к активно работающей вентиляции, что даже не подумал, что можно пустить свежий воздух таким образом.
«Кажется, я тупею», – подумал Матвей и обернулся, не веря, что Новиков действительно явился, а тот стоял в дверях и осматривал разруху.
Ему было очевидно, что в доме недостаточно энергии и с таким никто не станет играть. Одного взгляда на гостиную ему хватило, чтобы окончательно поверить Матвею.
– Да, кажется у тебя и правда проблемы, – проговорил он и решил перейти к делу: – Ты в курсе, что последнюю модель энергометра разработал я?
Матвей этого не знал. Всемирная замена энергометров началась пятнадцать лет назад и длилась целых пять лет. О том, что что-то в приборе сменилось, он слышал, но даже не вникал. Ему казалось, что это так же естественно, как выход новой модели капсулы. Тогда надо было платить небольшой взнос и подписывать бумаги, которые Матвей даже не читал, поэтому и не знал ничего о контроле поломок и роли в этом проекте Новикова. Теперь же злился и на себя, и на богатея в своем доме просто потому, что быть виновным в одиночку неприятно.
– Думаю, тебя это не волновало, – спокойно ответил Николай и, пройдя в глубь комнаты, сел на диван. – На самом деле поломка твоего энергометра, если это действительно она, – дело моей чести. Потому что пятнадцать лет назад я заявил, что эта модель защищена от любого вида воздействий и ни одну техническую поломку моя система не пропустит. Техника имеет свойство – изнашиваться. В материальном мире нет ничего вечного, но энергометр не имеет права ломаться, когда ему вздумается. Все должно быть под контролем, понимаешь?
Матвей только смотрел на него, не понимая, пришел этот человек помочь или посмеяться над ним. Все эти слова о контроле Матвея только раздражали. Он все время слушал о том, как это невозможно, а тут явился еще один умник, решивший назвать его сумасшедшим.
– Я хочу разобраться, – сказал Новиков почти мягко, но насмешливые ноты в его голосе все равно мелькнули просто потому, что говорить иначе он не умел.
– В чем именно? – наконец спросил Матвей и заставил себя сесть в кресло.
– Во всем! – воскликнул Новиков, внезапно импульсивно взмахивая руками. – Даже если это не энергометр, а твое тело сломалось, я хочу знать правду!
– То есть ты мне веришь? – спросил Матвей, с трудом выговаривая каждое слово. Ему казалось, что подобное уже никогда не случится.
– Что тут верить? – удивился Николай. – Тут все видно.
Он обвел жестом комнату и нахмурился. Спеша сюда, он совершенно иначе представлял себе этот разговор. Был почти уверен, что найдет здесь что-то более понятное, застанет ученого полным сил и энергии и вытрясет из него всю правду про ложь. Может, вся эта поломка чей-то заказ? Или обнаружит в доме притон, который давно пора разогнать? Ну, или в крайнем случае увидит безумца, которому давно пора в лечебницу.
К огромному сожалению Николая, он видел просто уставшего, выбитого из колеи человека и дом, словно заброшенный. Такими же пустыми и холодными были те его квартиры, в которых он слишком долго не ночевал, а значит не заряжал их батареи, а Матвей явно никуда не уезжал.
– Я не хочу верить, что это энергометр, – прямо сказал Новиков, – но мне нужно знать наверняка, так что давай так… Ты хотел получить новый? Давай поменяемся?
Это решение пришло к нему спонтанно. Он не обдумывал ничего заранее, а теперь считал это самым разумным решением. Открыл панель управления, отключил все автоматические подключения и снял энергометр так, словно он был не важнее часов.
– Почему я должен на это идти? – спросил Матвей, косясь на аппарат, экран которого вспыхнул уже почти ненавистным красным светом и потух. – Ты мог принести мне такой же сломанный аппарат или вообще… Может ты хочешь забрать этот, чтобы никто не нашел поломку?
Новиков скривился, а потом расхохотался:
– Ты сказочник, а не ученый! – заявил он. – Просто снимай энергометр и отдавай мне. Если я коварный гад, у тебя все равно нет выбора!
Матвей вздохнул, потому что и сам так думал, потому снял энергометр и отдал Новикову, взамен принял другой, надел и даже настраивать его сразу не стал.
– Так, – продолжил Новиков, застегивая проблемный аппарат. – Если он у меня отключится, значит я сообщу, что виновен именно он, и признаю это официально, если же у тебя отключается мой, – мы ищем проблему в твоем организме. И я не успокоюсь, пока не буду знать ответ, ясно?
Матвей только пожал плечами, все еще не понимая, как на это реагировать.
– Я приеду завтра, – продолжил Новиков, вставая.
О звонках и времени он не договаривался. Привык решать все сам и смотреть на всех, как на подчиненных, готовых под него подстраиваться. Он получил что хотел, а остальное его не волновало. Хотел даже уйти, но внезапный вопрос Матвея его остановил:
– Если дело в энергометре, я смогу полететь на Титан? Вы же должны тогда восстановить мою репутацию!
Он даже вскочил с места, тяжело дыша.
– Титан? – машинально переспросил Новиков, обернувшись. Он даже забыл, чем Матвей занимался и чего лишился. Его это, в сущности, и не интересовало, потому он рассеянно пожимал плечами. – Посмотрим, может и можно что-то сделать, а может и нет. Завтра об этом поговорим.
Теперь, когда энергометр был у него, ему стало спокойней, и задерживаться в чужом доме он не собирался, потому быстро ушел, а Матвей проводил его растерянным взглядом и отступил к дивану, чтобы сесть. У него снова кружилась голова, а в темноте комнаты полыхнула красная вспышка. Энергометр с чужой руки потерял сигнал.
Матвей понимал, что стоит выбежать из дома, позвать Новикова, показать ему красный экран, но сил на то, чтобы подняться на ноги, не было. Хотелось просто лечь и не шевелиться.
Глава 11
У Михаила Денисова дрожали руки, а ведь он сам считал, что страх ему неведом. Звонок адвоката выбил его из равновесия, хотя за миг до этого он вырисовывал в воздухе такие пируэты, что зрители с трибун вскрикивали от ужаса. Свое коронное падение