— Ужасно? Так мне сесть рядом?
Я заерзала, делая попытку соскользнуть с него.
— Сиди и не двигайся.
Дани протолкнул руку между моих бедер и стал поглаживать. Он не касался меня выше. Его ласки были вполне себе невинными, но к концу пути я бурлила, как вулкан, и уже сама просила пощады и одновременно желала его наказания.
Почти не помню путь со станции. Мы то шли, то бежали, смеялись и целовались каждую минуту. Когда ноги чудом донесли нас до шале, Дани толкнул дверь и подхватил меня под попу, понес на диван.
— Я проверялся перед туром и ни с кем не спал, пока мотался по миру. Даже справка есть. Презервативы тоже есть, но ради бога скажи, что ты предохраняешься. Хочу чувствовать тебя, Аня.
Его слова немного отрезвили.
Ну у ж нет, красавец. Не так быстро.
— Презервативы, серьезно? — хихикнула я. — А твои шарики их не повредят?
— Это специальные, кариньо.
— Такие бывают?
— Все бывает. Ты что не была в секс-шопах Амстердама?
— Нет. У меня и секса сто лет не было.
Дани застонал и протолкнул руку вниз, чтобы расстегнуть мои джинсы.
Все случилось так быстро и внезапно, что я не успела понять. Одно радовало, штанга не причиняла мне боли. На ее счет я немного волновалась, но — нет. Правда, и неземного блаженства на меня не свалилось. Да, это было немного… быстро.
Ладно, это было очень быстро.
Мгновенно.
Молниеносно.
Но я сама виновата, конечно.
Дани тяжело дышал, уткнувшись лбом в обивку дивана.
— Потрясающе, — буркнул он. — Феерично.
— Ничего, — попыталась успокоить его я, погладив по влажной шее сзади.
— Угу, именно — ничего. Ни-че-го.
— Дани…
— Да ладно… Дай мне тридцать секунд, и я все исправлю.
Не дожидаясь и этого, он стал трогать меня между бедер.
Я убрала его пальцы и отстранилась.
— Мы забыли кое-что.
— Что?
— Грибы.
Лицо Дани было бесценно в этот момент, а я выползла из-под него избавилась от спущенных джинсов, оставшись в одних трусиках и майке, открыла рюкзак, который так и висел за спиной.
— О, не помялись. Отлично.
— Аня…
Я прошла на кухню, игнорируя недоумение испанца. Вымыв грибы и руки, я достала из холодильника сливки, лук, зелень. Хорошо, когда продуктами забита каждая полка.
— Паста, Дани. Нужно что-то приготовить. Грибы испортятся.
— Ты меня разыгрываешь?
Он стоял, привалившись к косяку, пока я доставала сотейник для соуса и кастрюльку, чтобы отварить макароны.
— В каком смысле?
— Во всех. Эти грибы — они не съедобны.
— Это рыжики, Дани.
— Откуда ты знаешь?
Я засмеялась
— Знаю и все. Погугли, если не веришь.
Он не поверил, разумеется, и действительно полез в телефон, фыркнул и бросил мобильник на столешницу.
— Я же говорила. Можешь почистить лук?
— Могу, но есть все равно не буду. Ты меня отравишь.
— О, да, конечно. Это же так умно, отравить мужчину, который за все платит.
— За все, кроме грибов.
— Угу, поэтому я и хочу тебя ими накормить.
— Брось, кариньо, давай лучше займемся сексом.
— Займись луком. Заметь, я даже не настаиваю, чтобы ты его резал.
Дани фыркнул и стал избавлять лук от шелухи, а потом побросал куски в измельчитель. Спустя полчаса он продолжал скептически смотреть на грибной соус, пока я сливала воду с пасты.
Закончив с этим, я взяла деревянную ложку и зачерпнула немного из сотейника.
— Ммм, попробуй.
Дани отвернулся, но я продолжала тыкать в него ложкой, как волшебной палочкой. Ему пришлось открыть рот. Он лизнул, дернул бровями и забрал губами все остальное.
— Ммммм, — промычал Дани уже без удивления, но с энтузиазмом. — Так вкусно.
— Значит, ты будешь это есть?
— Кажется, я съем все из твоих рук.
Мы совсем не заморачивались сервировкой. Просто взяли одну тарелку на двоих и одну вилку. Я снова уселась у Дани на коленях. Он накрутил пасту и соус, конечно, капнул мне на майку.
— Как нехорошо. Надо ее снять.
