Читать интересную книгу "Тео. Теодор. Мистер Нотт - Hashirama Senju"

и студенты потянулись в замок.

На своей кровати в гостиной Теодор обнаружил записку, положенную туда явно домовиком, судя по следам чар на застеленном покрывале. Дерри не должен был появляться в Хогвартсе, а других домовиков, что могли бы ему принести послание с добрыми намерениями, Теодор не знал… пока что.

«Теодор! Мы здорово сотрудничали в прошлом (помнишь саквояжи, что я нашёл вам с братом?), и я посылаю согласившегося помочь домовика с этой запиской, чтобы пригласить тебя на встречу завтра в Хогсмиде. В двенадцать у Розмерты, я забронировал кабинет на втором этаже. Думаю, тебе стоит послушать, что я скажу. Джереми Яксли».

Имя «Джереми Яксли» вызвало воспоминания о том, как «сквиба, напавшего на мага» в Ливерпуле выслали из Британии. Теодор нахмурился, рассматривая эту записку — так подписаться мог кто угодно, но мало кто знал об их совместных делах. Тео был совсем мальчишкой тогда, и, пусть и сейчас использовал тот саквояж, что им достал Яксли, никому не рассказывал об этой истории.

«Совсем по-гриффиндорски было бы пойти туда», — решил он, и решительно открыл ежедневник их с Джинни переписки, чтобы известить её о планах завтра отправиться в Хогсмид.

* * *

Мрачная погода пятнадцатого ноября лишь усугубилась, и Теодор шёл в Хогсмид по лужам, один из немногих смельчаков, что потянулись в волшебную деревню. По замку ходили слухи, что кто-то пытался сжечь лавку Киддела в поселении, и желающих рисковать было немного. Зажав свой зонт-трость с водооталкивающими чарами подмышкой, он, ругаясь, добрался до места назначения за сорок минут против обычного получаса.

Лавка мастера палочек действительно была сожжена изнутри, и аврорские волшебные ленты, предупреждавшие приятным женским голосом, что заходить на территорию запрещено, опутывали окна, чёрные от сажи. Впрочем, посмотрев на эти разрушения, Теодор решил, что виной скорее очередные эксперименты Киддела с сучками деревьев, которые он называл палочками. Джинни, увидев палочку от Киддела у одного из первокурсников, презрительно назвала её поленом; в общем-то, Тео был с ней согласен.

В «Трёх метлах», несмотря на общую малолюдность на улочках поселения, было достаточно много посетителей. У прилавка обедали авроры в красных мантиях, несколько министерских служащих в голубых колпаках что-то оживлённо обсуждали за столиком, а у окна сидел Хагрид, выпивавший явно не сливочное пиво.

По пути на второй этаж Тео столкнулся со свежим рекламным плакатом, что висел на лестнице. «Сдал СОВ и тебе уже или скоро семнадцать? Хочешь помогать обществу и министерству? Для тебя есть задача! Приходи на министерские курсы обливаторов! Бесплатное обучение и гарантированное трудоустройство, лицензия и обучение аппарации! Мастер курса — Янус Тики, заведующий отделением ментальных травм Св. Мунго! С 26 декабря 1996, Атриум Мин. Магии». Молодая пара волшебников, юноша и девушка, улыбающиеся белоснежными улыбками, подмигивали и приглашали получить профессию. Слишком сильно раздумывать, откуда такое появилось, было не нужно: нападения требовали зачистки, чтобы магглы не узнали, и, видимо, со специалистами в Министерстве были проблемы.

Выдача лицензии обливатора при этом звучала интересным вопросом: вообще применение Обливиуса было запрещено законами, но установить факт того, что на мозг волшебника воздействовали, могла лишь врачебная комиссия: сами жертвы чаще всего просто не помнили о том, что они забыли. В этом же и был смысл. Поэтому маги, да и сам Тео едва ли больше месяца назад, применяли эти чары (с тех пор Тюбер прислал ему извинительную записку, ключ от счёта и извещение о том, что оставил старшего сына в Британии, а сам отправился «по делам на контитент»). Теодор мысленно пообещал себе подумать, не заняться ли этим на каникулах.

Кабинетов на втором этаже было аж четыре, но закрыта дверь была только в один из них. Коридор выглядел опрятным и чистым, но почему-то у Тео складывалось ощущение, что здесь посетители бывали реже, чем на первом этаже. Постучавшись в запертую дверь, Нотт услышал изнутри приглашение войти и, сжав в кулаке палочку из вишни, резко толкнул дверь, наставляя кулак вперёд.

— Протего, — прошептал он, и перед ним возник мерцающий купол, а с той стороны… действительно сидел в одном из двух кресел повзрослевший, обзаведшийся парой шрамов Джереми Яксли.

— Ты набрался хороших привычек для этих безумных времён, Нотт! — рассмеялся сквиб. В его кулаке был зажат странного вида маггловский предмет, повёрнутой буквой Л он хищно сверкал дыркой на кончике. Легко поднявшись с кресла, он убрал эту странную штуку за пояс и сделал шаг к Теодору с пустой ладонью. Развеяв чары, Теодор шагнул вперёд и сам, закрыв за собой дверь, и пожал руку мужчины.

Усевшись за стол, они завели пустой разговор о погоде, присматриваясь друг к другу.

— …в это время года в Москве уже почти зима, — закончил Яксли. — В прошлом году для дяди я привёз оттуда изрядно интересных… вещиц.

— Ты недавно вернулся в Британию? — уточнил Теодор. На столе стояли две чашки чая, остывшего за время, пока Джереми был здесь в одиночестве. Как сквиб он не мог подновить температуру напитка, а Теодор не хотел лезть с предложением.

— В июле, — кивнул мужчина. — Обстоятельства изменились, и дядя вызвал меня обратно. Сам понимаешь. Теперь я помогаю ему решать проблемы здесь.

— Я так понимаю, ты хотел поговорить не о том, чтобы достать мне защитных амулетов, — кивнул в ответ Нотт. — Хотя это тоже было бы кстати.

— Амулеты ты можешь купить и сам, — возразил сквиб. — Исключительно из признательности тебе за твои взгляды, думаю, старьевщик в лавке «Тартан» сделает тебе скидку. В Глазго. Я предупрежу дядю о твоём интересе.

Теодор благодарно кивнул вновь.

— Спасибо.

— А поговорить я хотел о другом… ты по-человечески мне симпатичен, Нотт, а мой дядя… скажем так, он волей-неволей взаимодействует с миром магглов. Он поручил мне передать тебе вот это послание, чтобы уже ты передал его своим покровителям, — он передал Теодору запечатанный конверт. — Британия может оказаться в большой опасности, если всё пойдёт так, как сейчас.

— Сами они, конечно же, не могут взаимодействовать? — поднял бровь Нотт.

— Ты не поверишь, — серьёзно кивнул Джереми. — Дядя Корбан имеет все шансы пройти по тонкой грани, и я не ставлю его методы под сомнения. Для меня слово дяди — закон, вперёд, никаких рассуждений! Я только в одном глубоко убеждён: не надо иметь убеждений! — продекламировал он и рассмеялся.

Теодор продолжал на него смотреть прямо; причин для смеха он не увидел. История с тем, как просто Корбан Яксли отобрал у своего племянника сына, выдав его за своего внука, вполне укладывалась в эту парадигму. Джереми успокоился и, подняв со стола чашку, отпил.