— Чего-то я спать захотел, — сообщил Фадан, как только лёг обратно на спину. — Оооооууууу… Хорошо как… и голова не болит…
Он не договорил, смолк на полуслове. Бакли озадаченно глянул на коробку.
— Что-то не то, — сообщил он через минуту.
— Что не то? — со страхом спросила Бонни.
— Да быть не может, — Бакли схватил коробку. — Нет, написано, что это «от спазма», но это не оно!
— А что это тогда? — в голосе Аквиста зазвучало возмущение. — Ты что ему вколол?! Что с ним?!
— С ним ничего, он просто спит. Но это лекарство… это же «сонник»! Чёрт, это редчайшая штука! Значит, кто-то перепутал ампулы, и наклеил на них неправильные бумажки!..
— Что с Фаданом? — зло спросил Шини.
— Ты тупой? Это «сонник». Он просто спит. Выспится и проснется.
— И когда он… выспится? — ледяным голосом поинтересовался Аквист.
— Ну… — Бакли задумался. — Часов через шесть, наверное. Может, больше. У меня «сонника» никогда не было, он дорогой очень, и купить его сложно. Вот это удача!..
— Удача или нет, но ты отсюда не уйдешь, пока он не проснется, — заявил Аквист. — А если с ним что-то будет не так, я полисов вызову.
— Да всё с ним так, — отмахнулся Бакли. — Увидишь.
— Вот увижу, тогда и пойдешь!
— Ой, тоже мне, напугал. Ну и не пойду. Тут посплю, — Бакли собрал свои вещи в чемоданчик и прошествовал на кухню. — Здесь лечь можно?
— Ложись, — вздохнул Аквист. — Ничего, что под столом?
— Нормально. Я привычный.
* * *
Измотавшись за ночь, все проспали почти до полудня.
А вот полдень начался творчески.
С дикого вопля Бакли, раздавшегося с кухни.
— Ёёёёооооо! Я чуть себе руку не сломал, что это?!
Шини выскочил на кухню первым, следом за ним влетел Аквист.
— Что случилось?! — с тревогой спросил Шини.
— Вот это что такое? — с подозрением спросил Бакли, указывая на стол.
— Это… — Шини опешил. — Это… пирог. Под полотенцем.
— Да ну? — Бакли прищурился. — На этот твой пирог села муха. Я её хотел смахнуть. И чуть не сломал себе руку! Из чего этот пирог, а? Из камня?!
— Ну, типа что да, — Шини замялся. — Наверное, он засох.
— Хорош врать, — припечатал Бакли. — Он аж звенит. Что у вас тут вообще творится? Одного побил незнамо кто, другой пирог с камнем на столе держит…
В комнате раздался шорох, а затем послышался слабый голос проснувшегося Фадана:
— Аквист, пойди сюда…
Аквист пожал плечами, строго глянул на Шини и отправился на зов.
Фадану, кажется, стало лучше, по крайней мере, он уже не был таким бледным, как ночью, и сумел сам сесть, опираясь на подушки.
— Чего такое, скъ`хара? — спросил Аквист.
— Послушай. Собирай быстро наши вещи. Все, которые нужны в дорогу. Сбегай к вам в общежитие, возьми то, что понадобится, оттуда. И разбуди Бонни.
— Зачем? — удивился Аквист.
— Идиот. Затем, что они не нашли камень чудом, понимаешь? Нам надо бежать. И побыстрее. Бонни… если захочет… предложи ей поехать с нами. Если не захочет, то рассчитай её, дай денег и отправь домой. Аквист, тут всё очень серьезно, как я понял, — Фадан осторожно потрогал шишку на голове и поморщился. — Их было четверо.
— Кого?
— Один мужчина, с очень светлыми волосами, почти альбинос. Одна женщина, тощая и злая, черноволосая. И двое гермо, наглых, как я не знаю кто. Они требовали… ох… то есть она требовала камень, а этот, белый, он… он меня…
— Он тебя… пытал?! — в голосе Аквиста зазвучал ужас. — Ты… это правда?
— Да, это правда, — осторожно кивнул Фадан. — Только не вздумай звонить полисам. Не вздумай, слышишь? Нам нужно хватать камень и делать ноги.
— Куда? — у Аквиста нехорошо засосало под ложечкой.
— По дороге узнаете. Вызови машину, — Фадан снова лёг. — Ехать придется на машинах… на разных…
— Погоди-ка, — Аквист задумался. — Врач, ну, этот, Бакли… у него машина есть. Он на ней приехал. И она у него частная. Может, с ним договориться?
