— Так вы вместе или нет? Мне жуть как хочется посмотреть на твоего этого ночного рыцаря, — Сонька хихикнула. — Я привыкла, что ты у нас принцесса и с кем попало крутить интрижку не станешь. Поэтому думаю, что у него должен быть огромный член, невероятно сильные руки и такая харизма, что захлебнуться можно.
— Боже, Сонька! — возмутилась я и чуть не выронила леденец. — Что ты такое говоришь? — я как можно осторожней принялась удалять с кактуса мертвые и больные корешки.
— А что такого я сказала? Да, Ло! Да! У мужиков есть член. И если они хорошо управляют своей штуковиной, то женщина под таким мужчиной визжать от удовольствия будет.
— Я прекрасно знаю мужскую физиологию.
— Тогда, почему краснеешь? Не маленькая ведь давно, — Сонька стянула носок со второй ноги и принялась на ней ногти красить.
— Просто не хочу обсуждать эту тему, — твердо ответила я.
— Подумаешь, ничего не срослось, — подруга закатила глаза. — Зато твою задницу спас, а это о многом уже говорит. Мужик не побоялся в драку влезть.
Я крепко зажмурила глаза, затем открыла их и продолжила заниматься своим делом. В груди начало едва ощутимо, но назойливо что-то ныть. Я тосковала. Мне непреодолимо сильно хотелось увидеться с Давидом хотя бы на пару минут. Заглянуть в его глаза. Словить вот эту кривоватую ухмылочку. Пусть побурчит, что я неправильно питаюсь, по его мнению. Я вдруг ощутила себя такой непростительно уязвимой.
Малиновый леденец внезапно стал каким-то до тошноты приторно-сладким. Я странно себя ощущала. Это возникло во мне еще в тот момент, когда я впервые увидела Давида. Всё хорошо. Физически я чувствую себя здоровой. Нет причин для паники или грусти. Но всё равно есть вот эта необъяснимая странность. Вроде бы голова забита мыслями, а есть какая-то невнятная пустота. Ничего не радует. Совсем.
Послышался стук в дверь. Уверенный и короткий. Мне показалось, что сердце резко сжалось в маленький тугой комок, а затем подскочило к горлу. Я быстро поднялась с пола и прошла в коридор. Прямо с испачканными в земле руками.
— Зачем стучать? Звонок же есть! — донесся из комнаты насмешливый голос Соньки, но я ничего не ответила.
Не без труда, но я всё же открыла дверь и радостно улыбнулась, увидев Давида. Он держал в руках небольшой пухлый пакет. Черная водолазка, черная куртка. Взгляд уверенный, прямой.
— Что это ты тут затеяла? — спросил Давид, покосившись на мои испачканные руки.
Я отступила чуть в сторону, пропуская в квартиру.
— Пересадкой занимаюсь, — я аккуратно вытащила леденец. Внутренняя сторона щеки от него уже стало какой-то неприятно ребристой. — Мой кактус уже достаточно «налетался» и…
Давид разулся и не спрашивая разрешения, обхватил губами мой леденец, насовсем забирая его с себе. Я опешила от такой наглой, но почему-то совершенно не раздражающей вольности.
— Решила его пересадить, — медленно закончила я свою фразу.
— И как успехи? — как ни в чем не бывало, поинтересовался Давид и прошел на кухню.
— Всё отлично, — я последовала за ним.
Послышались тихие шаги Соньки. Она остановилась позади меня и хихикнула.
— Здравствуйте. Давид, правильно?
Давид оставил пакет на стуле и развернулся к нам. Его неодобрительный взгляд лениво скользнул по Сонькиному лицу.
— Знакомы? — он приподнял брови.
— Софья. Я подруга Ло, — Сонька сделала шаг вперед и протянула руку. — Лучшая подруга, — зачем-то добавила она, отвечая Давиду таким же открытым откровенным взглядом.
— Понятно, — он отвернулся к пакету и вытянул из него несколько крупных плиток шоколада, завёрнутых в красивую бумагу и перевязанную узкими ленточками.
Это была не просто плитка, а огромная плита. Я таких раньше не видела. Теперь у меня чуть ли ни на полгода вперед было что к чаю подавать. За шоколадом последовала сетка апельсинов. Всё. Как. Я. Люблю.
Мелочь. Но такая до чёртиков приятная, что я никак не могла прекратить улыбаться. Запомнил. Хотя не обязан был.
— Молочный, — Давид указал на шоколад. — Самый лучший, какой только может быть. И апельсины. Никакой химии. Должны быть сладкими.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Спасибо, — немного растерянно ответила я.
