class="p1">— Какой смысл вступать с ним в сговор?
— Об этом лучше спросить у папы, — рассмеялся Роджер. — А если серьезно, единственной проблемой оказалось пение.
— Пение? — озадаченно спросила Бри. — Католики, конечно, поют… Но ведь и ты тоже?
— В том-то и дело. — Его веселость чуть померкла. — Каким-то образом они узнали, что я пою гимны во время служб в Ридже.
— Разве это запрещено? — нахмурилась Марсали. — Пресвитерианам нельзя петь?
— Можно, но не в церкви. По крайней мере, не сейчас.
Что-то неуловимое повисло в воздухе, стоило ему произнести последние слова. Не сейчас. Марсали с Фергусом переглянулись; в их взглядах читалось лишь веселое удивление, однако Брианну вдруг словно кольнуло в самое сердце.
Они знают. Хотя ни Роджер, ни она сама не обсуждали эту тему — Марсали и Фергус знают. Фергус жил с ее родителями еще до Восстания и оставался в Лаллиброхе после Каллодена — когда мама уже исчезла. Йен-младший с Дженни, разумеется, тоже в курсе. Интересно, знает ли Рэйчел?
Роджер как ни в чем не бывало продолжал цитировать высказывания старейшин по поводу воскресных песнопений — да еще и в стенах церкви! Он устроил настоящее представление, имитируя их голоса и манеру речи.
— И что ты ответил? — спросил Фергус. Щеки его разрумянились от смеха; оставшиеся без ленты волосы, прежде заплетенные в косу, струились по плечам темными волнами с примесью серебра. Острые черты лица, глубоко посаженные глаза… Он напоминал Брианне мудрого волшебника из сказки — например, молодого, еще не поседевшего Гендальфа.
— Рассказал о проблеме с голосом — и ее предысторию. — Он коснулся тонкого белого шрама на шее. — Признал, что допустил оплошность, но в оправдание сказал, что мои жалкие потуги вряд ли можно назвать пением. Пояснил, что мы пели поочередно, строку за строкой, — вполне законная практика в пресвитерианской церкви. Да и потом, кроме преподобного Селверсона, никто не выразил недовольства. Знаешь, что самое забавное? — Он протянул бокал за порцией того, что разливали из очередной бутылки. — Именно твой отец повлиял на исход дела.
— Кто бы сомневался, — проворчала Брианна. — Что он сделал на этот раз?
— Просто был самим собой. — Роджер отклонился на спинку, расслабив плечи, и посмотрел на жену. В глубине его веселых, но уставших глаз мелькнула нежность; ему хотелось поскорее остаться с Бри наедине. — Преподобный Томас привел железный довод: мол, поскольку я прихожусь полковнику Фрэзеру зятем, мое рукоположение в сан окажет благотворное влияние на полковника, а также на заблудшие души его многочисленных арендаторов. Выяснилось, что преподобный Селверсон знаком с твоим па и считает его достойным христианином — хотя и папистом. Так что… — Он жестом показал, как чаша весов склонилась в его пользу.
— Да уж… Па и впрямь не помешала бы помощь священника. Как никому другому, — пошутила Марсали, и все засмеялись, включая Брианну. Интересно, что сказала бы на это мама?
* * *
— Всего пара десятков стволов, — сказал Роджер перед ужином, скидывая свое черное облачение в комнатке на чердаке. — Зато это винтовки, а не мушкеты. Правда, о качестве судить невозможно: они смазаны жиром, завернуты в холст и погребены под двумя сотнями фунтов помета летучих мышей из Ямайки, однако… Ничего смешного!
— Я не смеюсь, — ответила она, хохоча. — Где они их только откопали? Давай-ка сюда свою одежду — схожу вниз и повешу ее проветриться. Чем это так пахнет? Похоже на…
— Помет летучих мышей, — кивнул он, вручая жене мятую и влажную сутану. — И пот. Много пота.
Брианна придирчиво взглянула на прилипшую к его торсу белую рубашку и нырнула в сундук за новой — ну или, по крайней мере, чистой.
— Я про ружья, — уточнила она, подавая мужу одежду.
— А-а. — Стянув промокшую рубаху, Роджер вздохнул с облегчением. Потом ненадолго застыл с разведенными в стороны руками, подставляя разгоряченную кожу освежающему бризу с реки. — О боже, какое блаженство! Насчет ружей… Помнишь, Фергус рассказывал, что мистер Брамби половину патоки импортирует законно, а половину везет контрабандой?
— Ну, и?
— Как выясняется, патока — не единственный контрабандный товар мистера Брамби.
— Неужели он и оружием занимается? — Глаза Бри расширились от изумления и восторга.
— Не только. Он занимается всем, что приносит прибыль, — усмехнулся Роджер, надевая свежую рубаху. — Твой потенциальный работодатель — один из крупнейших контрабандистов в обеих Каролинах, если верить месье Фосетту, который и сам порой промышляет сомнительными сделками.
— Но ведь лорд Джон считает Брамби верным тори!
— Вполне возможно, он и есть тори, — сказал Роджер, отворачивая манжету, — хотя насчет его верности у меня большие сомнения. Неизвестно, что он собирался делать с ружьями — вряд ли Брамби официальный поставщик британской армии.
Бри налила в рукомойник воды и подала мужу полотенце, а затем захлопнула сундук и села на крышку, наблюдая, как Роджер смывает с лица песок, соль и уличную пыль Чарльстона и высушивает полотенцем распущенные, пропитанные потом волосы.
— Говоришь, эти ружья — с острова Сент-Эстатиус?
— Так говорит месье Фосетт — щедрое вознаграждение в виде рома и золота быстро развязало ему язык. Уж не знаю, насколько можно доверять информации, полученной с помощью взятки. Но Фергус уверяет (и я с ним полностью согласен), что все настоящие контрабандисты — именно такие. То есть профессионалы. Во время войны большинство из них предпочитает сохранять нейтралитет и зарабатывать на чем угодно, нередко заключая сделки с обеими сторонами конфликта. К счастью, я дал Фергусу достаточно золота, чтобы умаслить месье Фосетта, а тот, в свою очередь… познакомил его с владельцем небольшого торгового судна, которое только что доставило в Чарльстон через Ямайку партию ружей с острова Сент-Эстатиус. И вуаля! — Роджер картинно взмахнул полотенцем.
— Поняяяяятно, — протянула Бри, улыбаясь во весь рот. — Если мистер Брамби и правда тайком снабжает американцев оружием, то пропажа не должна его огорчать: ведь мы украли ружья для па.
— Я стараюсь не слишком задумываться о моральной стороне вопроса, — сухо сказал Роджер, бросив сложенное полотенце на сундук рядом с Бри. — Успеть бы хоть сан получить, прежде чем пресвитерия Чарльстона обо всем узнает.
Брианна шутливо застегнула рот на невидимую «молнию».
— А вы с Марсали чем занимались? — спросил Роджер, чтобы сменить тему.
К его удивлению, заодно сменилось и выражение ее лица.
— Мы… Даже не знаю, с чего начать. — Бри искоса посмотрела на мужа. Вид у нее был одновременно озадаченный и пристыженный. Роджер присел на бочонок с лаком, взял руку жены в свою и обхватил ладонями ее холодные длинные пальцы. Он ничего не говорил — лишь с улыбкой смотрел ей в глаза.
Наконец она слегка приподняла уголки губ и отвела взгляд,