Герои поспешно заковыляли в указанном направлении.
— Прикрой нас! — на бегу бросил Полуэльф голему.
— М-ма?
— Задержи их!
— М-ма-а-а…
Звуки боя затихли далеко позади. Герои выбрались из негостеприимного места.
— Мы сделали это! — воскликнул Полуэльф. — Мы прошли весь этот чертов лабиринт, и никто не пострадал! Все живы, и даже с добычей!
— Погоди! — Принцесса ахнула и прижала пальцы к губам. — Мы забыли… там…
— Что?! Что ты забыла?! Амулет? Жезл? Спеллбук?
— Мы оставили там голема!
— Тю! — Полуэльф облегченно вздохнул. — Было бы из-за чего волноваться. Вызовешь нового.
— Но он же наш товарищ!
— Ты с ума сошла? — нахмурился Полуэльф. — Какой он нам товарищ? Он, по большому счету, просто ходячая куча мусора. А скорее всего, уже и не ходячая… Эй, ты куда?! Стой, сумасшедшая! А-а, darabarabunda,[2] все за ней!
Голем был все еще жив. Он уже не пытался сохранить сходство с человеком, просто осел тяжелой грудой поперек прохода, сдерживая врагов. Единственная оставшаяся рука отвешивала удары каждому, до кого могла дотянуться, а если не могла, то швырялась комьями глины, отрывая их от разваливающегося тела. Голем продолжал прикрывать отступление.
— Мма! — гулко и безнадежно ухал он на каждом замахе. — Мма! Мма-а! Ма-а!
Враги, впрочем, уже подрастеряли боевой задор, слишком велики были потери. И когда из-за спины голема в них снова полетели стрелы, враги с яростным ворчанием побежали с поля боя.
— Мма, — голем булькнул и опустил руку. По его глиняному лицу ползли струйки черной грязи. — Мма! Мма! Мма-мма!
— Все хорошо, малыш. — Принцесса обняла голема за остатки плеч и прижала его уродливую голову к своей груди. — Ш-ш, уже все хорошо, не плачь. Мама с тобой.
— Мма, — всхлипнул голем. — Мам-ма.
Где-то за холмами садилось солнце, и заклинание потихоньку теряло силу. Голем медленно превращался в то, чем и был изначально, — большую кучу мусора.
Варвар топтался рядом и растроганно сморкался в большой платок. Остальные герои отошли на почтительное расстояние.
— Эти люди, — фыркнул Полуэльф. — Сентиментальность когда-нибудь их погубит.
— Если прежде они не погубят всех нас, — проворчал Гном.
меч и камень
— И тогда, — рассказывал Варвар, — появился никому не известный подросток, взялся за рукоять меча-в-камне и одним рывком вытащил его наружу. Вот это было зрелище, я вам доложу! У всех так челюсти и отпали.
— А потом? — спросил Гном.
— А потом этого мальчика короновали, и он правил долго и справедливо. Объединил все враждующие племена, победил множество чудовищ…
— Это понятно, а где она теперь? — нетерпеливо перебил Гном.
— Кто «она»? — опешил Варвар.
— Наковальня. Ты же сам говорил, что на покрытом рунами камне стояла наковальня, и меч пронзал ее насквозь, верно?
— Да…
— Ну и что с ней стало потом, когда король умер?
— Не знаю, — растерянно моргнул Варвар. — А при чем тут наковальня? Речь же о мече!
— О мече?! — Гном схватился за голову. — Да вы что, люди, с ума все посходили?! Кому нужен какой-то дурацкий меч? Он там вообще лишний, его и выдернуть-то надо было, чтобы не мешал пользоваться инструментом. Наковальня — вот истинное сокровище!
— А разве не рунный камень? — удивился Полуэльф.
меч гордых людей
— Пришли, — сказал Полуэльф и сложил карту.
— Оно и видно, — проворчал Гном.
Действительно, окончание поисков не вызывало сомнений. Посреди руин возвышался кусок древней стены — словно оберегаемый невидимой рукой, без единой трещинки, даже вездесущий лишайник не запятнал камни, а пряди бешеного огурца, в изобилии росшие вокруг, держались от стены на почтительном расстоянии. Пощадило время и статую — вернее, барельеф, изображающий высокого стройного человека с широко раскинутыми руками. Из груди барельефа торчал меч, рукоять которого, украшенная огненными опалами, слабо светилась и еле слышно потрескивала.
— Меч Гордых Людей, — сказал Полуэльф, снова сверившись по карте. — Странное название, но, с другой стороны, Лук Эльфийских Королей звучит ничуть не лучше.
Он протянул руку и коснулся рукояти меча.
— Не лапай! — строго сказала статуя.
— А? Что? — Полуэльф быстро отскочил назад.
