– Вертолеты вам надо заводить. – Ворчал Курдюк.
Все родственные новости они друг другу успели пересказать, а начинать разговор о деле в присутствии водителя провинциальный гость поостерегся.
Супруга Турина, Валя, особым радушием не отличалась:
– Суп остыл, курица подгорела. – Встретила она мужчин и, поджав губы, отбыла на кухню. Но за обедом отошла, стала живо интересоваться родней и достала из холодильника бутылку «Гжелки». После обеда мужчины перешли в кабинет, и Курдюк в общих чертах обрисовал родственнику свою просьбу. Заодно рассказал, что у Гены Кащеева среди Солнцевской братвы есть авторитетный кореш и зовут его Алехан Казиев.
– Нет его больше. – Усмехнулся Турин.
– Как нет? – Переспросил Курдюк.
– Сводки по ведомству читать надо. – Пристыдил подполковник с Петровки провинциального коллегу.
– Расскажи деревенщине. – Сыграл в жалостливость Курдюк.
– Чего рассказывать. Алехана замочили при разборке в одной из его квартир.
– А когда это было?
Турин пытался вспомнить:
– Точно не скажу, но где-то за несколько дней перед этой заварухой..
– Перед ГКЧП?
– Да, где-то там.
– Кажется, в те же дни и Кащеев к нему в Москву подался. Уж не он ли дружка завалил?
– Не думаю. Алехан не один был. С ним трех шестерок положили. Для твоего одиночки это уж слишком. Уверен, кто-то из московских авторитетов с Казиевым разобрался. Скорее, и твоего бы замочили, попади он под горячую руку. Они из квартиры сверху, через балкон. Там хозяев повязали, но не тронули. Свидетели говорят, бандюков много было…
– Не нашли?
– Кто будет их искать?! Перебили друг дружку, нам меньше работы… Ладно, давай твои бумаги, покажу экспертам. В среду жди звонка. А сейчас спать. Мне завтра к восьми. Да и тебе со мной ехать…
Курдюку постелили тут же в кабинете. Он долго ворочался, потому что не привык засыпать под шум столичных улиц. Но все же усталость сморила. Утром хозяин отвез его на Петровку. Курдюк взял свою машину со стоянки, купил в универсаме за Таганкой ящик «Кристалловской» водки и попилил в Глухов.
– Соскучился? – Прошептала Мака и прикусила ему мочку уха. Но ответа не дождалась. Олег уселся на постель и бросил ее на себя.
– Чего это ты такой голодный? – Продолжала нашептывать девушка, успевая отвечать на его страсть. Любовник взвыл как раненый зверь и отвалился. Мака продолжала сидеть на нем: – У тебя же была баба…
– Откуда ты знаешь?
– Я все знаю, я ведьма.
– Да, я встретился с девушкой, которую знал раньше.
– И она тебя трахнула? А я, между прочем, никому не даю.
– Я тебя не просил о верности.
– А меня и не надо просить. Если у меня есть парень, который мне нравится, я не даю другим. Противно…
– Дело твое.
– Чего ты хамишь? Получил свое и хамишь…
– Прости.
– Не прощу. Отработаешь.
– Чем?
– Успеется. Выпить хочешь? – Она поднялась, достала из бара бутылку коньяка, глотнула из горлышка и протянула ему. Олег пить не стал. Она поставила бутылку на пол и улеглась рядом:
– И кто она?
– Ты о чем?
– О девушке, которую ты знал раньше…
– Ты хочешь выяснить ее имя.
– Да. Имя, фамилию и адрес.
– Зачем тебе это?
– Как зачем? Я ее убью.
– Шутишь?
– Нисколько. Я всегда убиваю соперниц, а потом делаю из них колбасу для своего кафе. – И Мака громко расхохоталась: – Испугался?
– Не надо, Мака. Мне с тобой было хорошо…
– Лучше, чем с ней?
– К сожалению, да.
– Почему к сожалению?
– Потому, что она хороший чистый человечек, а ты…
– А я шлюха. Ты это хотел сказать?
– Нет, ты не шлюха, ты мужик в юбке.
– Я с тобой без юбки, если ты заметил.
– Не обижайся. С этой девушкой я расстался навсегда.
– Из-за меня?
– Наверное, да.
– Хороший мальчик. – Мака погладила Голенева по голове, встала с постели и закурила: – Но хамство все равно должен отработать. Ты будешь завтра в мэрии?
– Да, я должен повидать Тишу.
– Вот и хорошо. Зайдешь к Стеколкину, это чиновник по недвижимости…
– Знаю, он же в мэры баллотировался, и я у него участок под дом оформлял.
– Вот и чудненько. Передашь ему одну вещицу, и скажешь, что от меня.
– Что за вещица?
– А это тебя не касается. Вещь маленькая, не надорвешься.
– Хорошо, если ты просишь… Хотя тип он скользкий…
– Они все там скользкие.
– Нет, Тиша не такой.
– Твой дружок дурачок….
