Читать интересную книгу Точка искажения - Елена Соловьева

– Все ясно, – категорично сказал он.

В этих словах, похоже, заключалось будущее Эйлин. Господин Зоркин любезно согласился проводить ее к ректору, в то время как остальные вернулись на зачет. Наставник не позволил вставить ни слова: читал нотации, укорял в несдержанности и пугал историями о том, как за драки студентов в прошлые годы исключали без разбирательств, независимо от причин. Политика миротворчества, все дела. Именно для демонстрации взаимного уважения дозволено обращаться к профессорам таким безликим словом «господин», а к студентам относятся как к равным. После Мгновенной войны законы стали жестче, хочешь жить в этом мире – играй по правилам…

В общем, Эйлин попала.

* * *

– Не знала, что у черного столько оттенков. – Лири Вертиго скептически повела бровью, выудив из груды вещей кожаные штаны.

Эйлин кивнула; она сидела, обхватив себя за колени, возле кровати подруги, в одной из общих спален в женском общежитии и корила судьбу за стычку с Гессом. Теперь этот поступок казался скорее недальновидным, чем храбрым. Ожидание приговора стало настоящей пыткой. Вчера остаток дня она провела в приемной ректора, который так и не появился. Ночью мучили кошмары, но самый главный предстояло вскоре пережить наяву.

Просторный зал с каменными стенами и высоченным потолком был условно разделен шторами на ячейки-комнаты, плотная ткань едва заметно колыхалась: видимо, кто-то открыл окно. Институт благородных девиц, не иначе.

Конечно, переодеваться удобнее в гардеробной с зеркалами в полный рост, но там невозможно уединиться. Оценивающие взгляды, перешептывания по поводу шрамов на запястье, а то и прямые вопросы, зачем Эйлин пыталась покончить с собой… Нет уж, спасибо.

– Твой готический стиль в кои-то веки уместен, – сказала Вертиго. – Скорбящая вдовушка, раскаявшаяся в содеянном, – отличный образ!

Эйлин усмехнулась: Лири не мешало бы иногда думать, прежде чем открывать рот. И как их дружба вообще могла существовать? Из-за неумения держать язык за зубами, любознательности и потребности давать советы, где не просят, Вертиго уже обзавелась целой армией недоброжелателей. Эйлин тоже собиралась вступить в их ряды после истории с записками, но выяснение отношений неожиданно перетекло в обсуждение самого Рихарда.

Оказалось, Гесс набивался к Лири в ухажеры, а потом буквально начал преследовать. Его откровенная пошлость и потные руки, которые так и норовили «по-дружески» обнять, совсем не тешили самолюбие, и Вертиго открыто отшила воздыхателя. Но он не смирился: продолжал слать откровенные записки гнуснейшего содержания. План мести родился сразу. Как там говорят: клин клином вышибают? Жаль, легкомысленная Лири не учла гаденький характер Гесса, его неспособность делать логические выводы и тем самым подставила Эйлин.

– Волнуешься? – Лири приложила брюки к бедрам.

– Глупый вопрос. Если отчислят – мне конец.

– Не драматизируй. На академии свет клином не сошелся.

Эйлин фыркнула: да уж, конечно! Разве могут такие, как Вертиго, понять, насколько безвыходно ее положение? У деток богатых родителей, а их в академии большинство, будущее окажется прекрасным при любом раскладе. Взять ту же Лири. С детства постигала основы магии с репетиторами, поступила на самое простое – зельеварение, но и там у нее весьма посредственные результаты. Хотя учеба Лири не нужна вовсе, и так все есть: шмотки, гаджеты, кругосветные путешествия. Придет время, родители купят ей дом в предместье Парижа, сведут с представителем какого-нибудь знатного семейства – и жизнь удалась. Для них выражение «потом и кровью» – абстракция, а не убогая реальность. А главное, Лири отчисление не грозит вообще, даже если совсем забьет на учебу, потому что мама с папой – щедрые спонсоры академии. Разве что она кого-нибудь изобьет…

Ударить человека, чтобы постоять за свое достоинство, – против правил, а вот отсутствие ума – это, пожалуйста, живите-наслаждайтесь!

– Если ректор такой же тугодум, как Жильбер, то и слушать меня не станет.

– Тоже верно, – согласилась Лири, расстегивая пуговицу на джинсах. Она вдруг выпрямилась, будто ее осенило, и выдала: – А знаешь, у нас на факультете, в лекционном зале, стоят стеллажи с образцами эликсиров. Есть подавляющий волю. Зеленый, кислотный такой, не ошибешься. Если что, они подписаны. Мы зачеты сдали еще на той неделе, там никого не должно быть.

– И? – Эйлин заинтересовалась.

– На твоем месте я бы стащила отвар и подлила ректору в чай.

– Глупость какая! Во-первых, нет гарантии, что подействует. Во-вторых, за такое отчисляют без разбирательств.

