внизу, наверное, уже вовсю журчат ручьи из талого снега» — подумала принцесса. Она стала прогуливаться по замершему садику — вся прислуга, включая верную Нурико, уже спала, и тишину нарушали лишь слабый ветер шуршащий в ветвях, да далёкие звуки леса, почти неразличимые здесь. Представив себя огнедышащим драконом, принцесса дунула посильнее — пар заклубился перед лицом. Радостно улыбаясь, она закружилась, поддавшись настроению, но неожиданно резко остановилась: небо беззвучно рассекло надвое огненное облако. Оно беззвучно опустилось где-то среди дальних построек, несколько раз полыхнуло заревом над крышами домов и исчезло. Снедаемая тревогой и любопытством, Коэми-химэ бросилась туда со всех ног. Удивительным было то, что от облака не донеслось не единого звука, хотя в представлении принцессы подобные действа должны были сопровождаться грохотом, как у праздничных фейерверков.
В этой дальней части дворца ей не доводилось бывать раньше — здесь рядами стояли склады и амбары. Двери одного из строений были приоткрыты — тяжёлый засов валялся чуть поодаль, а сквозь оставшуюся щель пробивался слабый отблеск лампы. Тихо подкравшись, Коэми-химэ заглянула внутрь, да так и обмерла: над одним из сундуков склонилась демон-лиса, и не от лампы был виден свет на улице, а от огненных волос ками. Первой мыслью Коэми-химэ было то, что божество узнало о помощи, которую оказал ей Хомураби-доно, и пришло с каким-то злым умыслом. Ведь теперь принцесса окончит заказ вовремя, и ками не сможет забрать жизни её семьи. Может, демон-лиса решила обокрасть их дом? Или решила сразиться с Хомураби-доно, когда последний не будет ожидать нападения, и теперь готовится к нападению? Но чем дольше Хоэми-химэ наблюдала за неожиданной гостьей, тем страннее ей казалось происходящее. Действуя лишь левой рукой, демон-лиса доставала из сундука различные предметы, но каждый раз недовольно отбрасывала в сторону. Вокруг, на полу, скопилось уже большое их множество — тесёмки, мешочки, ленты, шнуры, обрезы шёлка. Наконец, достав обрез хлопка, она угомонилась и, устроившись прямо на полу, начала отрывать правый рукав своего великолепного кимоно. Вот, с громким треском шов поддался и Коэми-химэ пришлось прикусить рукав, чтобы не вскрикнуть — выше и ниже локтя рука пришелицы была обезображена жуткими следами от когтей. Из глубоких ран сочилась кровь. Раскатав ткань, гостья попыталась сделать повязку, но одной левой рукой у неё ничего не получалось, лишь ткань медленно окрашивалась в красный цвет.
Было не понять, что случится с ками, если ему дать истечь кровью — умрёт ли? Но они ведь вроде бы бессмертны? Никто не знает наверняка. Коэми-химэ прогнала свой страх и толкнула створки дверей — она здесь хозяйка, и демон-лиса её гостья. Кто знает как всё повернётся, если ей не помочь сейчас? Услышав шаги, демон-лиса резко развернулась к входу. Пусть с искалеченной рукой, но она была готова сражаться, и маска, закрывающая лицо, попрежнему хитро улыбалась.
— Вам не справиться самой, позвольте помочь, — произнесла принцесса борясь с дрожью в голосе.
— Почему? — наконец, после долгой паузы спросила демон-лиса.
— Я — хозяйка этого дома, а вы — моя гостья, пусть и нежданная. Позвольте помочь вам.
— Что ж, хорошо, — кивнула демонлиса. — Позвольте воспользоваться гостеприимством.
Коэми-химэ несмело подошла, осторожно взяла руку пришелицы и осмотрела раны.
— Вы сможете идти? Их нужно промыть. Демон-лиса лишь молча кивнула. Сделав временную перевязь, чтобы унять кровь, они отправились к покоям принцессы. Там, устроив гостью, Коэми-химэ взялась разогреть воду. Демон-лиса тем временем осмотрелась. Заметив кимоно, что стояло здесь же, она указала на него здоровой рукой:
— Это моё новое кимоно? — поинтересовалась она.
— Да, госпожа. Нравится ли вам? Демон-лиса вновь кивнула:
— Да, выглядит мило. И я смотрю, ты успеваешь к сроку. Молодец.
Коэми-химэ зарделась, но промолчала. Она принялась осторожно обрабатывать раны.
— Потерпите ещё немного, госпожа. Осталось чуть-чуть, — закончив с перевязкой, принцесса перевела дух. Она всё боялась, что гостья передумает, и, чего доброго, бросится на неё. Кто знает, что у духов на уме, и как они поступят, если им больно. Демон-лиса внимательно осмотрела руку.
— Спасибо, — она достала из волос заколку с колокольчиком на конце. — Прими это в знак моей благодарности. Вдень её в причёску, и никто не сможет заколдовать тебя.
Девушка с трепетом приняла подарок.
— Благодарю вас, госпожа…
— Нет, не стоит. Ты её заслужила, — пришелица поднялась на ноги. — Мне пора идти, проводи меня.
Молодого господина не было уже довольно долго, но слуги шептались, что происходит что-то странное.
— Говорю же, что он во дворце, — услышала однажды принцесса разговор двух служек. — Я собственными глазами видел свет в его покоях!
— Но почему он не выходит в обеду, да и никто не слышал, как он вернулся?
— То, что его никто не видел, ещё ничего не значит!
— Я скорее поверю в воров, чем в то, что господин прячется в собственном же доме.
— Да ты что! Только безумец возьмётся пытаться ограбить Хомураби-доно! Да и как воры сюда доберутся?
Действительно, с чего бы Хомурабидоно так себя вести? Коэми-химэ задумалась. Её никогда раньше не беспокоили долгие отсутствия дорогого мужа. Ночью, дождавшись, когда все заснут, принцесса отправилась к покоям молодого господина. Сквозь сёдзи действительно пробивался тусклый свет. Она проткнула бумагу пальцем в неприметном месте и заглянула внутрь. За столиком сидела демон-лиса, и её огненные волосы озаряли всё вокруг. Кимоно на ней было уже другое, но то, как она осторожно держала правую руку, говорило о том, что раны всё ещё не зажили. Перед демоном-лисой склонилось в поклоне странное существо — вроде бы и человек, но вроде бы и тень. Не понять.
— Мой господин, это путь к самоубийству. Дворец отнимает у вас слишком много сил. Посмотрите на себя! В следующий раз безземельники могут и одолеть вас. Что тогда делать нам всем, простым духам?
Господин молчал, думая о чём-то своём.
— Мой господин, вы слышите меня? Зачем вы связались с этой смертной? Отправьте её обратно к людям, ей не место в вашей обители!
— Замолчи, Цукикагэ, — устало ответила демон-лиса. — Не тебе решать, как мне поступать.
— Но и не вам решать, как поступать с собой, мой господин! Вы в ответе за всех нас. Пусть хотя бы беспокойство о девушке вернёт вам трезвость! Что будет с ней, если вас не станет?
— Ступай, Цукикагэ, я хочу отдохнуть.
— Но мой господин…
— Я сказал ступай.
Цукикагэ просочился