— Тебе будет неудобно наблюдать и писать одновременно, — сказал он. — И, Мерлин, будет совсем ужасно, если ты его потеряешь! А такое возможно? — шепотом спросил он у Гермионы.
Та пожала плечами, но на лице ее было написано сомнение.
— Вряд ли основатели допустили бы такое, — сказала она. — С другой стороны, это слишком удобно, если все потерянные ценности чудесным образом возвращаются обратно в Шляпу.
Между тем лихорадка, вызванная успехом Луны и магическими свойствами измерителя, поулеглась. Члены Дамблдоровой Армии и, особенно, слизеринцы требовали прояснить план дальнейших действий.
— Я думаю, Лавгуд должна оставить измеритель пока при себе, — практично посоветовал Малфой. — Я вот вернул противоядие обратно и теперь сожалею, что не хватило ума хотя бы вылить его в другую емкость. Даже не знаю, как вызвать во мне нужное состояние, чтобы я снова мог его заполучить.
— Главное, чтобы о нем никто не проболтался, — заволновался Гойл. — А то Министерство наверняка захочет отобрать его!
— Пусть пока останется в школе, проверим, что мы можем с его помощью, — согласился Драко. — Возможно, позже Серый Кардинал захочет ознакомиться с измерителем, но, конечно, он понимает, что для этого нужна Лавгуд…
Эти переговоры между собой и планы слизеринецев поначалу ошеломили Гарри.
— Я лично ничего не дам этому Серому Кардиналу, до тех пор, пока он не примет меня в Орден! — заявил он.
И, даже тогда, когда все уже было решено, и ребята разошлись, его не оставляло ощущение, что он повел себя по-детски. Гарри считал, что имеет право требовать; однако, когда он обратился к друзьям, те подтвердили, что его заявление здорово смахивало на шантаж. Впрочем, они не видели в этом особого проступка.
— В самом деле, он использует нас, а сам и пальцем пошевелить не дает, — возмутился Рон. — Тех же слизеринцев все время одергивает, если они куда-нибудь влезут. Нет, правда, не понимаю я, чего они его слушаются.
— Он их прикрывает, вот и слушаются, — объяснила ему Джинни. — Мне вот интереснее, кто на них доносит.
Уже на следующий день Рон и Луна были очень заняты. Они со всей тщательностью подошли к созданию черного списка. Им предписывалось все время быть в посещаемых местах, таких, как библиотека, внутренний дворик и Большой зал, поэтому Гарри удалось обменяться парой реплик с другом лишь за обедом.
— Мерлин, он действительно выдает шкалу согласия с черной магией, — объявил Рон, выглядывая на столе, чем бы набить рот. — В единицах испорченности! Вот только проблема, он обычно высвечивает то, чем человек сильно озабочен в данный момент, и тогда нельзя его заставить мерить ничто другое!
— Понятно, — кивнул Гарри. — Если, допустим, ученик переживает из-за экзаменов, то его мнение о черной магии остается в стороне, так?
Рон кивнул, уплетая за обе щеки. Позднее он высказал сожаление, что не может сопровождать Луну повсюду на ее уроки.
— Не волнуйся, Рон, — успокоила его Джинни, — я могу для нее записывать вместо тебя.
Однако Рону такая замена не казалась равноценной. Он заявил сестре, что тут нужна быстрая реакция, и вообще, надо стараться, чтобы люди, которых измеряют, ничего не замечали. Его наставления рассердили Джинни, и она отмахнулась.
«Да, любое достижение надо измерять потерями», — подумал Гарри, глядя, как Рон и Джинни дуются друг на друга.
Разногласия и недовольства возникли не только за гриффиндорским столом. Лаванда Браун донесла до сведения своих одноклассников, что равенкловцы не очень понимают, почему Шляпа выбрала именно Луну Лавгуд.
— Это понятно, они завидуют, — рассудила она. — Но, с другой стороны, Лавгуд и в самом деле странноватая, и даже не самая выдающаяся ученица, в общем, я тоже удивилась.
Гарри выслушивал все это в компании Невилла, Парвати, Дина и Симуса, поскольку друзья его покинули. Рон пропадал на задании с Луной, а Гермиона прогуливалась со своим подручным женихом.
— Между прочим, то, что придумала Гермиона, тоже все обсуждают, как бы Амбридж не услышала, — выразила беспокойство Лаванда. — Слизеринцы от этого соревнования в восторге. Говорят, как будто на представление сходили.
— Да уж, — недовольно заметил Гарри, — мир на грани войны, а им развлечение подавай!
Однако гриффиндорцы не видели в этом ничего предосудительного, разве что Дин снисходительно заметил, что у Крэбба, Гойла и прочих не особо взыскательный вкус.
— Они говорят, в любое время не вредно посмотреть на что-нибудь такое, — добавила Лаванда.
Скоро из библиотеки вернулась Джинни и рассказала, что измеритель работает отлично, однако, пока она помогала, Луна сказала ей, что чувствует: в самое ближайшее время придется вернуть его в Шляпу.
— Наверное, магический заряд иссякает, если забрать измеритель себе, — предположил Невилл.
С друзьями Гарри пересекся лишь в Большом зале, причем по виду Гермионы и по тому, что она села спиной к учительскому столу, сразу стало ясно, что она собирается объявить очередную новость от Малфоя.
— Как вы думаете, Амбридж что теперь будет делать? — наклонившись вперед, тихо спросил Рон.
— Лучше бы ей ничего не делать, — беспечно заметил Симус. — Она уже и так постаралась, чтобы на нее смотрели, как на ненормальную. А как вы думаете, она и в самом деле таскает херес у Трелони?
Невзирая на всю неприязнь к Амбридж, Гарри в этом сомневался; ему казалось более вероятным, что прорицательница, страдая забывчивостью в отношении вещей материальных, попросту сама уничтожает свои запасы чуть быстрее, чем ей бы этого хотелось.
Возбуждение последних дней и волнующие события сказывались на членах Д.А. В башню все вернулись уставшие, но для порядка все же расположились в общей гостиной, чтобы попытаться закончить уроки.
— Драко рассказал о выборе Шляпы Серому Кардиналу, — сказала, наконец, Гермиона. — И, по его мнению, все правильно, потому что Луна Лавгуд продемонстрировала главное.
Гарри казалось бессмысленным оспаривать решение Шляпы, каким бы оно ни было, к тому же, он прекрасно относился к Луне. Однако Джинни посчитала нужным возмутиться.
— Но она же отвечала неправильно, — указала сестра Рона.
— Отстала бы ты от нее, — посоветовал Рон. — Лично я считаю, что она очень умная. Она мне помогла… — он бросил быстрый взгляд на Лаванду, осекся и сделал вид, что закашлялся.
А Гермионе еще предстояло объясняться и за Шляпу, и за Серого Кардинала.
— Да, ответы были неверны, — согласилась она. — Зато Луна отстаивала свои слова. Я, честно признаюсь, сомневаюсь, чтобы она так уж в это верила, но… По словам Кардинала, она выполнила главное условие Ровены Равенкло. Ведь знание без убеждения — ничто!