Ну, она же вполне ничего. И грудь у неё очень даже достойная, ведь твоё мужское естество это заметило, Марк?
— Вижу, ты всё понял, — хищно улыбнулась Шараза, — Мы можем быть полезны друг другу, зверь.
— Постараюсь, мастер, — процедил я сквозь зубы.
— А ты ничего. Крупный, красивый, — она втянула мой запах.
«Марк, её труп можно скинуть в озеро», — неожиданно сказала Хали, — «Духи воды помогут».
— Правду говорят, скорпы с людьми спят. И детки у них сильные, здоровые. Цвет звериного рода!
Я сдержанно кивнул.
— А я тоже хочу сильных деток от человека, — она прижалась к моей щеке лысым черепом, — А этот Друхт только эту стерву и зовёт к себе, — с ненавистью выдохнула Шараза.
Она отпустила меня, рыкнула на уставившихся в нашу сторону зверей:
— А ну, чешуя нулёвая! — и ткнула пальцем на раскрытые сундуки у телег, где валялся всякий хлам, — С рассветом солнца я ваши головы туда сложу!
Звери всё поняли. Кто-то вскочил рывком, кто-то медленно, пошатываясь от выпитого. Но послушались все.
Мы пошли дальше, и между криками о том, как она трахнет каждого разгильдяя его же нечищеным мечом, она говорила со мной:
— Завтра доложишь Друхту так, как я скажу, ты понял? — она обернулась.
Я только кивал, округляя глаза. Пусть видит дезертира, который цепляется за единственную соломинку. Да-да, всё скажу, как надо, ты только не выдавай!
— Ложь командор не почует. Наверняка сейчас пьёт, да кувыркается с оракулом, — она вдруг схватила кнут, и смазанным движением хлестнула по спине какую-то зверицу, заснувшую на другом солдате на телеге.
Та с визгом вскочила, слетела с борта, а бедняга распахнул глаза, ничего не понимая. Следующий же удар рассёк ему лоб тонкой полоской.
«Да, она действительно мастер», — оценивающе заметила Хали.
— Дрянь! — Шараза хлестнула следующего спящего забулдыгу.
Тот залетел в тлеющий костёр, потом с криком понёсся по лагерю обожжённый. Сотница не жалела никого, наводила порядок твёрдой рукой.
— Он был почти мой, — она снова обернулась, — А эта приехала из столицы! Оракул, мать её нулячью!
И новый взмах. И новый крик.
Вот это скорость. Полнотелая зверица била так быстро, что я едва успевал заметить движение руки. Только дёрнется плечо, а в нескольких метрах от нас уже летит кровь из щеки бедного выпивохи.
Действительно, сильное умение.
— Это всё медовуха, — Шараза вдруг остановилась, — Так, ладно.
Она упёрла руки в боки, оглядывая фронт работ. Теперь вокруг царил ад: все бегали, прыгали, таскали, убирались.
— Значит так, Хорм, — сказала она, — Сейчас отряжу тебя Сноргаллу.
Я только кивнул.
— Вы найдёте общий язык. Он тоже Скорпион, только из далёких земель, — она махнула рукой в сторону, — Синяя падаль, в общем.
Я только отклячил челюсть.
— Синий?!
— Да он с Морицом сюда пришёл, — она не смотрела в мою сторону, — У меня целый взвод такого мусора, как ты. Трусы, предатели… но все на моей груди, — Шараза засмеялась, оглаживая себя.
Я только кивнул, чувствуя, что мои настоящие проблемы только начинаются. Командора Морица, которого я убил, прекрасно помню. Служил Зигфриду, сбежал к Жёлтому приору, когда в Синей столице началась резня еретиков.
Сколько ещё народу сбежало вместе с ним?!
Глава 10. Мусор
Шараза указала направление, а сама унеслась совсем в другом. Отметив только, что скоро вернётся, чтобы «всё проверить».
Сноргалл оказался крупным зверем третьей ступени. Этот самый взвод «мусора», как сказала Шараза, размещался на краю лагеря, ближе к городу.
Тут стояло несколько тележек, на некоторых я увидел синие брони. Остатки былой мощи взвода Морица, судя по всему.
Вокруг костра сидело сразу несколько зверей, и все из разных стай. С содроганием сердца я узнал и коричневые шкуры Кабанов. Кажется, даже пятнистый подбой Рысей. Тут почти все звери из Синих земель, в основном вторые ступени.
