— Никого нельзя обязать сверх его возможностей, — вспомнила я цитату из книги и тату на животе Дани и тут же автоматически коснулась латинских букв на его коже.
Дани едва заметно вздрогнул и кивнул.
— Да, когда кажусь себе гениальным, то открываю «Парфюмера».
— Считаешь, что гениально все рассчитал? — усмехнулась, продолжая дразнить его легкими поглаживаниям.
— Ты здесь, со мной. Даже уже в моей постели. Если это не гениально, то как? — он зашипел, потому что я царапнула ногтями вдоль косых мышц пресса. — Но вот если я кончу в штаны, то мой гений, конечно, померкнет.
Дани ласково взял меня за руку и поднес пальцы к своим губам, оставляя по поцелую на каждом.
— Прости, — выдохнула я.
— Не извиняйся за это. Но если ты продолжишь, мое эго и член не вынесут пыток.
— Да, я понимаю.
Я действительно понимала и пока не хотела продолжения или фиаско для Дани.
— К слову об эго. Я смотрела твои клипы и концерты.
— О, это приятно. Понравилось?
— Очень. Ты был в туре, да?
— Два месяца в самолете и гостиницах, — подтвердил Дани. — Устал очень. Тяжело. Теперь можно спокойно валять дурака месяц-другой, а потом засесть в студии с Алексом и довести до ума с десяток новых треков.
Упоминания Алекса заставило меня поежиться и вспомнить не самые приятные моменты нашего с ним разговора о Дани.
— Алекс говорил, у тебя были проблемы… — начала я тактично издалека. — Он ведь боялся, что я придам огласке…
— Да, он боялся, что ты обвинишь меня в домогательствах. Говори, как есть, Аня. Не нужно бояться ранить меня.
Я сглотнула, и Дани тут же сменил резкий тон.
Я сглотнула, и Дани тут же сменил резкий тон.
— Прости, детка, я не хотел повышать голос. Просто действительно доставил Алексу кучу хлопот в свое время. Он вытаскивал меня из дерьма столько раз, что мне страшно его подвести снова. Но я не чувствовал в тебе угрозу. Иначе не подошел бы.
— Я не собираюсь ничего никому рассказывать, Дани.
— Знаю, малышка.
— А были… …ммм прецеденты?
Дани потер переносицу, прижал меня к себе крепче.
— Один. Я плотно сидел на коксе тогда. Да и не только на нем. Секс, наркотики и рок-н-рол. Наверно, каждый из рок-стар это проходит. Мы отмечали платиновый диск в Шато Мармон. Алекс поднялся ко мне в номер, увидел девицу, которая вопила о попытке изнасилования, а я был в отключке. До сих пор не помню, что творил. Наверно, она все же врала, потому что деньги очень быстро убедили ее, что ничего не было. Но для меня это был прямой билет в рехаб.
— Реабилитационный центр?
— Да. На месяц, но потом опять сорвался и уже год не выходил, пока мозги окончательно не встали на место. — Дани отпустил меня. — И на этом месте я снова могу уехать.
— А я снова не хочу, чтобы ты уезжал, — ответила я так спокойно, словно он рассказывал, как болел ветрянкой и расчесал болячки до крови.
Я всю жизнь очень сильно боялась всего, что связано с запрещенными препаратами. На удивление у меня не было страха или брезгливости к Дани. Наверно, потому что он так честно и открыто мне все рассказал при первом же удобном случае. От любого другого я бы уже сама удрала, сверкая пятками.
— Анита, — прошептал он мне в губы. — Я не самый приятный парень на земле. Каждый мой день — это борьба, понимаешь? Я наркоман. Мне нужна доза.
Жуткие слова звучали гипнотической песней. Наверно, так же чувствует себя кролик перед удавом. А Дани продолжал завораживать меня.
— Я бросил наркотики и знаю, что не вернусь к этому, но все равно нуждаюсь в постоянном допинге, эмоциях, вдохновении. Я должен все время подпитываться, понимаешь?
— Секс на троих? Это твой наркотик? — догадалась я.
— Не обязательно на троих, — объяснял Дани уже не так зловеще. Словно не смог меня напугать и бросил пытаться. — Мне нужно все время быть в драйве, увлеченным, нужно питаться энергией. Секс на троих — это одна из возможностей. Одна из многих. Просто секс тоже может быть отличным кайфом. Только вот для этого нужна непростая девушка.
