— А вы?.. — прищуривается, будто вспомнить меня пытается. — Лицо знакомое…
Но между нами внезапно становится Новак.
— А меня зовут Анна, — охотно представляется женщина, которую я теперь ненавижу. — Мы с вами по телефону говорили.
— Так, ясно. Вы, значит, жена, — кивает тот. — Прекрасно. Мне еще нужен второй собственник. Ян говорил, что компания принадлежит не только ему…
— Да, все верно, — хрипло отзывается Адам и приобнимает меня за плечи. — Я переписал бизнес на Яна и Доминику. В равных долях. Они оба мои наследники. Теперь ни один контракт не может быть заключен без второго владельца. Нужны две подписи, — довольно сообщает дед, пока внутри меня умирает последняя надежда.
Адам думает, что защитил мои интересы. Но на самом деле поставил меня под угрозу. Потому что теперь я понимаю, зачем Ян привез меня в Польшу. И почему так упорно добивался моего доверия…
Единственный мужчина, перед которым я смогла раскрыться, просто изнасиловал мою душу. Ради проклятого наследства Левицких.
Глава 14
Ян
Залетаю во двор, как только открываются ворота, и небрежно паркуюсь чуть ли не посередине. Выскакиваю из машины, бросаю ключи Филипу, начальнику службы охраны, а осматриваюсь нервно.
В саду гул и суета. Уверен, что именно по инициативе Мики людей Шторма не пустили на порог особняка, а оставили на улице. Ёжик оберегает Даниэля от чужих. Ведь малыш слишком много значит для нас обоих. И мы готовы защищать его любыми способами. Вот только мой — дал трещину.
Вглядываюсь в толпу. Пытаюсь понять, что происходит.
Анна дает интервью журналистам, мило улыбается на камеры, отыгрывая свою роль. Вадим беседует с Адамом на крыльце. А где сама Мика?
— Пан Левицкий, мы вас ждем, — подбегает ко мне бойкая корреспондентка Шторма.
Но мне совсем не до пиара сейчас! Пытаюсь привлечь внимание Вадима, но как назло он сейчас далеко и полностью занят дедом. Активно жестикулирует, объясняет ему что-то.
Друг, мать твою, спасай от своих акул! Мне с ёжиком разобраться надо, которая явно иголки уже выпустила.
Операторы тащат видекамеры, окружают меня. Пара мгновений — и я заключен в их плотном кольце.
— Мы зададим пару вопросов о работе и перспективах развития вашей сети компаний, — щебечет журналистка, пока остальные технику настраивают. — И с сестрой вашей, совладельцем бизнеса, можно тоже поговорить? — игриво улыбается и ресничками хлопает.
Пора сворачивать это шапито. Слишком далеко все зашло. И явно повернуло не туда. Открываю рот, чтобы послать всех к черту, но…
— С удовольствием, — звучит за спиной ехидный голосок. Такой искусственный, что я не сразу узнаю, кому он принадлежит.
На плечо ложится маленькая ручка, и тут же пальцы сильно впиваются, будто так и норовят разорвать ткань пиджака. А потом и за меня примутся, терзая на части.
Хрупкое тельце прижимается ко мне. Секунда — и легкий чмок касается моей щеки.
— Привет, братишка, мы заждались, — намеренно громко обращается ко мне Мика.
Закапывает нас обоих. Подтверждает при всех то, что я как раз собираюсь опровергнуть. Даже если для этого придется озвучить темные тайны семьи Левицких.
Мой ёжик дороже и важнее. Но прямо сейчас она от злости совершает глупость.
— Что ты делаешь, Мика? — поворачиваю к ней голову, пока камеры устремляются на нас. — Прекрати.
Но ее лицо расплывается в пластиковой улыбке. И это не предвещает ничего хорошего.
Мика берет меня под локоть, дергает на себя.
— Ненавижу. Тебя, — цедит она сквозь зубы, но при этом продолжает улыбаться.
— Получается ли у вас держать в руках столь мощный и сложный бизнес Левицких вдвоем? Как вы сработались? — не вовремя лезет девчонка с микрофоном, которую я заочно ненавижу.
— Прекрасно сработались, — стреляет Мика в меня взглядом, а потом внимание на журналистов переводит. — Родные же люди! Не обманем друг друга, не предадим. Да, братишка? — вновь на меня внимание обращает.
Ну, что ты делаешь, девочка? Мы же не выберемся потом из этого дерьма!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Прищуриваюсь, отрицательно качаю головой, призывая ее остановиться. Но этот локомотив несется на полной скорости. Тащит нас обоих в пропасть.
