Следователь Федченко был чрезвычайно раздосадован таким финалом прекрасно раскручивающегося расследования и уже на свой страх и риск решил проверить телефон, по которому пострадавший Шаронов предполагал звонить в Москву. Так выяснилось, что телефон принадлежит транспортному агентству «Пегас», чей директор был совсем недавно убит. В Москве следственная группа безуспешно билась над этим убийством, и появление новой информации стало для них манной небесной. Сергея Федченко срочно вызвали в Москву, и дело получило свое развитие.
Звезда нижнереченского телевидения Паша Жемчужников ничего этого знать не мог и потому спокойно занимался своей творческой деятельностью, которая в последнее время включала в себя художественное руководство не только прославленной программой «Детектив-шоу», но и несколькими новыми, как развлекательными, так и остросоциальными программами, выходившими с его подачи и под его чутким руководством. Когда его близкий друг, майор милиции Виктор Залесский, появился у него в кабинете среди бела дня, он воспринял это поначалу как визит вежливости, хотя тот и привел с собой московского коллегу.
— Это капитан Димичев из МУРа, — представил его Витя. — Мы по твою душу, Паша.
— Ребята, у меня напряженка, — предупредил Павел Николаевич, демонстративно поглядывая на часы. — К тому же, душа у меня одна, и та исполнена грехов и пороков. Что у вас?
— Вы заметили, капитан, как портит людей чиновничье кресло? — спросил Залесский, сев на стол перед самым носом Паши. — Бывает, прекрасный человек, живой, жизнерадостный, компанейский, но стоит ему сесть в номенлатурное кресло, и все.
— Не гунди, — беззлобно сказал Паша. — Я спрашиваю, что у вас?
— Мы к вам по поводу Анастасии Романишиной, — сказал московский капитан, сев в предложенное кресло.
Паша окаменел.
— Что, по поводу Анастасии? — с трепетом спросил он. — Боже мой, да говорите же!.. Что с ней случилось?..
— Ничего, — усмехнулся капитан Димичев. — Успокойтесь. Где она теперь, вы не знаете?
— В том-то и дело, что не знаю, — сказал Паша. — Она позвонила мне несколько дней назад и пообещала приехать вчера московским поездом. Я как полный идиот купил на последние деньги огромный букет роз, но она не появилась. Проводник сообщил, что такая женщина даже не садилась в вагон.
— Вы знаете вагон, в котором она ехала? — спросил Димичев.
— У меня где-то записано, — кивнул Паша. — Сейчас…
Он принялся листать свою записную книжку. Зазвонил телефон, и на некоторое время был отвлечен деловым разговором, но, положив трубку, продолжил поиски и вскоре был вознагражден.
— Вот, — сказал он. — Шестой поезд, одиннадцатый вагон.
Капитан Димичев записал эти цифры к себе в блокнот и спросил:
— И больше она вам не звонила?
— Увы, — сказал Паша. — Имею я право теперь узнать, почему вы ее разыскиваете?
Димичев закрыл свой блокнот и спрятал его в карман.
— Кажется, ваша знакомая оказалась замешана в серьезном преступлении, — проговорил он.
— Настя? — усмехнулся Паша. — Этого не может быть! Она больше года провела в женском монастыре.
— Я не говорю о том, что она преступница, — сказал Димичев с улыбкой. — Но она может стать важной свидетельницей. Возможно, она видела убийц.
У Паши как-то сразу опустились плечи.
— А убийцы об этом знают? — спросил он.
— Это нам неизвестно, — отвечал Димичев. — Вкратце, факты таковы… Я надеюсь, вас не надо предупреждать о неразглашении?..
— Конечно, не надо, — отвечал Паша. — Все сегодня же пойдет в городских новостях.
Димичев вежливо улыбнулся.
— На сельской почте, во время вашего разговора с нею третьего дня, она познакомилась с человеком, который попросил ее передать пакет в одну московскую контору.
— Она постоянно заводит знакомства со всякой дрянью, — пробормотал Паша с раздражением. — Знаете, за кого она вышла замуж?
Димичев деликатно промолчал, и Паша пробормотал:
— Извините. Так что это был за пакет? Наркотики?