— Ну, тогда я пошла, — засмеялась я, игриво выбираясь из постели.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Воу, леди, я вас никуда не отпускал.
Дани опрокинул меня на матрас и навис сверху.
Я погладила его по щекам, улыбаясь чуть печально.
— Я обычная, Дани. Самая обычная и простая.
Он усмехнулся и ответил мне:
— Ты не разбираешься в девушках, кариньо. Но это ничего, потому что у тебя отличный вкус на мужчин.
Я думала, он меня сейчас поцелует, но Дани продолжал просто нависать сверху и смотреть на меня очень внимательно. Словно он был не рок-стар, а ботаник какой-то и изучал сейчас какой-то необычные цветок.
— Ты совершенно особенная, Анита, — проговорил Дани очень серьезно и тихо, словно делился со мной тайной. — Я никому не рассказывал о той ночи в Шато. Знал только Алекс. Даже маме было стыдно признаться, хотя мы с ней очень близки.
Мне стало неудобно. Я снова погладила его по лицу и произнесла:
— Прости, что задаю такие неудобные вопросы. Ты не обязан откровенничать со мной.
— Не обязан, — кивнул Дани. — Но я хочу. Хочу, чтобы ты знала обо мне все, без все мишуры и блеска. Хочу быть честным. И на удивление, у меня это очень легко получается.
Я безумно хотела его поцеловать в этот момент. Губ Дани были так близко, его свежее дыхание манило попробовать на вкус, но еще слаще самого поцелуя был этот самый момент между нами. Момент признаний и принятия, в который зарождалось нечто большее, чем я испытывала в клубе и на диване в гостиной Алекса.
Но мой горячий испанец, разумеется, не мог долго быть серьезным. Он хитро улыбнулся, и я поняла, что сейчас будет дразнить.
— Вообще, конечно, теперь мы квиты. Я видел тебя голой, так что немного душевного обнажения — достойная плата.
Я засмеялась, дернула его за ухо.
— Я тоже видела тебя голым. Сегодня.
Дани нахмурился.
— Да? Разве? Ты же глаза закрывала руками.
— Я подсматривала сквозь пальцы.
— О, кариньо, зачем обманываешь? Ничего ты не вдела и сквозь пальцы. И потом специально смотрела исключительно мне в глаза. Иначе…
— Иначе что?
— Ты бы уже спросила.
— О чем? — не понимала я его намеков. — О чем спросила, Дани?
Он не ответил, тихо засмеялся, и, наконец, начал меня целовать, легонько касаясь губ, бормоча:
— Ничего особенного, детка. Глупости.
О, я была уверена, что он скрывал от меня, напротив, нечто особенное, если не грандиозное, но от поцелуев Дани я потеряла память и разум. Как обычно. Мои руки порхали по его груди, поглаживая по контуру тату, задевая соски и штанги в них. Мне очень скоро стало мало этого, и я скользнула губами по шее Дани, спустилась, чтобы лизнуть сосок и чуть потянуть за штангу зубами. Он застонал так соблазнительно, что я захотела делать это снова и сова.
— Анита, кариньо, ты торопишься. Мы же решили не заниматься пока сексом. Или ты хочешь убить меня таким образом?
— Нет, ты мне нравишься живым и теплым. Клиенте Дани Рей. Но я, кажется, должна тебе оргазм.
Он выругался по-испански, и у меня окончательно отказали тормоза. Я толкнула Дани на спину, чтобы было удобнее гладить его, целовать и рассматривать татуировки. Он был произведением искусства. Красивое крепкое тело, разрисованное монохромно, без цвета, но ему это очень шло. Пока я рассматривала его торс, моя рука скользила все ниже и ниже, пока не добралась но резинки боксеров. Не сомневаясь ни минуты, я позволила пальчикам забраться под белье, сразу же погладила и сжала член Дани.
Мы охнули синхронно. Он, наверно, от удовольствия, а я от удивления.
— Что это? — не сдержала я любопытного восклицания.
— Всего лишь эрекция, кариньо, — прерывисто выдыхая, засмеялся Дани.
— Не придуривайся. Это что?
И я провела большим пальцем по головке, задевая что-то металлическое.
— Угадай, детка, — продолжал потешаться надо мной Дани, довольный как слон на водопое. — Ты ведь у меня умница.