Голенев нахмурился:
– Если ты позволишь себе еще раз так высказываться о моих друзьях, мы больше не увидимся.
– Прости, не буду.
– Проехали.
– Так вот, эта вещица находится в запечатанной коробочке. Если он надумает при тебе открывать, скажешь, чтоб не открывал. Пусть откроет дома.
– Взятка?
– Вовсе нет. Скорее напоминание о долге.
– Он тебе должен? – Удивился Голенев.
– Не осложняй себе жизнь. – Она затушила сигарету и снова подвалила к Олегу: – Ты уже скис?
– Когда в койке начинают разговоры о делах, он уходит…
– Сейчас мы его душевно попросим, и он вернется, – улыбнулась Мака и высунула длинный розовый язычок.
Александр Николаевич Курдюк приехал из Москвы в начале пятого. Работать было уже поздно, и он покатил сразу домой. Поставив «Волгу» возле гаража, а гараж находился во дворе его дома, выгрузил туда ящик водки и поднялся к себе в квартиру. Одну бутылочку он прихватил с собой. Полковник решил перекусить, а потом отмыть свой лимузин от дорожной пыли и загнать его в гараж. В быту Курдюк отличался бережливостью и любил порядок.
Супруга полковника Таисия Николаевна встретила мужа на пороге словами:
– А у тебя гости.
– Кто?
– Даня и Вячеслав.
– Где они?
– У тебя в кабинете. Оба очень сердитые.
– Разберемся. – Курдюк отстранил супругу и направился в кабинет.
Максюта поздоровался с Иваном Александровичем за руку, а Вячеслав Антонович только кивнул. Стеколкин был зол до предела. В таком раздражении обычно тихого, вкрадчивого чиновника, Курдюк никогда не видел.
– Не мог предупредить, что в Москву уехал?!
– Я письмо Кащея повез. Надо же добиться, где он есть. – Оправдывался полковник, усаживаясь в кресло.
– Ты, Иван все испортил. Какая разница, где Кащеев?! Если его даже уже на куски порезали, важно, что его нет! – Продолжал возмущаться Стеколкин. Курдюк сидел краснея лицом и обиженно сопел.
– Да, ты сделал глупость. – Поддержал Стеколкина Максюта.
– Я же и ваши участки хотел отбить… Нашел бы перстенек, платить не пришлось. – Огрызнулся Курдюк.
– Нечего сказать, отбил. Теперь она семьдесят пять штук требует. А такой наличности у нас вообще нет. – Голос Стеколкина сорвался на фальцет.
Полковник поморщился:
– Не ори ты, Славка. Она и за так колечко нам выложит. Если, конечно Кащей, действительно не в Америке… Она же хочет нашими руками Постного убрать. Это мы условия будем ставить.
– Почерк проверил? – Напомнил Максюта.
– Пока не знаю. Наш эксперт по почерку слабый, вот в Москву и поехал. На Петровке у меня шурин. Завтра отзвонит.
– Делать все равно нечего, надо ждать. – Вздохнул Максюта: – Что решили с праздником?
– Есть такое место. – Быстро ответил Стеколкин. Он уже пар выпустил, и злости в нем поубавилось: – Мой сосед открыл в Щеглах лодочную станцию. У него там место для шашлыков, большая беседка на случай дождя, а в хорошую погоду можно и отдохнуть культурно, и на лодках покататься. Денег он с меня не возьмет. Я ему сегодня землю под лодочную станцую оформил… – О взятке в пятьсот долларов, которую он слупил с соседа, чиновник, естественно, умолчал.
– Молодец Стеколкин, дело предлагает. – Сразу оценил Максюта: – Там обстановку интимную проще создать и Постному насчет приватизации крючок забросить. Может, мы с ним вместе заводик прихватим….
– Я думал, ты Максюта, умный, а ты дурак. – Раздраженно выпалил полковник: – Постный никогда с нами в одну игру играть не станет. Он же интеллигентик, слюнтяй и большой чистоплюй. Здесь Мака права. Его не купишь, только убить. Ты, Стеколкин, говоришь лодки там?
– Десять штук, – подтвердил Вячеслав Антонович.
– Я знаю, что Постный плавать не умеет. Понимаете, лодочки иногда переворачиваются… – Курдюк многозначительно глянул на друзей.
Максюта покачал головой:
– Фантазер ты, Ваня… Все слишком просто.
– Слыхал такое выражение, все гениальное, бля, просто… – Самодовольно улыбнулся полковник.
Стеколкин задумался:
– Что-то в этом есть… Я-то плавать умею.
– Вот и раскачаешь лодочку. – Обрадовался Максюта.
– Почему опять я?
Максюта объяснил:
– Смотри, мы оба с Иваном толстые и неповоротливые, а ты вон какой молодец, как хорек…
– Не будем все в одну корзину валить. – Проворчал Курдюк: – Дайте с кащеевской девкой разобраться. Все-таки вы меня хоть убейте, а что-то она темнит.
Максюта согласился: