Понимание взаимоотношений между институтами в праве свойственно для научных воззрений, развитых в правовом отношении государственных юрисдикций.
Французский правовед П. Сандевуар пишет «об институтах основных, обширных и сложных» и «второстепенных юридических институтах»[8].
Наличие одних институтов предполагает появление и других, которые должны обеспечить реализацию первых.
Традиционно под системой финансового права понимают объективно обусловленное системой общественных финансовых отношений внутреннее строение, объединение и расположение финансово-правовых норм в определенной иерархичности и последовательности. Построение системы финансового права должно быть обоснованно наукой финансового права, отвечать потребностям развивающихся в рамках предмета финансового права общественных отношений, отвечать в полной мере реалиям и тенденциям развития науки и практики, а порой определять тенденции в развитии финаносвых отношений и финансового законодательства.
Система финансового права структурно состоит из нескольких элементов, совокупность которых и составляет ее внутреннее строение. Элементы системы финансового права образуются финансово-правовыми нормами на основе единства предмета правового регулирования. В свою очередь, финансово-правовые нормы группируются в самостоятельные институты и подотрасли права. Предмет правового регулирования составных элементов полностью входит в предмет самой отрасли права, затрагивая лишь относительно обособленную ее часть.
Низшим звеном системы финансового права является финансово-правовой институт, который рассматривается как группа финансово-правовых норм, регулирующих однородные отношения, входящие в предмет отрасли финансового права. Будучи взаимосвязанным с другими отраслевыми институтами, любой институт финансового права сохраняет относительную самостоятельность по отношению к ним. Институты финансового права могут разделяться на подинституты, которые образуются финансово-правовыми нормами, регулирующими наименьший круг общественных отношений, входящих в предмет финансово-правового института.
Подотрасль как самый крупный элемент системы отрасли финансового права может включать в себя несколько взаимоувязанных и соотносимых институтов. Выделение подотраслей предопределено наличием большого количества однородных финансово-правовых норм, которые регулируют сравнительно обособленные и одновременно схожие отношения, входящие в предмет одной отрасли права.
В системе финансового права есть две общепризнанные подотрасли – бюджетное и налоговое право.
В последнее же время появилась тенденция выделения ряда новых подотраслей права в системе финансового права, например, таких как: финансовый контроль[9], учетное право[10], право денежного обращения[11]и др.[12]
Профессор Н. И. Химичева справедливо отмечает, что «по финансовому праву такой последовательной группировки правовых норм по разделам, подотраслям, институтам и по ее официальному оформлению пока еще не существует»[13].
По мнению профессора И. И. Кучерова, правовое регулирование денежного обращения зачастую выпадало из фокуса предмета финансового права[14].
Это объяснимо, поскольку под предметом финансового права рассматривались общественные отношения, возникающие в процессе собирания, распределения, перераспределения и использования государством фондов денежных средств. Под последними же традиционно рассматриваются исключительно средства формирования публичных финансов, в которые по умолчанию включались и общественные отношения, связанные с вопросами денежного обращения. Неоспоримо и то, что деньги и денежные обязательства, связанные с образованием, распределением и использованием фондов денежных средств являются объектом общественных отношений, урегулированных финансовым правом.
В свою очередь, в науке финансового права нормы, регулирующие вопросы денежного обращения (наличного и безналичного) и валютного регулирования, рассматривались в качестве двух самостоятельных институтов, входящих в Особенную часть системы. Такой позиции, в частности, придерживается профессор О. Н. Горбунова[15], которая выделяет институт «деньги и денежное обращение» и институт «валютного регулирования». Профессор И. В. Рукавишникова по аналогии предлагает рассматривать институты денежного обращения и валютного права в качестве самостоятельных, регулирующих правоотношения, которые имеют «нечетко выраженную отраслевую принадлежность»[16].
В науке финансового права можно столкнуться и с кардинально полярными точками зрения относительно места права денежного обращения в системе финансового права. В частности, профессор Е. М. Ашмарина[17] выделяет право денежного обращения и валютное право в качестве самостоятельных подотраслей финансового права. В развитие этих положений профессор Е. М. Ашмарина приходит к выводу, что «необходимо выделить денежное обращение в институт Общей части финансового права»[18]. Аналогичной позиции она придерживается и в отношении валютного регулирования.
В то же время профессор А. И. Худяков предлагает отнести институт «денежное обращение и расчеты» к предмету гражданского права, мотивируя это тем, что гражданско-правовые нормы регулирует весь спектр денежных отношений. По мнению автора, финансово-правовым является лишь институт «правовые основы денежной системы», который входит в состав Общей части, так как «этот институт имеет выход на все денежные отношения, в то время как финансовые отношения являются лишь частью их»[19]. В этот же институт им включен и институт «валютного регулирования».
Аналогичной позиции придерживается Д. А. Лисицын, который отмечает, что «включение в состав финансового права таких институтов, как, например, «правовое регулирование организации страхового дела», «правовые основы банковского кредитования», «правовые основы денежного обращения и расчетов», является неправомерным, поскольку данные институты в настоящее время выражают частные финансы либо вообще выражают денежные отношения, не являющиеся финансовыми»[20].
Противоположной представляется позиция профессора К. С. Бельского, который полагает, что финансово-правовые нормы, регулирующие денежное обращение, образуют правовой институт эмиссионного права, который рассматривается им как «совокупность правовых норм, регулирующих общественные отношения в области эмиссионной деятельности Центрального банка РФ и кредитных учреждений (банков), направленной на организацию в стране наличного и безналичного денежного обращения». Профессор К. С. Бельский утверждает, что «эмиссионное право образует правовой институт, который входит в состав финансового права… через банковское (публичное) право»[21].
В свою очередь, профессор С. В. Запольский отмечает, что работа по формированию системы современного финансового права должна в первую очередь включать в себя создание общей части: а) единых принципов отрасли; б) субъектов финансового права; в) общих начал юридической ответственности за нарушение финансовой обязанностей и обязательств; г) правового режима учреждения финансового фонда, мобилизации в него денежных средств и финансирования расходов; д) общих начал регулирования финансовых процедур; е) правовых основ учета и контроля в области финансов. В то время как особенная часть должна состоять из шести крупных блоков (компонентов), в число которых профессор С. В. Запольский включает эмиссионное право[22].
Профессор С. В. Запольский указывает на стремительное формирование эмиссионного права в качестве отдельной подотрасли, в которую также включается валютный контроль[23]. Им отмечается, что «институционализация, т. е. появление относительно стабильных, однородных комплексов, регулирующих отношения определенного типа или вида, – верный признак зрелости отрасли права. Еще более говорит об этом наличие так называемых общих институтов, регулирующих отдельные стороны отношений, составляющих предмет отрасли»[24], а Д. В. Винницкий указывает на то, что эмиссионное право (правовые основы денежного обращения), наравне с бюджетным и налоговым правом, выступает основным компонентом финансового права. По его мнению, систему эмиссионного права образуют: 1) институт, закрепляющий основы денежной системы; 2) институт, регулирующий организацию наличного денежного обращения; 3) институт, регулирующий организацию безналичного денежного обращения; 4) институт, закрепляющий основные инструменты и методы денежно-кредитной политики. При этом автор не выделяет в качестве института эмиссионного права валютное право, поскольку считает, что «валютные отношения не направлены на формирование, распределение и использование публичных фондов денежных средств»[25] – отношения, материальным объектом которых является валюта, возникают в рамках налогового, бюджетного и эмиссионного права, а также в рамках иных институтов финансового права.