Я засмеялась и подняла руки.
Разумеется, после этого он капнул соусом на мое белье и избавил от бюстгальтера тоже. Ужин превратился в эротическое действо. Кого я обманываю, это и не планировалось как ужин. Я хотела, чтобы Дани отвлекся и не казнил себя за быстрый финиш.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Я хотела его настоящего, а не озабоченного исключительно моим оргазмом скорострела.
Мы не съели и половины, когда я повернулась к нему лицом, оседлав.
— Аня, — шептал Дани, сдавливая мои соски между пальцами. — Аня, девочка, какая же ты…
Я беспощадно ерзала на нем, провоцируя новую эрекцию и пытаясь почувствовать через белье шарики штанги.
Именно таким должен быть секс с Дани. Безумным и одновременно неспешным. Дразнящим и порывистым в то же время.
Кажется, Дани понял, какого трения я добиваюсь. Он прикусил мою нижнюю губу и спросил:
— Пытаешь потереться о пирсинг, кариньо?
Я в ответ могла только захныкать.
Дани приподнял меня и усадил на стол. Он предусмотрительно убрал тарелку, а потом и уложил меня на столешницу, склонился надо мной.
— Ты горячая, желанная, — шептал он мне в губы, даря почти болезненные краткие поцелуи-укусы.
Дани больно пощипывал мои соски, заставляя извиваться и стонать. А его слова полностью лишали меня разума, превращая в горячее, трясущееся желе.
— Когда ты ласкала себя вчера и одновременно сосала мой член, это было потрясающе, Аня. Я не видел ничего более сексуального, детка. Ты такая чувственная, страстная.
— Порочная и развратная, — добавила я, совершенно не стесняясь, невольно вспоминая Алекса и… заводясь еще сильнее от этого.
— Может быть, — согласился Дани. — Мне нравится это.
— Алексу тоже, — зачем-то брякнула я и тут же прикусила губу.
Но Дани не рассердился. Напротив. Он тихонько засмеялся, кажется, очень довольный этой моей ремаркой.
— Не сомневаюсь, кариньо. Ты скучаешь по нему?
— Ах, нет… Почти нет…
Дани потянул за мои соски, как это делал Алекс в Амстердаме. Кажется, сто лет назад, а ведь прошло всего три дня.
— Врешь.
— Нет. Почти нет.
— Можешь быть честной со мной, детка. Не надо стесняться. Я не могу достать для тебя Алекса сейчас, но постараюсь отчасти его заменить.
И Дани поцеловал меня, пожалуй, именно так, как это бы делал Алекс. Он дарил моей груди совсем не мягкую стимуляцию, пощипывая и посасывая, даже прикусывая время от времени.
Я всхлипнула, почувствовав, как моей влажной плоти касается его головка. Ох, неужели уже? Так быстро? Я хотела еще сладких мучений и грязных разговоров горячим шепотом.
Но Дани не спешил в этот раз. Он лишь провел по половым губам к входу, собрал влаги и томительно медленно заскользил снова вверх.
— Ты этого хотела, Аня?
Он чуть надавил, и я почувствовала, как шарик штанги задел клитор. Моим ответом был звонкий крик в потолок.
Дани все понял без слов.
— О, да. Этого. Нравится?
— Да, да, — застонала я, раздвигая ноги, чтобы ему было удобнее.
Это было так долго и сильно, недостаточно сильно, чтобы кончить, но абсолютно остро и ярко по части эмоций, ощущений.
Дани не прекращал целовать то мою грудь, то губы. Когда его рот отрывался от сосков, то пальцы начинали их покручивать. А когда он снова опускал голову, чтобы покусывать и сосать, то пальцы прикасались к моим губам, и я облизывала их, втягивала в рот, вспоминая, как вчера делала это с его членом.
Я растеклась по столу, как кисель, закинула руки за голову, позволяя Дани творить с моим телом безумные порочные, такие желанные вещи. Он сам тихо постанывал, и я понимала, что сдержанность не его лучшее качество. Он держался ради меня, продолжая ласкать мою плоть головкой, пока я не кончила, извиваясь и задыхаясь от оргазма.
— Калиенте миа, — прошептал он мне в губы.
Через секунду я почувствовала его рот у себя между ног. Дани провел языком от входа до клитора, заставляя меня закричать от переизбытка ощущений из-за сверхчувствительности после оргазма. Он не стал меня мучить больше и снова целовал в губы, позволяя мне ощущать вкус собственного удовольствия.