— Попробуй, — согласился Фадан. — Врачи алчны, сам знаешь. За деньги, думаю, он согласится.
* * *
Бонни от увольнения отказалась категорически. Еще чего! Ожидалось самое настоящее приключение, ничуть не хуже, чем в кино, а её, понимаете ли, гонят прочь, как говорится, на самом интересном месте. Она сбегала за вещами, и вернулась в результате даже быстрее, чем Шини с Аквистом. Как потом выяснилось, Бонни накидала в свой чемодан преимущественно шляпки и греванские накидки, которые шила на продажу.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Бакли согласился тоже почти сразу, правда, ему пришлось дозвониться на свою «сороковую» и наплести какой-то чуши про то, что машина сломалась, сам Бакли разболелся апчихитом, а еще у него образовалось срочное дело в теткином селе, потому что тетка потребовала, чтобы он приехал обрабатывать рибир, который она выращивает. На «сороковой» его отпустили не то чтобы легко, но и без особых проблем. Прижимая ухом трубку чудом починенного Аквистом телефона, Бакли проговорил минут пятнадцать, а потом, положив трубку обратно на аппарат, удовлетворенно вздохнул.
— Едем? — спросил его Шини.
— А то ж, — кивнул Бакли. — Вообще, на самом деле, здорово. Всегда мечтал попутешествовать, а то всё Шенадор да Шенадор. Надоело.
— А родители твои что скажут? — спросила Бонни. Она как раз вернулась со своим чемоданом, и теперь поспешно расчесывалась перед маленьким зеркалом в прихожей.
— Ууу, родители. Я с ними в контрах. Я только с дедом дружу, с тем, который шприц подарил. Они не хотели, чтобы я во врачи шел, хотели, чтобы как они… а я так не могу. Это не моё, храмы проектировать. С одной стороны, конечно, да, красиво. С другой — душа не лежит. Лечить нравится. А это, — он махнул рукой. — Не хочу я.
Шини и Аквист своим родителям тоже уже позвонили, и наврали, конечно, с три короба. Аквист на ходу придумал какую-то экспедицию, в которую их позвали поработать, и версия совершенно нормально прокатила. Мама, кажется, даже обрадовалась. Шини соврал примерно то же самое, и удовлетворенно услышал отцовское «да катись ты, куда хочешь, охламон». Бонни звонить никому не стала. Видимо, с семьей у неё отношения были так себе.
В машину Бакли погрузили пожитки, которых оказалось не очень много, а потом уселись сами. Фадан, по праву главного, рядом с Бакли, для этого ему пришлось сильно отодвинуть переднее сиденье, а все остальные — в кабине, предназначенной для перевозки оборудования (которого не было) и больных (которых никто не возил).
— Бакли, а Бакли, вот скажи, а почему машины у «быраспаса» такие странные? — спросил Шини, когда Бакли завел мотор, и машина тронулась. Говорить приходилось громко, в кабине оказалось очень шумно.
— Какие это — странные? — проорал Бакли.
— Ну такие, длинные, с кузовом!
— А как в другую машину носилки запихнешь? Или помрет кто?.. Дурак ты, Шини, — Бакли вывернул руль, притормозил, а потом нажал на газ — и машина покатилась по университетскому городку. — Фадан, куда мы едем?
— Выезжай на окружную, а потом выходи на второй радиус, — распорядился Фадан. — Мы едем в поселок Красный След.
* * *
— Ага, — сказал Скрипач, дочитав. — Значит, он всё-таки поверил в то, о чем рассказывал Вайши, да?
— В смысле? — прищурился Ит.
— Ну, там же было о том, что есть некая линия с красными камнями. Ох, Итище, что-то ты темнишь… И что-то чертовски знакомое есть в этом всём. Такое знакомое, что прямо руки чешутся взять тебя, и крапивой…
— Господи, рыжий, это же транспортные полосы, — Берта села, поправила легкую ажурную шляпу. — И Холм Переноса. Ит, я права?
— Ты права, но всё не так просто, как хотелось бы, — Ит хмыкнул. — Полосы были. Очень давно, как ты понимаешь.
— Но что там могло случиться? — Берта задумалась. — Планета, скажем так, примерно на уровне развития той же Терры-ноль, то есть либо средняя двойка, либо…
— Это низкая двойка, малыш, — возразил рыжий. Ит согласно кивнул. — Поверь старому агенту. Это классическая низкая двойка. Которая недалеко ушла от единицы. Но один момент. Двойка — всегда либо нестабильна, либо…