капитан пропишет нам философию. Проверь курс еще раз.
Геннадий фыркнул и сердито защелкал вычислителем.
Василий снисходительно наблюдал за другом, удивлялся, очень уж легко и просто все у штурмана получалось. Куц был натурой пылкой, увлекающейся, непоседливой, даже легкомысленной. На досуге, для самообразования, как он выражался, изучал философию, искусства и еще сотню различных экзотических дисциплин, о которых подавляющее большинство нормальных людей даже и не слышало. При этом он оставался неплохим специалистом, в космофлоте был на хорошем счету, и капитан «Стремительного» Федор Левушкин ежегодно отмечал его отличную работу в приказе по звездолету. Правда, иногда штурману доставалось от капитана по мелочам, но такие единичные просчеты бывали у любого члена экипажа.
Проделав вычисления, Геннадий тоскливо осмотрел рубку и остановил взгляд на Василии.
— Ерунда получается, — упавшим голосом сообщил он, — вчера выправил курс, а сегодня опять на два градуса сносит. Причина внешняя… Кажется, неприятности будут. Что-то я не припомню подобного… В гиперпространстве на два градуса за сутки полета… Чудеса!
— В гиперпространстве всякое бывает, — спокойно заметил Василий. — Надо капитану сообщить. От неприятностей все равно никуда не уйдешь, и то сказать, какой рейс без неприятностей? Зови шефа.
— А может, сами разберемся?
— С этим не шути! Параграф третий, пункт восьмой: неизвестная опасность! Немедленно сообщить командиру!
— Опасность… — недовольно промычал Геннадий. — Параграф… Бюрократы…
Какую-то секунду штурман размышлял, затем нажал кнопку вызова капитана.
Через две минуты Левушкин уже сидел в рубке.
Капитан «Стремительного» не любил быстрых, необдуманных решений. Он долго, придирчиво проверял показания приборов, расчеты штурмана, затем, насвистывая себе под нос популярную песенку: «Я жизни не мыслю без звезд и планет…», задумался. Чувствовалось, что и ему явление, с которым они столкнулись, незнакомо.
— Гравитационная бутылка — есть такая легенда у стариков космофлота, — после длительного раздумья сообщил он. — Слышали?
— Слышали, — ответил Василий. — Корабль попадает в мешанину гравитационных полей, этакую замкнутую область, из которой невозможно выбраться.
— Так это сказки! — проворчал Геннадий.
— Сказки, — согласился Левушкин, — а то, что у нас топлива только-только до Солнечной системы, это уже реальность. Еще две-три таких корректировки — и застрянем среди звезд. Кстати, напряженность полей растет, заметили?
— Заметили, — уныло подтвердил Геннадий, — я же говорю — затягивает.
— Одно непонятно, — сказал Василий. — Трасса известная. В этом районе не должно быть крупных тел. Откуда такие поля?
— Крупных тел? — Левушкин поежился. — А вы прикиньте массу источника гравитации! Вычислитель под боком. Скорость известна, градиент кривизны по счетчику.
Геннадий быстрыми движениями пальцев прошелся по клавиатуре вычислителя, вывел результат на табло и побледнел.
Василий заглянул на экран через плечо друга и присвистнул:
— Ого! — сказал он. — Сравнимо с массой галактики…
— И напряженность растет, — добавил Геннадий. — Еще немного и…
Левушкину не хотелось думать, что будет за этим «и».
— Рассчитай-ка переход в обычное пространство! — сказал он Василию. — А ты, Геннадий, прикинь: хватит ли нам топлива на все маневры.
— Топлива пока хватает, — ответил Куц. — Я уже посчитал, но, если масса источника полей действительно так велика, переход из одного режима в другой ничего не даст. Разве что выигрыш во времени.
— И это уже немало! — бодро заметил Левушкин. — Главное, не паниковать! Как-нибудь выкрутимся.
