— Похоже, вы в курсе всех нынешних громких сплетен, ведь так? Вы мне не говорили об этом.
Она не отрываясь смотрела на бриллиантовую запонку на его рубашке, сверкавшую в ярком свете канделябра.
— А вы в таком случае каким образом узнали, что мы с мужем приглашены на этот бал?
— Моя мать, — сказал он, легко кружа ее по паркету, — они с баронессой партнеры по бриджу.
— А ваша мать знает об… уроках? — спросила Элизабет, затаив дыхание.
— Перестаньте, миссис Петре. Я же сказал вам, что не в моих правилах рассказывать кому-либо, что происходит между мной и леди за закрытыми дверями. Вы напрасно носите корсет. — Во время очередного па его нога попала между ее ног, и тут же низ живота охватил сильный жар. — Можно нанести непоправимый вред легким.
Пальцы Элизабет с силой сжались на его плече — никакой подкладки, только твердые мускулы.
— Мы сейчас не в вашем доме, лорд Сафир.
— А как насчет вашего мужа, миссис Петре? Что он думает по поводу вашего белья?
Резкий ответ едва не сорвался с ее губ. Ее муж никогда не видел ее белья, да и не проявлял к этому никакого интереса. А вот что не вызывало ни малейшего сомнения, так это то, что Рамиэль повидал его предостаточно.
— Где это вы научились так хорошо танцевать, если нечасто бываете на светских раутах?
— А где вы научились так хорошо танцевать вальс, если ваш муж его не танцует?
— Я не говорила, что он не танцует вальс! — отрезала Элизабет упрямо.
Эдвард умел танцевать вальс, просто он не танцевал его с ней, сберегая силы для своих избирателей.
— Расскажите мне о ваших сыновьях.
— Я же сказала, что не стану обсуждать с вами своих детей.
— Но сейчас я не ваш наставник, а просто мужчина, ведущий легкую беседу во время танца.
Элизабет резко повернула голову, приготовившись сказать ему, чтобы он не беспокоился, раз уж танец с ней его совсем не радует. Это было ошибкой.
Их лица разделяло не больше десяти дюймов. Ширина двух ладоней.
— Оба моих сына учатся в Итоне, — с трудом произнесла она.
— Ричард и Филипп, так, кажется, их зовут, верно?
— Да. Но откуда…
— Я как-то случайно прочел в газете. Что им нравится… политика?
Улыбка тронула губы Элизабет при воспоминании о том, что Филипп подрался с мастером Бернардом, обозвавшим его вигом, хотя он был убежденным тори.
— Нет, моих сыновей не интересует политика. Ричард учится, чтобы стать инженером. Он утверждает, что техника — это будущее мира и она поможет людям больше любого правительства. Филипп хочет стать моряком, а еще лучше — пиратом.
Ответная улыбка смягчила черты Рамиэля.
— Похоже, Ричард — умный мальчик. Элизабет искала в его глазах насмешку, но не увидела ее. Материнская гордость победила настороженность.
— Это так. Будущей осенью он начинает сдавать экзамены в Оксфорд. Хотя Филиппу будет трудно, когда Ричард покинет Итон. Они всегда были очень близки друг к другу, несмотря на разницу в возрасте, а может, именно потому, что они такие разные. Ричард — спокойный и усидчивый, а Филипп — настоящий озорник. Меня не удивит, если они по ночам делают набеги на школьную кухню в поисках чего-нибудь съестного — они всегда так делали дома.
— Вы любите своих сыновей.
Они были единственным ее достоянием. Элизабет избежала его все понимающего взгляда.
— Вы любите вашего мужа? — неожиданно спросил он. Элизабет наступила ему на ногу… сильно.
— Если бы я не любила его, то не пришла бы к вам.
— А ваш муж любит вас?
— А вот это уже не ваше дело.
— Я хочу, чтобы это стало моим делом. Уж не собирается ли он…
— Я полагаю, будет лучше, если мы отменим наши уроки, лорд Сафир. Я верну вам книгу.
— Слишком поздно, дорогая.
Дрожь тревоги пробежала по коже Элизабет.
— Что вы хотите сказать?
— У нас есть договоренность.
Догадка блеснула в ее глазах.
— Сначала я шантажировала вас, теперь вы хотите ответить мне тем же.
— Если придется.
Именно этого она и опасалась, поэтому и не чувствовала себя слишком уж… обиженной.
— Почему?
— Вы хотите научиться доставлять мужчине удовольствие… а я хочу научить вас этому.
Элизабет разозлилась.
— Вы стремитесь унизить меня!
— Как я уже говорил вам, вы очень мало знаете обо мне. Помните историю Дорерама из «Благоуханного сада»?
— Он был убит, — мрачно ответила она, с содроганием вспоминая этот эпизод.
— Король, убивший его, освободил из его лап женщину.
— Замужнюю женщину.
«И тогда король взял женщину и освободил ее от мужа».
— Но это же абсурдно. — Ей не хотелось даже думать о замужней женщине, которую «освобождают» от мужа. — Я не вижу смысла в нашем разговоре.
— Все очень просто. В Аравии женщина имеет определенные права на своего мужа, в том числе и на его половую жизнь. И у нее есть право на развод, если он не удовлетворяет ее.
Элизабет неожиданно почувствовала себя глубоко уязвленной. Только безнравственные женщины могли быть не удовлетворенными в браке.
Да как он смеет…
— К вашему сведению, мой муж полностью удовлетворяет меня! — прошипела она.
— Между нами не должно быть больше лжи, дорогая. У вас достало смелости обратиться ко мне за помощью. Так найдите же в себе смелость признать правду.
— И в чем же, по-вашему, состоит эта правда?
— Посмотрите на вашего мужа. И когда вы узнаете, что он действительно собой представляет, а не то, каким вы его хотите видеть, вы все поймете. — Он отпустил ее руку. — Танец кончился, миссис Петре. Давайте просто пройдемся.
— Я не позволю себя шантажировать.
— А я думаю, позволите. Вы любите своих детей, но вы ничего не знаете о своем муже… да и о себе самой тоже. Надеюсь увидеть вас завтра утром.
Элизабет рассеянно кивнула, хотя ее мозг старательно осмысливал его слова.
— Вы знаете, кто любовница моего мужа?
— Нет.
— Тогда почему вы все это делаете?
— Потому что я считаю, что вы женщина, которая заслуживает большего.
— У меня нет мужского члена, лорд Сафир, — холодно возразила она.
Жесткая линия его рта смягчилась, глаза засветились лукавством. Он выглядел как озорной школьник, каким он, наверное, и был в двенадцать лет.
— Это мы проверим.
— Я не приду завтра утром.
— Вы придете, а я буду ждать вас.
Впервые в жизни Элизабет поняла, почему Филипп обычно топал ногой от злости.
В противоположном конце зала она увидела своего мужа. К нему подошел один из членов кабинета министров. Муж посмотрел на Элизабет и кивком головы отпустил ее. Затем он с коллегой направился к карточным столам.
Обернувшись, молодая женщина встретила пристальный взгляд бирюзовых глаз Рамиэля. Он тоже видел, как Эдвард попрощался с ней.