— Ну и все, — развел я руками.
— Не все, Сережа, — покачав головой, мягко ответил дед. — Это — чистой воды авантюра. Удачу за хвост схватил. Так работать нельзя, чревато. Германа мы у тебя забираем — найдем куда применить.
— Жаль, он мне нравится, — вздохнул я.
— Он тебе не Виталина, — одернул дед. — «Нравится» ему!
— Да понял я, — буркнул я. — Можно поныть?
— Можно, — одобрил Андропов.
— Я спёкся, полностью разбит, морально выгорел и пропитан жалостью к себе, — перечислил я, намокая глазами. — За*бался сил нет!
Дед поднялся с кресла, поднял за руку меня и крепко обнял.
— Электронику нужен ремонт! — шмыгнул я носом. — В «Артек» у меня квота выбрана, поэтому сейчас поеду в деревню, маме покажусь, со шмотьем разберемся, и свалю в «Орлёнок» на неделю, просто отдыхать, забив на окружающую реальность. Кино снять успею.
— Езжай, Сережа, — поощрил дед. — Никуда твое кино не денется, отдыхай — ты как никто другой заслужил. Но нужно тебя народу показать, примешь в «Орлёнке» съемочную группу?
— Уже почти традиция, — нервно гоготнул я. — Приезжает Сережа из «загранки» не просто так, а с пленочкой где его застрелить пытаются.
— Было бы смешно, если бы не было так грустно, — поморщился дед.
Отстранившись, я вытер слезы и спросил:
— Кто стрельнуть-то пытался?
— Радикал тамошний, — налив мне воды из графинчика, ответил дед. — Общество Черного Дракона — нацисты.
— Все они там нацисты, — попив, ответил я. — Похвалы у них аж оторопь берет — похожесть на японца как комплимент используют, а сами даже столовые приборы изобрести не осилили. И кто тут «северный варвар»?
— Повесят в понедельник, — добавил дед. — И еще десяток выявленных членов — для массовки.
— Туда и дорога, — одобрил я. — Я после каникул к тебе зайду, нормально поговорим, ладно?
— Беги, — улыбнулся он и сочно зевнул. — А я вздремну, пожалуй, — покосился на диван.
— Пожилым без сончаса никак — вы же как дети, — не удержался я и быстро выбежал из кабинета, не дожидаясь неминуемой Высочайшей кары.
* * *
— Выпросил нам неделю отпуска, — похвастался дожидавшейся меня в коридоре Виталине. — И «дядей» от позорного увольнения отмазал. Но Герман теперь отправится карать зло отдельно от нас. Будем ждать усиления. Но это — потом, а пока поехали домой, в деревню. Там заночуем, и завтра утром я поеду в «Орленок», жить детской жизнью без этой их «биг полиси» и прочего душного дерьма. Ты со мной?
Виталина замялась.
— Если другие планы — это нормально, — поощрил ее я. — Лагерь детский, и заниматься я буду делами детскими.
— Я бы в Монако съездила, Настя давно в гости зовет, — густо покраснев, выкатила она запрос.
— Не проблема, — пожал я плечами. — Вернешься бодрая и загорелая, мне будет приятно. Погнали к товарищу Цвигуну, оформим тебе липовые документы и командировку. Или кто рангом поменьше вопрос решит?
— Все равно к нему согласовывать пойдут, — благодарно улыбнулась она. — Спасибо.
— Да ладно че ты, — отмахнулся я. — Тоже мне просьба — моей любимой Вилочке все самое лучшее.
Добрались до Лубянки, поздоровались с дежурным дядей и пошли наверх.
— На прием-то не записались, — покаялся я. — Товарищи, кто к товарищу Председателю крайний? — спросил собравшийся в коридоре народ.
— Все! — ответил за всех восьмерых присутствующих дядя в генеральской форме, придавив коллег взглядом. — Иди, Сергей, у нас спец распоряжение тебя вне очереди принимать.
Стало прямо стыдно.
— Да иди ты! — гоготнув, он взял меня за руку и запихал в приемную под дружный смех дядей. — Как выйдешь анекдот расскажи, и считай в расчете.
— Спасибо, товарищи! — поблагодарил я. — Здравствуйте, Илья Васильевич, — поздоровался с адьютантом.
— Привет, — поздоровался тот в ответ. — Посидите, сейчас освободится.