— Компания в надежных руках. Пятьдесят на пятьдесят. И все решения мы принимаем исключительно вместе. Никаких секретов, — открыто издевается Мика.
И я напрягаюсь. Как она узнала? Рано!
И не от меня!
Черт!
Обхватываю Мику за талию и к себе вплотную притягиваю. Чувствую, как ёжик вздрагивает от неожиданности.
— Вадим, мать твою, — ору, пытаясь пробиться сквозь галдящих журналистов.
Шторм, наконец-то, слышит меня, кивает — и важно идет к нам. Приблизившись, поднимает руку, и его подчиненные мгновенно затыкаются. Отходят в сторону.
— Привет, Ян. Что не так? — складывает ладони в карманы брюк. — Кого уволить?
Судя по прищуренным глазам, он шутит, но журналисты не понимают этого. Испуганно головы опускают.
— Все не так, Вадим, — рычу я. — Кадры с Анной удалить! И вообще, отправляй акул своих в компанию. Пусть снимают сухо и по факту. Петр встретит, все покажет и расскажет.
В этот момент Мика взбрыкивает, и я вынужден опустить ее. Она уходит прочь.
— Ну-у, это не серьезно, — принимается спорить Шторм, но все-таки жестом приказывает журналистам отступить.
— У меня жизнь рушится, друг. Извини, что сорвал тебя с места. Но на данный момент мне по хрен на сюжет. И на бизнес — тоже, — выпаливаю на одном дыхании.
Тем временем я Мику взглядом провожаю, чтобы под контролем держать. Она минует Адама и скрывается в доме, а дед остается один на крыльце. Непонимающе меня сканирует, хмурится.
— Вадим, я тебе доверяю. Ты все сделаешь первоклассно, — пытаюсь отмазаться от друга аккуратно. Но он глаза закатывает, разгадав мои мотивы.
— Ладно, Ян, снимем сейчас короткую, унылую хрень. Только потом не жалуйся, — с сарказмом бросает он.
— Не буду, — пожимаю Вадиму руку.
Отправив съемочную группу в компанию и позвонив Петру, я возвращаюсь в особняк. В холле меня встречает Анна. Растерянная и испуганная.
— Ян, прости, я не знала, что нельзя приезжать, — шепчет она и ближе ко мне подается, чтобы никто не подслушал. — Вадим сказал, для дела надо. Имидж твой улучшать. Я думала, у вас согласовано все.
— Ты не виновата, все в порядке, — успокаивающе провожу ладонью по ее плечу.
И нервно кашляю, ощущая на себе испепеляющий взгляд. Мне даже оборачиваться не нужно, чтобы понять, кто позади меня. Но я делаю это.
Мика.
Ничего не предъявляет. Выглядит равнодушной.
Но одним своим присутствием вызывает во мне острое чувство вины. Я даже машинально от Анны отхожу, хотя не совершил ничего предосудительного. Но ведь ёжик наверняка все трактовала по-своему.
— Ян, я рано утром сразу домой уеду, — сообщает Анна, и я закашливаюсь, ослабляя ворот рубашки.
— Завтра? Почему не сегодня? — мои слова звучат грубо, но лже-жена действительно не к месту в этом доме. Под одной крышей с Микой. Издевательство какое-то!
— Поздно уже, — Новак опускает ресницы.
— Анна права, Ян, ты чего? — недовольно бурчит дед, который не вовремя оказывается рядом. — С утра ребята Филипа ее отвезут. А сейчас ужинать и спать!
Мика, не проявив никакой реакции, молча разворачивается и поднимается наверх. Но я кожей чувствую разрастающееся напряжение. Того и гляди — рванет!
— Хорошо, — выжимаю из себя, с трудом отвлекаясь от ёжика. Хотя тянет побежать за ней. Прямо сейчас. — Но… — опять задумываюсь о том, как Мика воспримет соседство Анны. И принимаю единственно верное решение. — Тебе подготовят комнату в гостевом домике.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Ян! — возмущается Адам, не зная ситуации.
И в этом, черт возьми, моя главная ошибка. Вот и бомбанула моя бочка с секретами. Хрен соберешь теперь.
— Не обсуждается, — рявкаю я, забывшись. — Филип!
Даю поручение начальнику охраны, отправляю Анну с ним. И даже ужин приказываю ей в гостевой домик отнести. Никаких общих столов! Этого еще не хватало.