Читать интересную книгу Град Китеж на озере Светлый Яр - Анатолий Цильке

– При входе ставят крест? – опять спросил Панфил.

– Осеняя себя крестом, – продолжал объяснять Илья – человек выражает просьбу благословения и защиты у Бога. Хотя для многих людей крест как символ означает лишь одно – помни о смерти.

– Наверное, это от того, что смерть от вражеского меча одно, а смерть нормальная при старости – другое, – с сомнением произнёс Панфил.

– Кресты на куполах храмов говорят нам и о том, что каждый из нас может быть распят, – продолжал рассуждать Илья.

– Всё это так, но как же! – вновь возмутился Панфил.

– Вот мы и пришли… Добро пожаловать в наш город! – прервал его Илья.

Они вступили за ворота, и перед ними открылось видимость на город. Сразу за стеною города начиналась берёзовая аллея, которая вела к великолепному Собору. Вдоль аллеи, стояли расписные терема. Перед теремами находились палисаднички, где цвели причудливые, приятные глазу цветы. Палисадники разделялись между собою невысокими кустарниками. Здесь не было ни одного дома, похожего на другой. Здесь царили красота и тишина. Панфилу показалось, что он где-то это уже видел. Эта красота была ему до боли знакома, но где и когда он это видел, припомнить не мог.

– А где же люди? – спросил Панфил.

– Как где? – удивился Илья. – Они дано уже все на работе. Народ наш с ранней зарёю встаёт. Как известно, кто рано встаёт тому и Бог даёт. А у вас разве по-другому?»

– Да нет, у нас всё так же, только с шумом, – широко улыбаясь, ответил Панфил.

– Вот и хорошо, – продолжал Илья – я вас сейчас ненадолго оставлю. Вы уж, пожалуйста, не обессудьте, посидите здесь на лавочке перед Храмом, а я сейчас быстро вернусь.

Панфил и старый воин остались одни и, пользуясь отсутствием Ильи, Панфил стал просить позволения у бывалого воина присутствовать при всех его разговорах с правителями города. Но старый воин качал отрицательно головой. Тогда Панфил стал объяснять, что их миссия состоит не только в предупреждении населения городов и сёл о приближении опасности, но и в том, чтобы описывать внешность городов, их численность, а так же их оборонительные способности. Он убеждал старого воина, как это важно для Великого Новгорода – знать о времени приближения врага. Где и сколько может враг задержаться при осаде городов. Предпримут ли кочевники, при большом сопротивлении городов, в дальнейшем поход на Великий Новгород.

– Всё это так, – соглашался воин – но мне непонятно, что может задержать их здесь. Ведь ты и сам видишь, что трудностей взять этот город для кочевников не имеется. На грабёж города может уйти день-два от силы, а там глядишь – они снова в пути. Не могу понять, что тебя может здесь интересовать в плане обороны или численности. Да и, мне кажется, им может не понравиться, что ты там что-то записываешь или рисуешь. Так что извини, Панфил, но я вынужден тебе отказать.

– Послушай, Мирослав, – не соглашался Панфил – ты вот посчитал, что кочевники здесь долго не задержатся. А ведь тебе и в голову не приходит, почему они до сих пор не здесь?

– Ясно дело, – пробубнил воин, – не могут пока найти сей Град. Но это их не остановит. Они всё равно найдут себе проводников из охотников, которые промышляют в этих лесах. Велико их войско, и коль захотят найти сей город, то обыщут здесь каждый кустик, каждую травинку, но своего злого умысла добьются.

– Но ведь до сих пор не нашли, – утвердительно махнув рукой, сказал Панфил – коль до сих пор не нашли, то и вовсе не найдут. Возможно, город этот не каждый может видеть. Взгляни вокруг. Как необычно здесь всё и лес и люди, а небо, ты посмотри какое здесь небо…

– Угомонись, Панфил. Довольно, – прервал его воин – к тому же посмотри направо. Не иначе как сам градоначальник со своей свитой к нам идёт.

Они поднялись и пошли навстречу людям, вышедшим с правой стороны Храма. Это были высокие русоволосые мужчины, одетые в простые крестьянские одежды. Светлые холщёвые рубашки обтягивали их широкие плечи. Позади, в метре от них, шёл, вероятней всего, священник. Приблизившись к гостям, китежцы остановились и поклонились гостям. Шедший впереди произнёс: «Добро пожаловать в Град Китеж, гости дорогие!»

– Доброго здоровья и вам, люди славного города Китежа! – ответил, поклонившись, старый воин.

– Дозвольте нам представиться, – продолжал шедший впереди мужчина. – Меня зовут Никитой. Я выполняю обязанности Главы города. А это моя правая рука – Родион. Позвольте также вам представить нашего настоятеля собора Пречистого Спаса, отца Мефодия. Ну а этих двух братьев вы уже знаете. Рады вам и просим вас покорно пройти с нами в наши гостины, отведать наш хлеб-соль.