Мы посидели пару минут и дождались страшного — из кабинета товарища Цвигуна вышел дед Паша.
— На ловца и зверь бежит! — обрадовался он, увидев нас, сгреб меня в объятия. — Опять под замес попал — да что с тобой не так?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Встроенный магнит для долбо*бов? — предположил я.
— Надо будет в НИИ Точмаш спросить — ставили или нет? — хохотнул он. — Матери скажем?
— Надо сказать, — кивнул я, выпутавшись из медвежьих объятий. — Все равно по телеку увидит.
— Да она его и не смотрит — как уехал, так за машинкой и сидит, только на внучат отвлекается, — слил Судоплатов семейный инсайд. — Пошли, воспитывать тебя будем, — и он потащил меня в председательский кабинет. — А ты сиди, — велел Вилке остаться. — К тебе претензий нет.
Девушка проводила нас облегченно-сочувственным взглядом.
— Ох и проблемный ты «объект», Сережка, — протянув руку, сразу же пожаловался товарищ Цвигун.
— Это ж только за бугром так, — отмазался я, пожав пухлую ладошку. — Дядя Коля-снайпер отработал на 146% эффективности — никого не зацепил, цель взята живьем.
— Без тебя разберемся, — буркнул дед Паша и надавил на плечо, заставив сесть на стул.
Сам он предпочел уютное кожаное кресло у горшка с фикусом.
— Я вам подарки привез, товарищи генералы, к вечеру подвезут, — порадовал я их новостью.
— За подарки спасибо, — поблагодарил Цвигун. — Сам, — палец в потолок. — Звонил, в курс дела ввел, просил разъяснительную беседу с тобой провести.
— Я готов, товарищ генерал армии, — смиренно кивнул я.
— Павел Анатольевич, твой внук, ты и отдувайся, — ловко переложил он обязанности.
— Дома займусь, — пообещал дед.
— Вот и хорошо, — Цвигуна это устроило.
— Дядя Герман — герой и принес Родине очень много пользы, в процессе потеряв куски плоти и кучу крови, — на всякий случай влез я. — И в японской операции доверился мне, что было совершенно правильным решением. Если вы его попрете со службы — я это молча схаваю, но…
— Да никто его не попрет! — перебил дед. — Такие оперативники — на вес золота. Найдем куда применить.
— После выхода дяди Германа на заслуженную пенсию по выслуге лет я попрошу вас устроить нам встречу. На Дальний Восток со мной поедет, вместе с дядей Витей — решать проблемы силовым путем в случае их возникновения.
— Один такой потешные войска как-то уже собрал. Петром звали, слышал? — спросил Цвигун.
В ответ я с улыбкой развел руками:
— Это же не армейское подразделение, а так, маленький личный спецотряд. Да я их и применять особо не собираюсь — так, для внушительности и перелома костей особо зарвавшимся. Строго в рамках социалистической справедливости.
— Единственным критерием которой будешь ты? — предположил дед Паша.
— Да что вы переживаете? — поморщился я. — Моя лояльность СССР хоть когда-то сомнения вызывала? Хотел бы сбежать, сидел бы тихо, спокойно в школу ходил и через маму организовывал подпольный цех. У меня бы получилось.
— Получилось бы, — признал дед Паша.
— А потом вообще легкотня — с таким количеством дыр в системе как у нас набрал бы золота-брильянтов и за бугор, тем же самым что и сейчас заниматься, но с упором на личный уровень потребления. Особняк в Калифорнии, тусовки со знаменитостями, жопастые негритяночки…
— За негритянками в «Орленок» и едешь? — ухмыльнулся товарищ Цвигун.
— Просто отдохнуть, — развел я руками. — Устал, товарищи, морально выгорел. Разве не заслужил недельку лично для себя?
— Давно заслужил, Сережа, — похлопал меня по плечу дед Паша.
— Заслужил, — подтвердил Цвигун.
— А еще заслужил неделю отдыха для Виталины Петровны. В Монако, к семье Магомаевых в гости хочет, — добавил я. — На мою валюту, само собой — тридцать тысяч в долларовом эквиваленте выделяю, оформите командировочными?
— А не жирно будет? — охренел дед Паша.
— Деда, она — моя невеста, которая прямо способствует моей продуктивности во всех сферах. И это — самое маленькое из того, что я могу для нее сделать. У всех слабости есть, и я — не исключение.
— Совсем оперативника испортил, — вздохнул Судоплатов.