Я спросил, что за человек Эфра.
– Она нелюдимая и недобрая, какая-то замороженная… Отказалась от фрейлин и камеристок – сказала, что не белоручка и сумеет сама о себе позаботиться. Звонила прислуге, только если надо было корсет зашнуровать. А когда съели ее прежних, ей было хоть бы что, в тот же вечер она нежилась в ванне с ароматной пеной и напевала что-то веселое.
– Наверное, кокетничала напропалую с придворными кавалерами?
– Ни с кем не кокетничала. Она не знает, как это делается, – Инара сдержанно фыркнула. – Да ей и не надо, мужчины и так на нее посмотрят – и сразу тают!
Обнаружив, что я не спешу осуждать ее за службу в „проклятом“ дворце, девушка начала улыбаться, ее тон стал непринужденным, и с лица исчезло настороженное холодноватое выражение.
Я еще отметил, что они с Сандрой определенно знакомы – встречались раньше, но обе не стремятся это афишировать. Конечно, они могли сталкиваться и здесь, в Картофельном переулке, я ведь уже слышал от Доротеи об Инаре и о том, что подруга навещает Калерию, но… Скорее, это подтверждает наши подозрения насчет того, что Сандру черти носили во дворец, несмотря на все запреты, и дворцовый персонал эту паршивку знает, как облупленную.
Это был мой третий рейс в нефтяное царство Сансельбы. Я уже начал привыкать к огромной заснеженной горе, господствующей над главным островом архипелага.
И по дороге туда, и на обратном пути нас останавливали кесу из темной гвардии. Караванщиков и пассажиров проверяли на предмет „СМ!“ Теперь я понял, почему Бурхард предупреждал: „Если какой-нибудь сукин сын это сделает – не пойдет в рейс, пока не сведет херню за собственный счет!“
Пассажиров, у которых обнаружили буквы, согнали в отдельную группу. Кесу разожгли костер, раскалили докрасна кусок железа и прикладывали к правой лопатке каждому из обладателей татуировки, так что на этом месте оставался страшный ожог. Мы не могли вмешаться, нас обезоружили и держали на прицеле.
Запах горелого мяса, крики боли и мелодичные возгласы кесу, у одной из пассажирок (ее не тронули, поскольку татуировки у нее не было) сдали нервы и началась истерика, и она тоже истошно кричала, заглушая всех остальных. Кто-то из пострадавших обругал кесу матом, а те поняли, что он сказал, и забрали его с собой. Наверное, съели.
Медфургон был переполнен, и врач жаловался, что противоожоговых мазей и бальзамов на всех не хватило.
У Дэниса начались занятия. Пока я был в рейсе, он тоже обзавелся татуировкой „СМ!“
– Послушай, зачем? Я видел, что кесу делали с теми, у кого есть такая штука. Оно тебе надо?
– Пришлось, – он выглядел погрустневшим и недовольным. – Это конформизм, но я не выдержал. У нас в университете житья нет тем, кто ходит без этого фирменного клейма. Все показывают друг другу, хвастаются, и если тебе показать нечего – такого наговорят, что впору пойти повеситься. Я вначале терпел, но надолго меня не хватило. Ничего, я же не собираюсь никуда ехать с караваном…
Он еще сходил в парикмахерскую и постригся. Длинные волосы у мужчин теперь не поощряются – считаются признаком промерсмонианских настроений. На улице за это могут и обругать, и побить, и даже насильно откромсать длинные пряди.
– Ты с этой прической выглядишь еще женственнее, чем раньше, – ехидно процедила Вир, когда его увидела. – Ты нарочно выбрал такую стрижку, чтобы сразу видно, какие у тебя изящные скулы. Если бы ты был настоящим парнем, постригся бы под ноль, как я! Тебя надо в казарму, и чтоб тебя сержант с утра до вечера гонял, и чтобы ты научился чистить сортиры и получать зуботычины, и ползал по-пластунски в дерьме, как я сегодня утром, и чтоб от тебя воняло – тогда бы ты стал человеком!
– Спасибо, что перед тем, как прийти к нам в гости, ты искупалась и переоделась, – прозвучал презрительный голосок из кладовки.
Чертыхнувшись, я вытащил оттуда Сандру и выставил за дверь. Она всегда берет Дэниса под защиту, а крутая Вир, я заметил, перед ней немного теряется.
– Знаешь, я не хочу в твою казарму, но я признаю за ней право на существование, – сказал Дэнис после того, как возня с Сандрой завершилась моей победой. – Пусть будет, если оно кому-то нужно. Почему ты не признаешь права на существование за всем тем, что на вас не похоже?
– Не дождетесь! – глядя на него с агрессивным блеском в глазах, усмехнулась Вир. – Таких, как ты, мы будем переделывать!
