Брюсу знакомо было это чувство.
Он подумал, что не может быть ничего хуже, чем потерпеть два сокрушительных поражения в битвах. Видеть своих друзей и соратников плененными. Быть разлученным с женой и вынужденным позорно бежать из собственного королевства. А сейчас природа едва не довершила то, в чем не преуспела английская армия, хотя им опять удалось ускользнуть из когтей дьявола. На этот раз благодаря непревзойденному мастерству и сноровке Максорли в рискованном и опасном мореходном искусстве.
Брюс вынужден был признать, что ему пришел конец. Может, море и пощадило их сейчас, но дело их проиграно, а с ним и надежды Шотландии на освобождение от ига английской тирании.
Если бы он прислушался к советам своих верных воинов-горцев при Метвене, все могло бы сложиться иначе. Однако, упрямо следуя рыцарскому кодексу чести, Брюс проигнорировал их совет, положившись на обещание сэра Эймера де Валенса, не начинать битву до утра. Но вероломный английский военачальник нарушил свое слово, атаковав их среди ночи. Войско Брюса было разгромлено. Большинство его верных соратников и друзей были убиты или захвачены в плен.
Век рыцарства и в самом деле закончился. Теперь этого не следовало забывать. Прежние правила ведения войны ушли в прошлое. Брюс ошибался, отвергая тактику пиратских набегов, которую практиковали горцы, когда он набирал свою гвардию. Если бы он принял ее на вооружение и пренебрег кодексом рыцарей, разгрома при Метвене не случилось бы.
Паук снова попытался выбраться. На этот раз ему почти удалось закрепиться, перекинув шелковую нить на соседний уступ, но в последний момент его снова отбросил внезапный порыв ветра. Брюс с досадой вздохнул, неожиданно глубоко задетый безуспешными стараниями паука.
Возможно, потому что усмотрел в нем сходство с собой.
Даже после разгрома при Метвене Брюс все еще не утратил надежды. Затем он вступил в схватку с Макдугаллами в Дэл-Рай и снова проиграл бой. После этого за ним началась охота. Он вынужден был расстаться с женой, дочерью, сестрами и графиней Бьюкен[1] — отважной женщиной, не побоявшейся возложить корону на его голову меньше полугода назад.
Он отправил женщин на север со своим младшим братом Найджелом под охраной половины Хайлендской гвардии — шести верных стражей-горцев — в надежде вскоре снова с ними встретиться. Но ему вместе с остатками его войска пришлось бежать на юг.
Только бы женщины были в безопасности, говорил он себе. Помоги им Бог, если Эдуарду удастся их схватить. Королевское знамя со зловещим драконом даже женщин превращало в изгоев и ставило вне закона, позволяя захватчикам безнаказанно творить насилие и злодейства. Мужчин же казнили без всякого суда.
После разгрома в Дэл-Рай Брюс ускользнул в холмы, укрылся в вересковых пустошах, избежав пленения Макдугаллами благодаря еще одному из членов Хайлендской гвардии, Грегору Магрегору, по прозвищу Стрела, который провел его через Леннокс на безопасный Кинтайр, в замок Данейверти.
Но это была только временная отсрочка. Три дня назад появилась английская армия и осадила замок. Максорли едва успел вызволить их оттуда живыми.
Так много неудач… Слишком много.
Паук снова взобрался вверх по нити и, судя по всему, собирался предпринять еще одну попытку. Внезапно Брюс испытал приступ необъяснимого раздражения, на мгновение ему захотелось расплющить упрямую тварь кулаком.
«Неужели ты не видишь, что эта битва проиграна?»
Вновь нахлынули тревожные мысли, одолевавшие Брюса на судне, Он поступал глупо, вообразив, будто способен победить Эдуарда, короля Англии. Ему не следовало даже пытаться. Тогда сейчас он находился бы дома, в Каррике, со своей женой и дочерью, и занимался бы своим поместьем, а не бежал, спасая жизнь, видя, как его друзья и соратники умирают из-за него.
И он мог бы быть вполне счастлив такой жизнью, если бы не его непоколебимая уверенность в том, что корона по праву принадлежит ему.
Он законный король Шотландии.
Но какое значение это имеет теперь? Он поставил на кон все и проиграл. У него ничего не осталось.
Господи, как он устал! Ему хотелось закрыть глаза, погрузиться в сон и избавиться от этого кошмара.
Повернув голову, Брюс увидел Максорли, совещавшегося на краю обрыва с командиром Хайлендской гвардии, Тором Маклаудом, известным как Вождь. Эти два выдающихся воина вместе направились к нему.
Значит, с отдыхом придется подождать.
Его тайная гвардия была единственным светлым пятном в жизни Брюса за последние несколько месяцев. Команда воинов-горцев превзошла все его ожидания. Но даже они не сумели предотвратить пагубные последствия его ошибки при Метвене.
Когда воины подошли, Брюс заметил признаки крайней усталости на их загрубевших в сражениях лицах. Время брало свое. Но не в пример остальным горцы, похоже, не утратили силы духа из-за серии неудач, вынудивших их бежать из Шотландии. Ничто не способно было выбить их из колеи. Хотя Брюс высоко ценил их стойкость и решимость, но временами они заставляли его ощущать собственную неудовлетворенность и разочарование как слабость.
— Как ваша голова? — спросил Максорли. — Вам здорово досталось.
Мачта, припомнил Брюс. Он потер голову, нащупав огромную шишку на черепе сбоку.
— Ничего, жить буду. — «Пока». — Где мы?
— Ратлин, — ответил Тор Маклауд. — Прибыли к месту назначения. Живые и относительно здоровые.
— Где остальные? — спросил Брюс.
— В безопасности, — ответил Тор. — Они укрылись поблизости среди скал, потому что в этой пещере места едва хватает для дюжины парней. Я поручил Охотнику и Гарпуну добраться завтра до замка и раздобыть провизии. Вы уверены, что сэр Хью нам поможет?
Брюс пожал плечами:
— Лорд Ратлин — верноподданный короля Эдуарда, но также и мой друг.
Тор угрюмо сжал губы:
— Мы не можем рисковать, задерживаясь здесь надолго. Как только англичане поймут, что мы покинули Данейверти, они пошлют весь свой флот искать нас. Зная о ваших связях в Ирландии, они первым делом направятся туда.
Семья Брюса многие годы владела землями в Антриме вдоль северного побережья Ирландии. И жена его, Элизабет де Берг, была дочерью самого могущественного в Ирландии графа. Но тесть его, граф Ольстер, был приверженцем Эдуарда.
— Как только я получу провиант и необходимые материалы, потребуется не больше пары дней, чтобы починить корабли, — сказал Эрик Максорли.
Брюс молча кивнул, понимая, что должен отдавать приказы, но не находил в себе сил избавиться от навалившегося на него тягостного чувства безнадежности.