— Веня, сходи за бабой, — приказал Миша. — И пусть свой пакет не забудет.
Веня кивнул, почтительно улыбаясь, и поспешил выйти.
Пак вытирал смеющегося Федю салфеткой и говорил ему:
— Хватит пить, эй!..
— Брошу, — обещал Федя, ухмыляясь. — Непременно брошу…
Когда Веня постучал в номер, где проживали Настя и Изольда, то Изольда уже спала, а Настя по обыкновению читала псалтырь, невольно воображая себя Ионой во чреве кита. Она спросила через дверь, кто стучит, и, услышав голос Вени, перепугалась. Она прекрасно помнила, как в прошлый раз именно таким образом вломился к ней Миша. Но теперь в номере была Изольда, хоть и спящая, и это внушало Насте надежду. Она открыла дверь, и на этот раз Веня вошел один.
На нем лица не было, и Настя спросила:
— Что с вами, Веня?
— Со мной ничего, — сказал он. — С вами хуже, девочка.
— Что такое? — испугалась Настя.
— Она спит? — покосился Веня на Изольду.
— Да, спит… Что случилось?
Веня вздохнул и вкратце, в двух словах рассказал о прибытии агента и о его планах относительно Насти. Он рассказывал об этом с каменным лицом, потому что прекрасно понимал, что совершает самый мужественный поступок в своей жизни. Он сам не знал, зачем он его совершает.
У Насти подкосились ноги, и она села.
— Убить меня?
— Да, — сказал Веня. — Вы важный свидетель, и от вас следует избавиться. Миша хочет провернуть это сегодня ночью.
— Но ведь я ничего не знаю, — жалобно сказала Настя.
— Вы знаете, — сказал Веня. — Вы познакомились с Аликом, который передал вам этот пакет и дал адрес Лазаря, вы виделись с Лазарем, который посадил вас в этот автобус и был убит. Ваших показаний достаточно, чтобы определить, кто все это провернул.
— Разве они этого до сих пор не знают? — удивилась Настя.
Веня вздохнул.
— Девочка, мы говорим о пустяках, — сказал он. — Знают, не знают, не в этом дело. В этих кругах тоже предполагается доказательность обвинения, еще покруче, чем в народном суде. Вас следует убрать, все!..
Настя наклонила голову.
— Зачем вы мне все это рассказали?
Веня вздохнул.
— Не знаю, милочка… Я могу дать вам десять минут, в течение которых вы должны исчезнуть. Если даже вам этого не хватит, то совесть моя все равно будет чиста. Я даю вам шанс, понимаете?
Настя кивнула.
— Десять минут? Как вы объясните своим друзьям такое опоздание?
— Я пока пройдусь по номерам, буду спрашивать, не видел ли вас кто-нибудь из девочек, — объяснил Веня. — Сами понимаете, предположить ваше бегство здесь, в чужой стране, маловероятно.
— А Изольда?
— Она спит, — сказал Веня.
Настя покачала головой.
— Но ведь вы рискуете, Веня!..
Тот усмехнулся.
— Вы думаете, это для меня новость? Но я все же думаю, что я рискую меньше, чем вы, Настя.
Настя кивнула.
— Спасибо вам… Если меня поймают, то можете быть уверены, я не скажу им ничего.
— Я очень хочу быть в этом уверенным, — сказал Веня. — Но у меня плохо получается. Кажется, весь сегодняшний вечер мне придется молиться.
Настя улыбнулась.
— Ради одного этого мне стоило сесть в ваш автобус.
Веня нашел в себе силы улыбнуться.
— Напрасно вы радуетесь, — сказал он. — Я ведь правоверный иудей.
— Мне думается, — сказала Настя, — что Господь оценивает поступки людей, а не их конфессии. Я искренне благодарна вам, и сама буду за вас молиться.
— Аминь, — буркнул Веня. — Вы не откажетесь поцеловать меня на прощание. Нам обоим предстоит пережить напряженные мгновения.
Настя улыбнулась, подошла к нему и осторожно поцеловала его в щеку.
— Спасибо, — сказал Веня. — Этого достаточно. Прощайте, Настя… Время пошло.
Он вышел, и дверь за ним закрылась.
10
Первым ее желанием было упасть и расплакаться. Но помня о том, что одновременно с ее судьбой решается судьба Вени Давидовича, она стала торопливо собираться. Благо, вещей было немного и сборы не заняли много времени, но на шум проснулась Изольда.
