Читать интересную книгу В тени молнии - Брайан Макклеллан

них и принялась бесцельно перелистывать страницы. Наконец она сказала:

– Ты прав. Это дело чести, и я занимаюсь им только потому, что от меня этого ждут. Драка с Граппо подрывает мое положение, и я предпочла бы покончить с этим побыстрее.

– Примет ли Келонкоалт мой вызов, мэм?

– Келонкоалт сделает то, что я ему скажу. Ты заинтриговал меня, провинциал. Возможно, когда Келонкоалт порвет тебя на куски, мы соберем тебя заново и возьмем на службу как бойца. Будешь защищать того, кому причинил боль. Это справедливо.

– Я предпочитаю смерть, мэм.

– Хорошо. Значит, договорились? Если ты победишь, моя честь будет восстановлена, а если проиграешь, мне достанется еще и твоя жизнь.

Монтего колебался. Он был почти уверен, что уступит Келонкоалту: тот слишком хорошо обучен, новичку вроде него с таким не справиться. Но смерть – это одно, а служба – совсем другое. Лучше пусть Келонкоалт убьет его на арене. Тем более он уже показал, что может и хочет убивать.

– Да, мэм.

Элия позвонила в колокольчик. Пришел слуга и вывел Монтего из дома. Он вернулся в отель, когда уже стемнело, незаметно для других поднялся в спальню, лег на кровать поверх покрывала и стал смотреть в потолок, будучи не в силах заснуть. Так он лежал, когда дверь отворилась.

Он почувствовал устремленные на него взгляды огорченных людей: так в детстве бабушка, узнав об очередной его драке, не знала, ругать внука или нет. Монтего сел и увидел Адриану. Она стояла на пороге и, хмурясь от усталости, разглядывала какой-то конверт. За ее спиной в коридоре притаился Демир.

– Что еще ты натворил? – властно спросила Адриана.

– Мэм?

Монтего спустил ноги с кровати. Она подошла к нему и положила ему на колени конверт.

– Ты заключил сделку с Элией Дорлани? О поединке на дубинках?

– Да, мэм.

– А ты хотя бы представляешь, что она с тобой сделает, если ты проиграешь?

– Отрубит мне голову, мэм. Так будет лучше. Проще для вас с Демиром. И быстрее для всех.

– Я сама должна отлупить тебя за эту глупость, – сказала Адриана. – Завтра утром Элия ждет подписанный контракт. Она ставит против тебя Келонкоалта – это чудовище разорвет тебя на куски.

– Может быть.

– Может быть? – Адриана коротко усмехнулась. – Послушай меня, мальчик…

– Мама! – перебил ее Демир. – Монтего прав. Так будет лучше.

– Он же твой друг, Демир. Неужели ты позволишь ему идти навстречу собственной смерти?

– Я позволю ему сражаться за себя.

Адриана все стояла у кровати Монтего. Мальчик, затаив дыхание, ждал, что она запретит ему биться. Молчание затягивалось. Чтобы не мучиться, он открыл конверт и стал читать контракт. Условия были простыми и понятными – ровно то же самое, о чем договорились они с Элией. Монтего встал, подошел к столу, взял перо, нацарапал свою подпись внизу листа и протянул его Адриане:

– Пожалуйста, отправьте его Дорлани, мэм.

Адриана взяла бумагу:

– Если ты останешься в живых, мне придется растить двух самых упрямых мальчишек в империи. Хорошо. Твоя судьба принадлежит только тебе.

Она вышла из комнаты. Демир стоял в дверном проеме, пока не поймал взгляд Монтего.

– Я позабочусь, чтобы тебе выдали хорошую палку и стекло для боя, – сказал Демир. Затем кивнул и закрыл дверь.

Пальцы Монтего дрожали от волнения, но его сердце пело. К добру или к худу, но он сам принял это решение. Отныне его жизнь и смерть зависели только от крепости его руки – свобода, которой в этом городе могли похвастаться лишь немногие.

11

Адриана наняла для Монтего тренера – у нее-то деньги были, – и несколько дней подряд мальчик проводил каждую свободную минуту во дворе отеля со сломленным, добрым стариком. У него даже не было времени расстраиваться из-за того, что тренер появился, стоило Адриане шевельнуть пальцем, или из-за того, что тот рассмеялся, когда Монтего упомянул о Викторе. Старик посвящал Монтего во все тонкости, исправлял его замахи и спокойно объяснял, что именно тот делает не так.

Монтего ждал, что на устройство поединка уйдут недели: нужно пригласить официальных судей, согласовать время, заранее договориться об арене. Но оказалось, что он сильно ошибся в своих предположениях. Не прошло и недели, как он стоял в раздевалке «Мелкист-арены» – всю его одежду составляли две полоски толстой кожи на поясе, – чувствуя себя одиноким, пока на трибунах собирались зрители.

Он видел их в узкое окно раздевалки: люди сидели на каменных скамьях, между которыми сновали торговцы сомнительным мясом и конфетами. Все они пришли сюда, чтобы увидеть, как Бессмертный Келонкоалт выбьет дурь из провинциального олуха. Монтего сомневался, что кто-нибудь из них назавтра вспомнит его имя.

Дожидаясь своего выхода, он думал о бабушке. Сколько он себя помнил, она всегда была рядом: большая телом и духом, крепкая, как рыбацкая лодка. Последовательная. Надежная. А потом у нее начался рак, из-за гласрота. Говорили, это из-за того, что она часто употребляла годглас, сначала на арене, а потом в армии.

Никто не ждал, что бабушка протянет так долго. Но перед смертью она так высохла, что не походила на саму себя, а ее сил едва хватало на то, чтобы прохрипеть два предложения подряд. Он сидел у ее кровати и ждал важных слов, которые помогут ему прожить без нее целую жизнь.

А она сказала вот что:

– Поезжай в Оссу. Найди Граппо. Живи полной жизнью.

«Живи полной жизнью». Монтего думал об этом, теребя складку на поясе. Прожил ли он полную жизнь? Конечно нет, ему ведь еще нет тринадцати. Правда, он многое успел сделать: путешествовал, ловил рыбу и учился. Дрался. Видел жизнь и смерть. Хотелось сделать еще больше, намного больше. Если он умрет сегодня, сможет ли он гордиться тем немногим, что совершил?

Да. Сможет.

За стеной были слышны голоса: в соседней раздевалке слуги, тренеры, менеджеры и прихлебатели помогали Бессмертному Келонкоалту готовиться к бою. Он ел: оттуда тянуло запахами хлеба и мяса. Монтего уже знал расписание на день. Их бой был всего лишь разминкой для будущего чемпиона. Келонкоалт участвовал еще в пяти матчах, и предполагалось, что он выиграет все до одного. Монтего был всего лишь ничтожной мелочью в расписании чемпиона – молодой любитель, без спонсора и без имени. Один как перст.

Хотя нет, не совсем один.

Монтего пошел в другой угол, где его ждали две посылки. В первой оказалась старая шляпная коробка, завернутая в толстую коричневую бумагу. Когда Монтего открыл ее, по его губам поползла улыбка. Внутри оказалась игрушка – пробивница: доспехи недавно отполированы, форма вычищена,