— Выпьем! — кричит Арми.
Все поднимают свои бокалы и чокаются, дешевые факелы тики горят во внутреннем дворике «Мариетты», и я улыбаюсь, принимая шот с текилой «Патрон», который мне разрешает выпить Арми, потому что Мэйкона нет рядом.
— Это может быть оно, — в унисон кричим мы. — Ура!
— Ура! — произносит следом Арми.
Мы выпиваем текилу, братья смеются надо мной, когда я сразу же запиваю ее колой.
Пока они рядом, я обычно могу выпить пару бокалов, но быстрая смена настроения от «я чувствую себя фантастически и люблю всех» до «боже мой, что я наделала?» и целый день восстановления от похмелья были важным уроком, который мне предстояло усвоить только один раз. С тех пор я пью немного и почти никогда не выбираю крепкие напитки.
Но сегодня особый случай. Я забила четыре гола, меня приняли в Дартмут, скоро наступит мой день рождения, и адвокат добился, чтобы Айрону назначили общественные работы, если он пообещает посещать психологические консультации.
Как будто психотерапевт собирается помочь моему брату не ударить официанта головой об стол за то, что тот стал дерзить ему. Мне бы хотелось сказать, что Айрон рисковал свободой ради чего-то более значимого, типа денег или власти, но, честно говоря, я бы меньше думала о нем, если бы он был таким поверхностным. Гнев, я понимаю.
И он использует его только против других. Никогда против своей семьи.
Мы сидим на террасе, морской бриз за болотом дует сквозь кипарисы и ниссы, нос щиплет от запаха мха, но это быстро проходит благодаря аромату песка и соли, что следуют за ним.
Все со стуком ставят бокалы на деревянный стол, ветер охлаждает мою голову и заставляет зонтики хлопать над головой.
Я ем свое мороженое с фруктами, когда Арасели бросает две тарелки раков на стол и садится. Она встречалась с Айроном, потом с Далласом, а теперь Арми использует ее, чтобы она помогала ему с Дексом, даже если она ему не мать. Мы все знаем, что Арасели постоянно с кем-то из братьев, поэтому она просто остается рядом как почетный член семьи, чтобы помогать нам. И быть занозой в моей заднице. Как сестра, которую я никогда не хотела.