Мы с ней все больше друг от друга отдаляемся.
Кажется, я понял.
Мерсмон – классический образец диктатора, деспота и тирана. А его противники борются против насаждаемой им несвободы, но это еще не значит, что они борцы за свободу.
Против несвободы можно бороться за свободу, и против несвободы можно бороться за другую форму несвободы.
Коалиционное правительство, в котором полно религиозных деятелей и военных радикалов, посягает на то, что Мерсмон вообще не трогал: ввело жесткую цензуру для всех видов искусства и литературы, регламентирует детали женской одежды, длину волос у мужчин и даже некоторые моменты в личных отношениях между людьми. Об этих запретах они давно говорили, как о желательном, но недосягаемом, а теперь получили шанс все это претворить в жизнь. В общем, дорвались.
Я не хочу вступать в их ряды. Несвобода, которую насаждают единоверцы Курконо или идеологи лесной пехоты, не лучше той несвободы, которую насаждал Темный Властитель.
Что хуже: под угрозой остракизма вынуждать людей делать дурацкую татуировку или выжигать чужие татуировки каленым железом?
Я ни с теми, ни с другими.
Мы собираемся на остров Хилиус за сластишонами – древесными грибами, из которых готовят домашнее вино и безалкогольный напиток вроде компота. Они целебные, помогают от всяких весенних недомоганий. Дети Доротеи – Калерия, Людмила, Рене и Серж, и с ними Инара, уже туда ездили, привезли пять мешков оранжевых губчатых лепешек, липких от прозрачного сока, густого и сладкого, как мед.
Ева переписала у Доротеи рецепты и сходила на рынок, но там продают червивые сластишоны, лучше мы сами насобираем хороших.
Услышав об этом, Вир сказала, что поедет с нами: „Ребята из казармы откомандировали меня за сластишонами, боевое задание!“ В прежние времена я бы обрадовался, а сейчас… Подумал о том, что она всю дорогу будет придираться к Дэнису и донимать меня: „Сделай татуировку“, „Вступай в лесную пехоту“, „Не воображай, что ты способен понять что-то такое, чего не понимают Высшие“ и т. п. Надоело.
Лучше бы вместо нее взять Калерию или Инару – или обеих сразу, потому что Дэнису тоже давно пора найти себе девушку. И с чего я решил, что из-за шрамов на лице не нравлюсь никому, кроме Вир? Калерия всегда очень приветлива, а Инара при второй встрече со мной кокетничала. Может, не все для меня так безнадежно? Однако мы с Вир уже договорились, и поедем втроем. Только хорошо бы она забыла на время путешествия о своей идеологии!
Сандра просится с нами, но Ева не хочет ее отпускать, а я не хочу брать ее с собой. Все-таки она еще маленькая, вдруг мы за ней не уследим.
Хилиус – один из окраинных островов на востоке, эту территорию контролирует лесная пехота. Поедем туда на зверопоезде, они уже вышли из спячки».
* * *
Залман никак не мог вспомнить, пил он когда-нибудь сластишоновое вино или нет.
– Пил, – ответила Сандра, сидевшая в кресле напротив, с двумя кошками на коленях. – Но не в тот раз.
– А что было в тот раз?
– Вир вернулась одна и рассказала, что зверопоезд взбесился, и она выпрыгнула, а вы не успели. Господи, как я ревела…
– Но я ведь остался жив? – пробормотал Залман с легким сомнением.
– Читай, – Сандра взглянула на часы. – Время пока не вышло, ты сегодня еще столько же прочитаешь и сам все узнаешь.
Глава 12
«Сегодня вернулся в Танхалу. Тут все по-прежнему: театр идеологического абсурда и слякоть на улицах.
То, что с нами случилось, похоже на эту сумятицу грязных сугробов, бездонного неба, то голубого и слепящего до рези в глазах, то сплошь туманного, катастрофических оттепелей, жестокого гололеда и пробуждения всякой жути, бесцеремонно утверждающей свое право на существование. Может, в другое время долгого года оно и не могло бы случиться. Съездили, называется, за сластишонами…
Лучше напишу все по порядку. Мне это просто необходимо, а то я словно застрял в каком-то непонятном сне, но если изложу на бумаге – окажусь снаружи, за пределами сна.
Началось с того, что мы втроем – я, Дэнис и Вир – отправились на остров Хилиус. Сластишоны растут в Лесу, в прибрежной зоне вокруг Хилиуса. Это древесные грибы, то ли паразиты, то ли симбионты. Мы взяли тесаки и мешки, немного продуктов, оружие. Решили, что поедем утром, переночуем в гостинице на острове и на следующий день вернемся.