– То есть хуже не будет.

План бредовый. Любому первокурснику известно, что магия в полную силу действует только на обычных людей. С другой стороны, образцы, о которых говорит Лири, были приготовлены сотни лет назад лучшими мастерами, которых так никто и не превзошел. Значит, есть малюсенькая вероятность, что эликсир сработает. Допустим, достать склянку не проблема. Но как отвлечь ректора?

Грохот прервал размышления Эйлин.

– Отстой. – Лири подняла с пола мобильный телефон, выпавший из заднего кармана тесных джинсов, которые ей с трудом удалось стянуть. – Включайся, ну же!

Аппарат жалобно пиликнул, но экран так и остался темным.

– Зачем ты таскаешь с собой телефон? Все равно он здесь не работает.

– Во-первых, это золотой айфон. Последняя модель. Предлагаешь под подушкой хранить? Во-вторых, он напоминает мне о цивилизации, в которую я вернусь еще не скоро. Серьезно, оглянись вокруг: мы в Средневековье! Даже вечеринку на Хеллоуин умудрились назвать балом. Нет, эти штаны, конечно, классные, но мне длинноваты.

«И узковаты». Эйлин промолчала, чтобы Лири не заподозрила ее в черной зависти. Она на голову выше Вертиго, но при этом чрезмерно худая – тощая, одним словом. У подруги идеальные ноги, а не две макаронины, которые и показать стыдно. Хотя сама Лири утверждала, что Эйлин комплексует на пустом месте.

– Кстати, о вечеринке. – Она перешла на шепот. – Мне тут удалось договориться с одним старшекурсником, и нас пригласили на пати для взрослых у бассейна. Зельевары уже приготовили пиво. Круто, правда? А говорят, мы бесполезные.

– Не стала бы я его пробовать, – заметила Эйлин.

– Да ладно! Знаешь, что самое главное? – Лири мечтательно улыбнулась. – Там будет Ноэль.

Час от часу не легче. Эйлин отвернулась и начала переодеваться. Черные брюки с клешем от бедра и атласная рубашка в тон – официально и при этом не слишком мрачно.

– Скорей бы мы начали проходить все эти приворотные зелья, – продолжала фантазировать Вертиго.

– На Ноэля они все равно не подействуют.

– Всякое бывает, – отмахнулась Лири. – Я узнала, что в прошлом году он встречался с одной второкурсницей, но она бросила академию, и Ноа та-а-ак страдал. Говорят, сам не свой ходил. А сейчас и не скажешь, правда? Уверена, был приворот. И если у нее получилось, чем я хуже?

Эйлин пожала плечами. Третьекурсник Ноэль, звезда академии, с которым мечтали дружить парни, на которого засматривались девчонки, – и печальный герой-любовник с разбитым сердцем? Не вяжется.

Часы во дворе пробили полдень.

– Лавкрофт! – гаркнула тень за шторой.

Металлические кольца неприятно лязгнули по карнизу, и в комнате появилась воспитательница женской спальни Зельда. Внешне она походила на гнома-переростка, только без бороды.

– Хватит глупых разговоров, вам через час к ректору! – Женщина сверкнула глазами в сторону разбросанной на кровати одежды: – Что за бардак? Вам тут не дом! А вы, Вертиго, почему в трусах?

Лири улыбнулась, включив все свое природное обаяние:

– Зельда, милая, не ругайтесь! Сейчас оденусь и уберу.

Женщина не двинулась с места, от ее холодного взгляда по коже бежали мурашки. Третий лишний. Эйлин незаметно взяла жакет Лири с эмблемой факультета прикладной магии и проскользнула мимо надзирательницы.

Академия магии Аттикара располагалась на юге горной цепи Готфелл-Дейн, в кратере, который оставил после себя небольшой метеорит, упавший с неба около тысячи лет назад прямо в живописную долину. Каменные «шпили» вокруг замка, отточенные то ли природой, то ли магами для устрашения непрошеных гостей, когда-то назвали Пиковым поясом. На него и смотрела Эйлин, беспрерывно покусывая нижнюю губу и обдумывая план. Конечно, есть вероятность, что она зря нагнетает ситуацию, что ее не выгонят, но полагаться на лучшее она давно разучилась. Сам себе не поможешь, никто не поможет… Сидеть сложа руки и ждать «приговора» нельзя. Если все же исключат, то хотя бы не за трусость. Она просто подстрахуется для собственного успокоения, в этом ведь нет ничего преступного, правда?

Вот сейчас она войдет в оранжерею, которую обычно не закрывали днем, обогнет ряды бочек с удобрениями, свернет направо, на террасу, ведущую в здание факультета прикладной магии. Там пять этажей. Главный лекционный зал зельеваров, естественно, наверху. Наверняка студенты будут спрашивать, почему раньше не видели ее здесь, все-таки два месяца отучились уже…