– Позвольте и нам представиться, – кланяясь, ответил воин. – Зовут меня Мирослав. Служу я послом у князя города Великого Новгорода, а это писарь Панфил – мой спутник и помощник. Были мы в Нижнем Новгороде, а теперь торопимся домой. Но есть у нас и другие поручения, которые нам необходимо выполнить.

– Мы будем рады вас выслушать и чем сможем – поможем, – кивая с пониманием, ответил Глава города и пригласил гостей следовать за ними.

Панфил вновь оказался в конце процессии, но теперь он как никогда был рад этому. Ведь теперь он мог не торопясь рассматривать великолепные стены Собора. Как прекрасны были его расписные окна и своды. Он был так увлечён этим, что не заметил, как они оказались во внутреннем дворе. Двор был очень просторен. Здания внутри двора располагались полумесяцем и имели высокие крылечки с резными перилами и навесами. Вдоль зданий росли душистые цветы и невысокие кустарники. В центре двора стоял сказочный терем. Именно туда вели гостей.

Панфил был на седьмом небе от увиденного. Ему хотелось восхищаться и радоваться, но внутренний голос тихо шептал ему: «Не дури, ты всё испортишь». Они поднялись по высокому крыльцу в терем и вошли в широкую столовую с длинным столом и высокими стульями.

Гостям была предложена правая сторона стола, хозяева сели по левую сторону. Перед едой отец Мефодий прочитал короткую трапезную молитву. «Господи, благодарим Тебя, что питаешь нас благами земными. Не оставь нас и без Царства Небесного. Аминь». После молитвы все принялись кушать. Еда состояла из овощного супа и кваса с хлебом.

После трапезы гостей проводили в соседнее помещение. Там стояло несколько чисто прибранных деревянных кроватей. Гостям было предложено отдохнуть до вечера.

Уморённые дальнею дорогою, Мирослав и Панфил мгновенно уснули крепким сном. Однако сон их был очень коротким.

Стук в дверь гостиной комнаты разбудил их так неожиданно, что им показалось, что они вовсе и не спали. Молодой человек, вошедший к ним в комнату, проводил их в умывальню и предложил им принять участие в вечерней службе. Умывшись и одевшись, Мирослав и Панфил вышли во двор Храма, где их ждал всё тот же молодой человек. Он повёл их вокруг Храма к центральному входу. В это время зазвучали колокола. Этот звон радовал сердце, он придавал надежду и уверенность в завтрашнем дне. Он утверждал своим пением величие Того, Кому посвящалось предстоящее богослужение. Поднявшись по ступеням крыльца, они вошли в Храм.

Сердце юного Панфила продолжало радостно биться в унисон утихающим колоколам. Храм был полон народу, но здесь не чувствовалось тесноты. В нём было так много света, что казалось само вечернее солнце своим сиянием, присутствовало на этой божественной литургии. Слёзы радости полились из глаз счастливого Панфила. Ему вдруг стало легко и свободно, как в детстве. Пройдя немного вперёд вправо, где стояли мужчины, он увидел икону Божьей Матери «Умиление».

На иконе Дева Мария, скрестив свои руки на груди и наклонив голову, смотрела с нежностью на землю, где суждено Ей было родиться и стать Матерью Человека, которого люди земли впоследствии признают своим Спасителем. На головном уборе и на плечах у Божьей Матери сияли звёзды. То были те самые звёзды, которые привели волхвов к месту рождения Её Сына. Именно туда был устремлён Её взгляд. Туда, где Она стала Матерью Спасителя мира.

– Матерь Божья… – прошептал Панфил. И в этот миг он неожиданно увидел свою маму, нежно смотрящую на него. Панфил чувствовал этот милый сердцу, материнский взгляд, который наполнял его необыкновенным теплом и душевным спокойствием. Он ощущал себя в этот миг маленьким ребёнком, на маминых руках, в маминых объятиях. Его тело незаметно погрузилось в состояние радостного покоя. Оно не дышало, а принимало эту необыкновенную благодать. Это было таким неописуемым состоянием, в котором хотелось находиться всегда. Происходящее было прекрасным сном. Но никакой сон не мог бы и близко сравнится с этим блаженством.

– Мама… – тихо произнёс Панфил и потянулся к ней. Но в этот миг кто-то, дернув за рукав, остановил его.

– Ты что Панфил? – шептал ему в ухо Мирослав. – Служба подходит к концу, сейчас начнут читать «Отче наш». Что с тобою Панфил?

Панфил, словно очнувшись ото сна, никак не мог понять, где он находится. Перекрестившись, он стал вместе со всеми читать «Отче наш». Люди по окончанию службы шли причащаться. А он продолжал стоять перед иконою Божьей Матери, не сводя с Неё глаз. Он благодарил Матерь Божию за то блаженство, которое только что пережил. То было состояние, где нет страха и боли, а есть только радость бытия. Ему вдруг открылся необыкновенный мир, который, оказывается, находился у него внутри. С этими мыслями и чувствами он бы ещё долго стоял у иконы. Но вдруг он услышал чьи-то приближающиеся шаги. Обернувшись, он увидел настоятеля Храма отца Мефодия. Тот шёл к нему, радостно улыбаясь.