— Не про твою честь сработано, — разъяснила статуя. — Не тебе, полукровке, дано владеть этим мечом. Лишь великий герой из человеческого племени сможет вытащить меч из камня, чтобы сразить Зло и утвердить царство Света на земле.
— Ладно, ладно, я все понял. — Полуэльф развел руками и с кривой улыбкой шагнул в сторону. — Я пас.
Он подтолкнул плечом Варвара и кивком указал на меч.
— Иди, пробуй, великий герой.
Варвар вздохнул, поплевал на ладони и без особого труда выдернул меч из груди статуи.
— Свершилось! — выдохнула статуя. — Наконец-то! Сбылось великое пророчество! Конец засилью темных сил, наступает новая светлая эра…
Товарищи между тем столпились вокруг Варвара, рассматривая новую игрушку и отпуская восторженные замечания.
— Эй, меня кто-нибудь слушает? — раздраженно спросила статуя.
— Да-да, конечно. — Варвар виновато вздрогнул и изобразил повышенное внимание.
— Этот меч дано носить лишь достойнейшему, — важно произнесла статуя. — Тому, кто объединит все людские племена и станет величайшим из земных царей, кто поведет людей за собой на решительную борьбу со Злом. О ком и через тысячу лет будут слагать баллады сыны человеческие…
— Минуточку, — поднял руку Халфлинг. — А почему ты все время говоришь только о людях?
— А я и не с тобой разговариваю, недомерок! — огрызнулась статуя. — А с героем из пророчества. Не встревай!
— Ну хорошо, хорошо. — Халфлинг насупился и отступил в тень, поближе к Гному и Полуэльфу.
— Близок конец кровавой тирании Темных сил! — вещала статуя. — Люди поднимают голову! Огнем и мечом отвоюют они свою свободу, и воцарятся на земле Закон и Порядок. Сгинут без следа все пособники зла, мерзкие трусливые твари, угнетавшие народ долгие столетия. Приидет новое царство добра и справедливости, и склонятся перед ним все народы мира…
— А кто не склонится? — снова встрял Халфлинг.
— Сам подумай, — посоветовала статуя.
— Я подумал. И мне это не нравится.
— Мне тоже, — вполголоса произнес Полуэльф.
— Ваши проблемы, — пожал плечами барельеф, насколько ему позволяла каменная кладка.
— Продолжай, пожалуйста, — попросил Варвар.
— А чего тут продолжать? — хмыкнула статуя. — Все понятно. Настало время Избранного народа…
— То есть людей?
— А кого же еще!
— А почему это люди Избранный народ? — возмутился Халфлинг. — Почему не кто-нибудь другой? Вот хоббиты, например, ничем не хуже.
— Хуже-хуже, — заверила статуя. — Люди — уникальная раса, они могут становиться кем угодно и достигать вершин в любой избранной профессии.
— Ха! — фыркнул Гном. — Тоже мне, нашли чем хвастаться!
— Иным расам это не дано, — строго заметила статуя.
— А инфравидение людям дано? Или бонус к Силе и Сложению?
— Это мелочи, — пренебрежительно отозвалась статуя. — Зато у людей есть бессмертная душа, которой все прочие лишены.
— А толку-то… — проворчал Гном.
— Это знак избранности! — выкрикнула статуя. — Именно людям дано нести свет в мир! Людям — а не детям тьмы, копошащимся в мрачных подземельях, норах и пещерах, подобно крысам и червям…
— Слышь, — Халфлинг подергал Гнома за рукав, — а ведь это он про нас говорит!
— А эльфы? — спросил Варвар, не выпуская меча.
— Слишком ненадежный союзник, — поджала губы статуя. — Себе на уме. Да еще, вдобавок, свободно скрещиваются с людьми, разбавляя и разжижая благородную кровь. Еще вопрос, можно ли считать такое потомство полноценными людьми.
— Ты с какой стороны человек? — тихонько спросил Халфлинг Полуэльфа. — С отцовской или материнской?
— С той самой, — процедил сквозь зубы Полуэльф.
— А-а, — протянул Халфлинг и замолчал.
— Итак, — подытожила статуя. — Владелец этого меча обретет великую силу, едва первые лучи восходящего солнца прольются на клинок. Дав клятву верности на крови, он должен будет отправиться на северо-восток, где…
Не дослушав, Варвар с размаху всадил меч обратно в грудь статуи, вытер руки и повернулся к товарищам.
— Пошли дальше. Здесь нет ничего интересного. Что там говорит карта о других сокровищах?
— Прямо на юг отсюда, в трех днях пути, спрятан Молот Горных Кланов, — прочитал Полуэльф. — На востоке, чуть дальше, Топор Великого Орки, а на западе… некая Дубина.
— А какой-нибудь Пращи Хоббитов там нет? — спросил Халфлинг.