Читать интересную книгу За Ленинград! За Сталинград! За Крым! - Петр Кошевой

После парада мы ждали приказа на погрузку, но получили по телефону распоряжение прибыть 8 ноября на стадион «Динамо».

Мне показалось, что я ослышался. Пришлось командиру, передавшему приказание, еще раз повторить. При этом было сказано: время – 12 часов, без оружия.

Правительственная трибуна на военном параде в Куйбышеве 7 ноября 1941 года

– Что будет? – спросил я.

– Состоится митинг, приедут Калинин и Ворошилов.

* * *

В казармах, школах и палатках, разбитых под открытым небом, на спортивных полях стадионов города, где размещалась дивизия, в тот день и вечер не смолкали разговоры. Все были взволнованы парадом, встречей с членами правительства.

Получив распоряжение о митинге, мы собрали политсостав и договорились, как его проведем.

Утомленный волнениями дня, я вернулся на квартиру. Мы с Тумаковым размещались в одной из комнат, которую уступила нам для ночлега женщина с ребенком. Муж ее был на фронте. Только присел, в комнату вбежал комиссар. Он был взволнован и с порога крикнул:

– Знаешь ли, Петр Кириллович, в Москве на Красной площади состоялся парад московского гарнизона!

– Вот это здорово! – обрадовался я. – Значит, прочно стоит Москва. Да точно ли?

– Сам слышал по радио, – отдышался наконец Тумаков. – И Сталин речь держал. Я приказал связистам записать ее. Как только сделают, сообщим всему личному составу, проведем митинги.

Почти в полночь комиссар принес отпечатанную на ротаторе речь И.В. Сталина, раздал ее политработникам. Утром речь уже изучали в подразделениях.

* * *

Задолго до полудня 8 ноября 1941 года вместительное поле стадиона неподалеку от вокзала заполнили построенные в колонны наши забайкальцы. Стояли, плотно прижавшись друг к другу, над головами клубился пар от дыхания.

Два грузовых ЗИС-5 с откинутыми бортами свели кузовами посредине поля – сделали трибуну. Соорудили нехитрые ступеньки. На перекрестке улицы, ведущей к стадиону, «махалы» зорко наблюдали за подходящими автомашинами. Наконец они подали знак – едут.

Калинин и Ворошилов шли рядом: Климент Ефремович – твердой, спокойной походкой; Михаил Иванович, годы которого были уже немалыми, передвигался с палочкой. Всесоюзный староста улыбался, поблескивая стеклами очков.

Иду им навстречу строевым, от волнения забыл, кому докладывать. Остановился, приложил руку к козырьку. Ворошилов по едва заметной паузе понял мое затруднение. Вижу, он глазами показывает на Калинина.

После доклада Михаил Иванович поздоровался за руку, по-штатски. Чтобы не смущать его, так же поздоровался и Ворошилов. Направились к трибуне. Стадион взорвался криком «ура». Казалось, не будет ему конца.

Поднялись на трибуну. Климент Ефремович громко поприветствовал войска. Ему дружно и с душой ответили.

Микрофонов тогда не было. И речи говорили, и пели без них. Климент Ефремович окинул взором стадион и громко сказал: «А ну, ребята, подходи ближе!»

Хорошо обученные забайкальцы пропустили, конечно, это не предусмотренное уставом обращение и, не реагируя на него, продолжали стоять по стойке «смирно». Ворошилов повторил обращение, но тоже безуспешно. Поняв ошибку, он рассмеялся, кивнул находившимся возле грузовиков командирам и политработникам – правильно, мол, дело поставлено – и попросил меня подать команду подвести людей поближе. Я скомандовал, ряды бойцов приблизились к автомашинам, а скоро все сбились плотной массой.

Звонким голосом К.Е. Ворошилов начал выступление.

От имени Советского правительства и Верховного Главнокомандования Красной Армии он объявил бойцам, командирам и политработникам шестьдесят пятой стрелковой дивизии благодарность за высокую выучку, продемонстрированную на параде.

Его слова потонули в криках «ура». Когда стало тихо, Климент Ефремович по-простому спросил:

– Ура-то ура, товарищи, а воевать как будем?

По рядам прошел смех, гул.

– Не подкачаем!

– Можете положиться!

– Дадим фашистам по зубам!

Далее Климент Ефремович сказал, что недавно возвратился из поездки на фронт, понюхал пороху, повидал врага.

Маршал рассказал о собственных впечатлениях о противнике, подчеркнул, что у него сильная авиация, и дал ряд советов: не бегать от самолетов как зайцам, ложиться сразу в придорожные кюветы, на поле – в лощины, канавы, воронки от снарядов и бомб.