Сноргалл сидел возле костра, уперев лоб в древко копья, и смотрел на огонь. Голый по пояс, в одних штанах, на лице мазки зелёной краски, как принято у Зелёных Скорпионов. Видимо, чем дальше от родины, тем более яростно защищаешь её традиции.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Я его узнал сразу. То же угловатое лицо, заплетённые в косы чёрные волосы. И татуировка-жало на подбородке, так похожая на бородку.
Он был очень похож на своего сына Снора, с которым вместе меня отправили в Пещеру Правды. Да, его убил не я, а жало сильной твари… Но, думаю, Сноргаллу будет глубоко насрать на это, если узнает правду.
Я даже мельком глянул вокруг. Куда тут спрятать труп, если вдруг…
«Марк, все трупы не перепрячешь».
— Здравствуй, мастер третье жало, — поприветствовал я его, как принято у Скорпов.
— Ты, что ли, засланец из Шмелиного? — он поднял на меня взгляд.
Я кивнул.
— Звать как?
— Хорм.
Его глаза чуть подпрыгнули. Как я и ожидал.
— Знал я одного говнюка Хорма…
Я промолчал. Как по мне, знахарь Зелёных Скорпионов был вполне уважаемым зверем, причём пострадал за свою стаю и стойко выдержал все испытания.
Да и сейчас, наверное, выдерживает. Что с ними со всеми стало? Стая Зелёных Скорпионов была на Востоке, теперь там полная неразбериха.
— Я тебе не верю, ясно? Никому не верю…
Что ему на это ответить, я не знал.
Пытливые глаза осмотрели меня. Мой потрёпанный вид, судя по всему, не произвёл впечатления.
— Туда иди, — он дёрнул головой в сторону телег, — Возьми броник любой.
Я сделал шаг мимо, но тут путь мне преградило протянутое копьё.
— Мне показалось, Хорм? — он пристально глянул на меня.
Всё моё естество напряглось. Что, я упустил меру? Нет, пусть и трудно, но всё ещё держу.
«Всё в порядке, Марк. Он видит зверя третьей ступени».
— Что тебе, мастер?
— Ты копьём владеешь? — он смотрел куда-то в меня.
Ах, вот оно что. Пришлось опять кивнуть:
— Да. Есть немного, не лишили предки своего внимания, — я коснулся лба двумя пальцами.
Вокруг костра зароптали, а Сноргалл поморщился, и едва не сплюнул.
— Вы там в своём Каудграде вообще деревня, что ли? Здесь уже такое не приветствуется, тут Бездна всем заправляет.
— Ну вот как будет проповедь, я послушаю, — хмуро ответил я, — А учить меня нечего.
«Слишком грубо, Марк…»
Я прекрасно видел, что у Сноргалла стоит метка. Как и ещё у пары зверей вокруг костра.
Странное дело, меня до сих пор удивляло, почему в землях, где давно царит ересь, до сих пор не все помечены.
— А ты мне нравишься, скорп, — хохотнул Сноргалл, потом убрал копьё, — Иди, подбери себе что-нибудь. Старьё там же кинь…
Больше всего меня возмущало, что он мне равен по мере. А ведёт себя, как будто самое малое приор.
Я подавил раздражение и прошёл к телеге. Полчаса поисков, и я смог найти более-менее подходящий себе набор доспехов.
Чешуйчатой кольчуги не нашлось, но зато в этот раз у меня на груди красовался литой диск с оскалом какой-то кошки, очень похожей на рысь. Доспех был для крупного зверя, но всё равно чуть сковывал.
Круглый щит на груди спокойно мог защитить от прямого удара, не усиленного магией. Наплечники, латы, краги — я полностью экипировался, избавляясь от уже ненужных доспехов.
Может, и оружие себе подобрать?
«Я была бы не против меча или кнута».
— Нет, — прошептал я.
Это выдаст меня. Если владение мечом есть у многих стай, то кнут довольно редкое оружие. Мне что, создать легенду, что я надсмотрщик?
Я даже на миг задумался…
«А это хорошая мысль, Марк».
А многие ли надсмотрщики могут похвалиться настоящим мастерством?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Пока я переодевался, примеряя тканевые подклады и доспехи, сидящим у костра было на меня наплевать — некоторые косились, но им даже лень было встать.
Поэтому я вытянул копьё из соседней телеги, взял точильный брусок. Делая вид, что подтачиваю наконечник, я бруском затёр все клейма мастеров на моей старой броне. Ну, все, что нашёл.