в одной карете с пахнущим, несмотря на то, что он помылся, Хозяином, еще то удовольствие, слава Матери и Отцу, он проспал всю дорогу, и я была лишена его заунывных бесед.
Открыв глаза, я взглянула на изможденных рабов, они настолько устали, что ни один из них не остался стоять на ногах: кто-то сидит на земле, кто-то лежит, дети плачут. Вся их скудная одежда пропиталась потом и пылью.
Жестокий и беспощадный Мэроу в своем отвратительном великолепии.
Вмиг я поняла, что в карете было не настолько невыносимо, как я думала. Идти в кандалах — незавидная участь.
Колум спрыгнул с козел и подошел ко мне. Кажется, он стал еще более бледным. Если это, конечно, возможно.
— Ты скорее всего был прав, — сказала я.
Легкое касание руки мага к моему плечу заставило вздрогнуть. Колум указал назад, и, когда я развернулась, моя челюсть отвалилась. Замок огромных размеров возведен на месте, где ранее был пустырь. Его окружают стены, но не обычные — магические. Такое ощущение, что я смотрела на отражение замка в воде, по которой шла рябь, и картину немного размыло. Казалось, что на защищенной территории никого нет. Место словно заброшено. Но это не так. Благодаря магической вуали происходящее на территории замка скрыто от посторонних глаз.
Я, Колум и Хозяин отправились не в замок. Вокруг магического сооружения расстроилась целая деревня, с кузницами, конюшнями и всевозможными лавками. Множество хибар было раскинуто по разным сторонам. К Хозяину подошел равк, к слову говоря, намного ýже в плечах, чем тот, которого я видела в лесу. Они тихо переговорили, и нас проводили в одну из ближайших лачуг.
Внутри было три комнаты, одну из которых я сразу же заняла. Слава Матери, на двери была щеколда. Закрывшись и сев на узкую, но мягкую постель, я почувствовала, как внутри растет ком напряжения. Я перестаю контролировать свою жизнь, и это пугает. Была бы моя воля, я бы никогда не сунулась в замок, кишащий равками, магами и работорговцами. К тому же мне четко дали понять, что на земле равков отныне не рады существам из Ваала. Надеюсь, никто не узнает, откуда я. Несмотря на то, что я не была рождена в королевстве Анриетты, все же я прожила там половину жизни. Одно это уже может расцениваться как пособничество вражеской стороне, или предательство. Да равкам и не придется искать причину, чтобы убить меня.
Помывшись и высушив волосы, я примерила белое платье. До чего несуразная вещь. Как же в нем неудобно! Еще и грудь видно куда сильнее, чем я хотела бы показать. Платье легким шелком прикасалось к холодной коже. Меня начало морозить. Озноб прошелся по голым рукам, и я поежилась. Как я могу в этом показаться существам?
Стоило раздаться тихому стуку в дверь, как я была готова переодеться обратно в штаны, рубашку и накидку, что скрывает мое тело с ног до головы.
— Кто там? — спросила я, пытаясь хоть как-то подтянуть вверх корсет платья.
В ответ тишина. Через некоторое мгновение стук раздался снова. Осмотрев себя в последний раз, я поморщилась от досады и подошла к двери. На секунду рука замерла, так и не коснувшись ручки.
Я испугалась.
О, Матерь! Я столько всего видела в этой жизни, а меня напугало какое-то платье? Никчемный клочок ткани? Внутри я почувствовала злость на саму себя. Глубоко вдохнув, я все же открыла дверь. На пороге стоял Колум. Приподняв брови, он осмотрел меня с головы до ног. Неприятное ощущение, словно он оценивает меня.
— Я удивлена не меньше тебя, — зло прошипела я и вернулась вглубь комнаты. Колум прошел следом и тихо прикрыл за собой дверь. — Тебя, смотрю, не приодели.
Он лишь отрицательно покачал головой. Еще раз проведя расческой по волосам, я спросила:
— Зачем пришел?
Маг осторожно подошел ко мне и забрал из рук гребешок. Он посмотрел мне в глаза, перевел взгляд на мою щеку, на ту, где красуется метка охотника, и движениями что-то показал.
Да не понимаю я на языке немых!
Но спустя несколько движений я все же догадалась.
— Предлагаешь скрыть ее? — спросила я, прикасаясь к метке.
Колум сначала пожал плечами, а потом кивнул.
— Не нужно, — ответила я. Подойдя к зеркалу, я села на деревянный стул. — Думаю… нам тут будет непросто.
В зеркале я увидела, что Колум кивнул головой и медленно подошел ко мне.
— Что ты делаешь? — Я напряглась.
Парень указал на гребешок в его руках и на мои рассыпанные по плечам волосы.
— Я уже расчесалась.
Маг снова что-то нарисовал в воздухе, но я его не поняла. Тогда он достал нож. Заметив это, я соскочила с места и вырвала оружие из его руки.
— Нет! Хватит себя резать, — Я почти перешла на крик. — Как, во имя Матери, ты добыл нож?
Посмотрев на маленькое лезвие, я почувствовала, что сердцебиение участилось. Оружие, какое бы оно ни было, дает куда больше уверенности. Маг снова показал на мои волосы.
— Ты хочешь спрятать нож… в моих волосах?
Колум утвердительно кивнул.
— Хорошо.
Вернувшись на место перед зеркалом, я наблюдала, как маг колдовал с моими длинными светлыми волосами. Он даже где-то раздобыл маленькие гребешки для того, чтобы сделать высокую прическу. По мере того как слегка волнистые волосы поднимались вверх, мое лицо менялось. Я практически не узнала девушку, что смотрела на меня.
Это не я. Никогда не была такой… такой… Даже в мыслях не могу подобрать слов, чтобы описать свой нынешний вид.
Когда Колум закончил колдовать с моими волосами, я сказала:
— Ты делал прически своим сестрам?
Последовал утвердительный кивок. Однако стоило мне упомянуть его семью, как глаза наполнились печалью и страхом.
— Не переживай, скоро ты к ним вернешься, — произнесла я, хоть и не имела ни малейшего понятия, так ли это.
Бесцветные глаза Колума впились в меня сквозь зеркало, и я поняла ход его мыслей. Взгляд обреченного человека. И он отрицательно покачал головой.
Не вернется.
Он заранее знал, что не вернется домой, и все равно пошел со мной. Для него убийство Шрама настолько значимо, что он готов отдать свою жизнь.
Колум отступил назад. Я встала перед зеркалом и не могла поверить, что это я. Женственная — вот то слово, что я не могла подобрать. Светлые волосы, легкое белое платье и невинный взгляд голубых глаз делают меня хрупкой и симпатичной девушкой. Я выгляжу безобидно. Но внешность обманчива. Прикоснувшись к высокой прическе и почувствовав рукоять маленького, но тем не менее острого ножа,