Привыкнуть к несгибаемой прямолинейности Давида пока что было сложно. Но она не вызвала во мне никакого дискомфорта. Просто это было немножко странно.
— Я, пожалуй, уже пойду, — заявила Сонька.
— Да, конечно. Я провожу.
Повернувшись к подруге, я заметила, что она всё еще неприкрыто рассматривала Давида. Мне это до одури не понравилось. Внутри взвилось нечто колючие и неприятное. Она своим взглядом едва не забралась к нему за шиворот водолазки.
— Идем, — подтолкнула я.
— А он горячий, — прошептала мне Сонька. — Конечно, значительно старше, чем я себе представляла. Но ты знаешь. Мужик, как вино, с годами только лучше.
Меня не смущали Сонькины откровенные фразы. Я уже давно к ним привыкла. Просто то чувство, что у меня возникло к Давиду, казалось слишком светлым и хрупким, чтобы марать его всеми этими пошлыми словами.
— Я б его оседлала. Смотри, Ло, в оба. А то уведут, — давала мне последние напутствия Сонька.
— Еще раз скажешь что-то подобное, и мы больше не подруги, — совершенно серьезным тоном заявила я.
— Да ладно тебе. Помечтать не даешь, — Сонька закатила глаза, забрала плащ и ушла.
Закрыв дверь, я быстро ушла в ванную вымыть руки. Кончики пальцев немного подрагивали и сердце всё еще хотело броситься в пляс.
— Ло, уймись, — прошептала я своему отражению. — Ведешь себя, как дура.
— Ненадёжная у тебя подруга, — вынес вердикт Давид, когда я вернулась на кухню.
Мне нечего было ответить. Сонька никогда меня не обижала, но сказать, что мы были прямо подругами на века, я тоже не могла. Мы просто общались.
Давид уселся на стул, продолжая наслаждаться моим леденцом.
— Вообще-то это невежливо, — заявила я, скрестив руки на груди. — Забирать у хозяйки ее конфеты.
— Хочешь? — он вытянул изо рта почти съеденный леденец.
— Нет. Спасибо. Ешь.
— У тебя есть какие-то дела? — Давид беспощадно разгрыз конфету.
— Нет. Нужно только закончить с кактусом. А что?
— Хочу тебя свозить в одно место. И вообще хочу провести с тобой этот вечер.
— А у меня есть выбор? — я изо всех сил попыталась скрыть улыбку.
— Есть, — Давид выразительно посмотрел на меня, покручивая между пальцами деревянную палочку из-под леденца. — Сказать мне «да».
— Ты всегда идешь вот так, напролом?
— Не привык юлить, — он улыбнулся лишь краешком губ. — У меня есть свободный вечер, и я посчитал разумным провести его с тобой, так как долгое время вынужден был отсутствовать.
— Вы необычный человек, господин Атаманов. Непредсказуемый в своей прямолинейности. Врываетесь ко мне, как к себе домой. Оглашаете план дальнейших действий, не посоветовавшись со мной.
— Только не говорите, госпожа Голубева, что вас это огорчает, — в тон к моему голосу произнес Давид.
— Не знала, что ты так хорошо разбираешься в людях.
— Я вообще в них не разбираюсь, — он снова стал серьезным, в глазах затаилась уже такая мне знакомая тяжелая тоска. — Просто с тобой мне легче ориентироваться.
— Вот как, — я улыбнулась.
— Так ты согласна? — взгляд синих глаз медленно скользнул вверх по моим ногам, коснулся рук и поднялся к лицу.
— Сам ведь сказал, что я отвечу «да».
Глава 17
У меня не было ни единого предположения, что же мог задумать Давид. Конечно, попыталась мысленно выделить хотя бы несколько вариантов, но ничего дельного на ум не приходило. В конечном итоге я решила просто довериться. Мне бы хватило и недолгих посиделок на кухне. Но перспектива куда-то вместе выбраться только радовала.
Да, Давид был старше меня. Прилично старше. И вполне вероятно, что мои сверстницы могли бы засмеять. Подумать, что я с этим мужчиной из-за денег, к примеру. Но мне было всё равно. Я отдавала себе отчет в том, что ухожу в омут с головой. Медленно, но непоколебимо. Мне ничего не нужно было от Давида. На всё, что мне может понадобиться, я сумею заработать сама. Я просто… Просто хотела любить и когда-нибудь тоже почувствовать себя любимой. Разве это плохо?