Вы едете на фронт, продолжил Климент Ефремович, дивизия ваша кадровая, хорошо подготовленная, вооруженная. Командиры хорошие. Вы еще не воевали, и, может быть, кое-кому кажется страшно, а когда повоюете, то страх пройдет. Надо смело и решительно нападать на врага и беспощадно его уничтожать, быстро и хорошо пользоваться лопатой, окапываться, не пренебрегать маскировкой, непрерывно вести разведку, беречь в бою командиров и политработников.

К.Е. Ворошилов закончил свою речь словами о верности военной присяге, о том, что силы наши неисчислимы, что только сейчас начинают по-настоящему развертываться резервы страны, что победа будет за нами.

Потом говорил М.И. Калинин. Мороз был сильный и не позволял ему глубоко дышать. Но стадион замер, и было отчетливо слышно каждое слово.

Михаил Иванович сказал, что прожил долгую жизнь и многое видел, испытал, рассказал коротко о годах царизма, о революции, о том, что враг пришел теперь в наш родной дом и хочет все отнять, а советских людей превратить в рабов. Как Председатель Президиума Верховного Совета СССР, продолжал он, я надеюсь на вас, надеюсь, что враг будет разбит, победа завоевана. «Истребляйте врага немножко вот вы, – и правой рукой Михаил Иванович сделал жест в сторону одного из бойцов, – немножко вот вы, – жест в сторону второго, – немножко вы, – в сторону третьего, – а в итоге будет множко… Родина ждет от вас сокрушительных ударов по фашистским поработителям и насильникам. Дойдите до Берлина!»

– Война, товарищи, – дело тяжелое. Не все вернутся домой. Но со многими мы еще встретимся, и я буду рад пожать вашу руку. – М.И. Калинин улыбнулся: это был намек на вручение правительственных наград. Стадион оживился, все знали, что Михаил Иванович вручает их лично.

– Помните, за что вы идете в бой, – закончил он. – Вы идете защищать самое великое, самое святое дело – дело нашей Октябрьской революции. Родина никогда не забудет вашего ратного труда, подвигов и мужества. Смерть немецко-фашистским захватчикам! Да здравствует победа!

Стадион взорвался от громких возгласов, горячих аплодисментов.

– Да здравствует товарищ Калинин!

– Да здравствует товарищ Ворошилов!

М.И. Калинин отступил немного назад и легонько подтолкнул меня вперед: теперь, мол, дело за тобой. Меня охватило волнение, но слова, казалось, полились сами. Я заверил Советское правительство, Центральный Комитет нашей партии, лично М.И. Калинина и К.Е. Ворошилова, что 65-я дивизия с честью и достоинством выполнит свой долг перед Родиной. Затем призвал воинов беспощадно и по-геройски уничтожать оккупантов, бить их везде и всюду, не зная покоя и усталости.

– Пока жив, я буду требовать от вас только этого! – закончил я свое выступление.

Речь, видимо, понравилась: Калинин взял меня за руку, Ворошилов похлопал по плечу.

– Как ты думаешь, – спросил Климент Ефремович Калинина, ничуть не стараясь понизить голос, – можно сказать, куда направляем наших товарищей?

– Если это не будет разглашением военной тайны, то скажите, – ответил, улыбаясь, Михаил Иванович.

– Товарищи, – громко крикнул Ворошилов, обращаясь к стадиону, – вы будете защищать Москву! Желаем вам еще раз больших успехов в борьбе с врагом!

Под несмолкаемое «ура» М.И. Калинин и К.Е. Ворошилов проследовали через тесный живой коридор к своим машинам. А стадион долго еще бурлил и волновался под впечатлением этой встречи.

…Спустя 30 лет после победы над гитлеровской Германией я встречался со многими ветеранами 65-й стрелковой дивизии. Каждый помнил парад и митинг в подробностях. Горяча была искра, воспламенившая сердца и души воинов…

* * *

В тот же вечер и ночь дивизия грузилась в эшелоны для отправки в Москву. Грузились сразу три поезда на разных воинских площадках.

В ту ночь никто не ложился спать ни в палатках, где ждали очереди на погрузку, ни в поездах, уже торопившихся на запад. Политруки вновь и вновь зачитывали речь И.В. Сталина на Красной площади Москвы на параде 7 ноября. Проходя мимо одного из вагонов, я услышал торжественные, волнующие заключительные слова речи:

«За полный разгром немецких захватчиков!

Смерть немецким оккупантам!

Да здравствует наша славная Родина, ее свобода и независимость!

Под знаменем Ленина – вперед к победе!»

Повсюду бойцы наперебой делились друг с другом чувствами и впечатлениями. Многое тогда бередило душу, заставляло задуматься. Парад в Куйбышеве, где мы, воины 65-й дивизии, олицетворяли мощь нашей Родины, и парад в Москве, где солдаты прямо с Красной площади шли на фронт… Выступления К.Е. Ворошилова и М.И. Калинина, речь И.В. Сталина… Немцы у Москвы… И необъятно широкая перспектива, которую развернул Верховный Главнокомандующий: «… великая освободительная миссия выпала на вашу долю».