— Мы этого не знаем, — сказал Димичев. — Но нам известно, что фирма, куда была направлена Романишина, известна широким кругом услуг. В тот самый день, когда там появилась ваша знакомая, они отправляли в Турцию автобус с путанами.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Ба! — сказал Паша. — Вот это коллизия!.. И что случилось с Настей, когда она это узнала?
— По неведомой нам причине она села в автобус, — сказал Димичев.
Паша откинулся на спинку кресла и воскликнул:
— Потрясающе!..
— Нам известно, что об этом распорядился сам директор фирмы, — продолжил рассказ Димичев. — Так вот, позже этот самый директор был убит на Павелецком вокзале.
Паша кивнул головой.
— Это дважды два, — сказал он. — Он усадил ее на автобус, а сам решил отвлечь бандитов. Видимо, они оперативно вышли на след.
— Мы тоже так думаем, — кивнул Димичев. — Но это означает, что искомый пакет остался у вашей Насти. Понимаете теперь, какая ей грозит опасность?
— Понимаю, — кивнул Паша. — И что вы предприняли?
— Пока мы только объявили розыск преступников…
— Вы их уже знаете?
— Да, конечно. Это известные московские бомбардиры. Судя по всему, они выехали по следу автобуса.
— А где же автобус? — почти воскликнул Паша.
Димичев вздохнул и развел руками.
— Увы, автобус уже в Турции.
Ночью Додику приснился кошмар, будто он останавливает на улице машину, а там за рулем сидит Леня и приветливо улыбаясь приглашает его садиться. Он смотрит на заднее сидение, а там сидят Хосе и Артур. Во сне Додик со слезами принялся убеждать их, что он был вынужден сделать это, что он сам страдает больше их самих, но парни только улыбались и не верили ему. Он проснулся от собственных слез и поднялся, чтобы умыться и прийти в себя.
Женя спала рядом, прикрывшись простыней, и Додик недобро покосился на нее, считая ее главной виновницей убийства своих приятелей. Конечно, будучи представителем очень решительной профессии, он не считал убийство величайшим пороком, и ему даже пришлось дважды участвовать в заказных акциях, но, во-первых, он никогда не занимался этим сам, не считая короткого периода стрельбы во время службы в армии в том самом Карабахе, где прославился его нынешний босс Маэстро, а во-вторых, это не были его близкие знакомые. А теперь он совершил все собственными руками, пристрелив друзей спящими, и его даже стошнило, когда он выскочил вон, закончив дело. Женя потом сама пошла и подожгла домик, в котором остались трупы, он не смог туда вернуться.
В тот момент он считал это нормальным делом для сильного человека. Ведь в конце концов, он же сдал Хосе, позвонив Николаю Евгеньевичу, значит, уже тогда отрекся от них. Теперь надо было доказать, что он не фрайер, что он способен на серьезное дело, но эта девчонка за спиной словно подталкивала его под руку, когда он стрелял. Теперь он почти ненавидел ее, и ночью, когда она потребовала своей порции удовольствия, у него едва хватило сил не ударить в грязь лицом. Теперь, рассматривая себя в зеркале туалетной комнаты, он с тоской думал о том, как он вернется в Москву, и как объяснит отсутствие своей команды.
Они проживали в номере заштатного отеля в небольшом турецком городишке, куда приехали еще вечером, чтобы дождаться здесь автобус с девушками. Как им стало известно, автобус более или менее благополучно миновал две границы и уже выехал на территорию Турции. Оставалось решить, как забрать пакет.
— Что с тобой? — услышал он голос Жени и обернулся.
В руке у него была незажженная сигарета.
— Курю, — сказал он.
— В ванной? — спросила Женя.
Додик покачал головой и попросил:
— Оставь меня, а?..
Женя смотрела на него в упор.
— Не будь слабаком, Додик, — сказала она. — У нас впереди важное дело.
Додик щелкнул зажигалкой и прикурил.
— По твоему, я слабак? — спросил он, выпуская дым.
— Ты так себя ведешь, — сказала Женя.
Додик резко выбросил руку и хлестнул ее по лицу тыльной стороной ладони. Женя отлетела к косяку двери, охнув.