— Легко сказать, — пробормотал Геннадий, масса галактики… Вычислитель…
— Вычислитель? А головы у вас зачем? Вы же изучали трассу. У вас карты, атласы перед глазами. Где вы там видели такие объекты? Покажите хоть один. Себе надо больше доверять, своим знаниям.
— А поля?
— А что — поля? Поля как поля! — раздраженно ответил Левушкин. — Непонятные поля, что и говорить. По тому, как нас крутит, думаю, гравитация искусственного происхождения, других объяснений пока просто не вижу. Очень уж это возрастание напряженности полей напоминает элементарный перехват!
— Перехват? Не может быть! — сказал Василий. — Какой же мощности должна быть установка, чтобы менять траекторию движения звездолета в гиперпространстве?
— Выходит, мы вошли в контакт со сверхцивилизацией? — спросил Геннадий.
— С чем мы вошли в контакт, об этом гадать не будем, — устало ответил Левушкин, — выполняйте маневр. Цивилизации от вас не убегут. Я пойду остальных подготовлю.
Дверь за капитаном закрылась.
Геннадий с Василием переглянулись.
— Не было печали, — проворчал Василий, — интересно, что в таком положении мог бы нам посоветовать уважаемый Финдельфебель?
Штурман игнорировал провокационный вопрос, передернул плечами и, словно ничего особенного не произошло, вернулся к своим расчетам.
Приборы зафиксировали переход в обычное пространство. На вспыхнувших экранах внешнего обзора возникло сияние незнакомых созвездий. Затем сразу же звезды на трех экранах стали гаснуть, заслоняемые какими-то гигантскими телами.
Всмотревшись внимательнее, астролетчики поняли, что тела напоминают огромные диски. Причем каждый диск плоскостью стремился повернуться в сторону звездолета. Расстояние между дисками и кораблем с каждой секундой уменьшалось.
— Вот они, источники загадочных полей и флуктуаций! — сказал Василий.
— Внушительные сооружения, — подтвердил Геннадий. — Интересно посчитать их размеры. Посмотри, сколько до ближайшего…
Договорить штурману не удалось. В экранах что-то щелкнуло, скачком увеличилась на какие-то доли сила тяготения. Экраны осветились мягким рассеянным светом. На них возникли очертания типичного степного ландшафта с отдаленной цепочкой холмов вдали у горизонта.
И друзьям стало ясно, что они уже вместе со звездолетом на планете неизвестной цивилизации.
— Однако! Несколько бесцеремонно с их стороны, — заметил Геннадий. — Может, мы не желаем. Раз сверхцивилизация, так все уже и дозволено? Мы же не матрешки! Ну, никакого уважения к достижениям человеческого разума…
— Не ворчи! — перебил штурмана Василий. — Протесты мы еще успеем заявить. Лучше взгляни на приборы.
— А что приборы? — пожал плечами штурман. — Приборы в норме.
— Двигатели блокированы. Система подачи топлива перекрыта. Ясно? Ведь я сам ни один двигатель не выключал…
— Вот и говорю — хамство, — вздохнул Геннадий, — сверхцивилизованное, но хамство… Выходит, мы уже и на своем корабле не хозяева. Да… Техника у них, надо отметить, великолепная. Похоже, нас посадили на какой-то заштатный космодром. Ты продолжай наблюдение за местностью, а я позову капитана и парней. Надо бы подготовиться…
К чему надо подготовиться, штурман не стал уточнять, а быстро выскользнул из рубки и побежал по коридору в кают-компанию, где рассчитывал найти Левушкина и остальных членов экипажа «Стремительного».
Глава 2
Кают-компания была самым просторным жилым помещением звездолета. В центре ее находился длинный стол, вокруг него десяток кресел для членов экипажа и гостей. В пластиковые стены от пола до потолка встроены многочисленные секции с книгами, звездными и планетными картами, видеокристаллами, кассетами с кинопленкой и различными сувенирами с Земли и других планет. Помещение использовалось в качестве столовой, библиотеки, кинозала и клуба. Словом, излюбленное место работы и отдыха членов экипажа.
Ожидания штурмана оправдались, к его приходу вокруг стола уже собралась