— Что такое? — спросила она, щурясь. — Что происходит…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Галя, милая, — села к ней на кровать Настя. — Я должна немедленно бежать… Понимаешь, меня должны убить.
— Свихнулась, что ли? — скривилась Изольда.
— Это правда, — сказала дрожащим голосом Настя. — Меня только что предупредили… Извини, я побегу.
— Погоди, — ухватила ее за руку Изольда. — Не психуй, разъясни все толком!..
— Я не могу! — со слезами воскликнула Настя. — Это длинная история, а у меня в запасе всего десять минут.
Изольда некоторое время смотрела на нее изумленно, потом поднялась и стала решительно одеваться.
— Пошли, — сказала она. — Я провожу тебя… немного. Быстро!..
Весь день Додик просидел у окна с биноклем, изучая входящих и выходящих. Отель был выстроен углом, так что центральный подъезд располагался чуть ли не напротив окон их номера, что предоставляло блестящие возможности для слежки. Женя уже успела при этом куда-то позвонить и спустилась в холл, чтобы разузнать место поселения искомой девицы.
Когда она вернулась, вид у нее был раздраженный.
— Нету ее, — сказала она.
— Как, нету? — испугался Додик. — Ты точно проверила?
— В списке нету никакой Анастасии Романишиной, — занервничала Женя. — Я три раза просмотрела…
— Но ведь это они, верно? Из компании «Пегас»?
— Ну и что, что «Пегас»? — раздраженно воскликнула Женя. — Может, она смылась по дороге!.. Понимаешь, какой это облом?
Додик сел в кресло и достал сигареты.
— Не спеши, — пробормотал он. — Надо все обдумать…
А в голову ему лезли картины той ночи, когда он палил из пистолета с глушителем по спящим друзьям. Теперь ему казалось, что они смеются над ним.
— О чем там думать! — буркнула Женя. — У нас нет никаких шансов, Додик!.. Мы прошляпили все дело. Сначала там, перед границей, когда не смогли перехватить их на дороге, теперь тут. Она могла исчезнуть на всем протяжении дороги, от Москвы до турецкой границы.
Она прыгнула на кровать, закинув руки, и стала смотреть в потолок, кусая губы от раздражения.
— Нет, это невозможно, — проговорил Додик, качая головой, чтобы отогнать страшное видение. — Это не так!..
— Заткнись, — отвечала Женя. — Я думаю, что нам делать дальше… Надо звонить папочке, пусть выручает.
— Тебя-то он выручит, — проговорил Додик. — А что делать мне? Маэстро не надо ничего организовывать, достаточно пустить информацию о том, что я делал ночью в том мотеле. Уж ты-то все доложила, не так ли?
— Заткнись, — рявкнула Женя. — Мы уйдем вдвоем. Свалим в Штаты или в Бразилию…
— И что мы там будем делать? — пробормотал Додик. — Трахаться дни и ночи, пока это тебе не надоест и ты не бросишь меня где-нибудь посреди Долины Смерти?
— Не болтай ерунды, — сказала Женя.
Додик поднялся и стал ходить из угла в угол.
— Но ты хоть уточнила, это фирма «Пегас»?
— Я уже сказала, — отвечала Женя холодно. — Да, это «Пегас».
— Тогда надо порасспросить девок, — сказал Додик, — Они же должны хоть что-то про нее знать!.. Где она сошла, хоть!..
— Конечно, ты только о девках и думаешь, — отвечала Женя едко. — Что они могут знать, эти шлюхи?
— Они все могут знать, — сказал Додик. — В конце концов…
Он остановился посреди комнаты, потому что ему пришла в голову светлая и обнадеживающая мысль.
— Йе мое, — сказал он. — Как это я сразу не сообразил!..
— Что? — насторожилась Женя.
— У нее же нет документов! — воскликнул Додик. — Если она и есть в списке, то под чужой фамилией, поняла!..
Женя поднялась, нахмурив брови.
— Под чужой фамилией?
— Ну, конечно, — воскликнул Додик. — Нам надо поспрашивать у девок…
— Заткнись! — воскликнула Женя нервно. — Я слышать об этом не хочу!
Додик рассмеялся и присел рядом с нею на кровать.