только очень умное, но и чрезвычайно трудолюбивое животное. Работе со слонами дед его не обучал. Какие-то навыки дрессировки слонов были, но в большей степени – ухода за ними. Припоминались, конечно, и страницы книг Брема, и Карла Гагенбека, но это всё теория, даже не столько теория, сколько история изучения человеком мира животных. На практике же приходится во многом идти на ощупь…
Итак, знакомство состоялось, а вскоре прошли и первые уроки. Слониха уже узнавала своего нового хозяина в лицо, по голосу, когда он ласково здоровался с ней: «Лиля, Лилечка…». Основы слоновьей премудрости заняли два месяца. Лиля ходила по тумбам, раскланивалась перед воображаемой публикой, поджимая ножку в реверансе, двигалась «испанским шагом», как лошадь, выбрасывающая обе ноги вперёд, поднималась на «ов», становясь на дыбы…
Юрий Владимирович был решительным противником так называемых «смертных» номеров, но на рисковые номера, особенно в начале своего самостоятельного пути шёл охотно. С Лилей он не боялся самых опасных экспериментов, доверял ей.
Так родился номер «Слон-канатоходец». Дрессировщик ложился на деревянный брус, положенный на четыре массивные тумбы. Лиля, балансируя и осторожна неся своё огромное тело по узкой перекладине, переступала через хозяина.
Как шла подготовка номера? Сперва ей клали под ноги мешок с сеном, а когда она научилась легко и грациозно переступать через мешок, место мешка занял дрессировщик.
С этим номером всё шло хорошо, пока однажды не отказала электростанция. Весь цирк погрузился во тьму именно в тот самый момент, когда Лиля занесла над хозяином ногу. Возможно, некоторые зрители, привыкшие к цирковой изобретательности, решили, что так и надо. Но дрессировщик так не считал и был в ужасе: оступись Лиля хотя бы на один сантиметр и!.. Что было делать? Мгновенно подняться с доски? А вдруг Лиля испугается и, потеряв равновесие, обрушится на хозяина всей своей тяжестью? И дрессировщик решил остаться на месте. Через несколько минут, длившихся целую вечность, вспыхнул долгожданный свет, и дрессировщик увидел Лилю на другом конце бруса на последней тумбе. Она стояла, высоко закинув хобот и ожидая кусок сахару, который всегда полагается ей после окончания номера. Получив сахар, Лиля раскланялась. Юрий Владимирович был растроган – Лиля спасла ему жизнь!
Но этот номер постигло ещё одно испытание, в котором виноват был уже несомненно сам дрессировщик, не рассчитавший с математической точностью прочность бруса и тумб. Вдруг, возле передних ног Лили с треском разломился брус! Лиля неминуемо должна была бы упасть на хозяина и раздавить его! Но умница Лиля и на этот раз спасла ему жизнь. Падая, она так высоко подбросила задние ноги, что совершила кульбит, перевернувшись через голову, чего, конечно же, в джунглях слонам делать не приходится. Да и в цирке никто ничего подобного прежде не видывал!
Этот необыкновенный случай доказал, что слоны способны жертвовать собой во имя хозяина. Правда, Лиля после случившегося была настолько напугана своим падением, что понадобилось два месяца, чтобы снова «натаскать» её на этот трюк – только уже на несравнимо более прочном бруске с металлической основой.
Слоны вообще очень осмотрительны и осторожны. Каждый раз, когда Лиле приходилось переезжать из города в город (а это происходило довольно часто) она, прежде чем подняться по вокзальной платформе в вагон, осторожно пробовала трап. И если трап скрипел и шатался, Лиля идти в вагон решительно отказывалась. Её не удавалось сдвинуть с места, пока не подавался другой, более прочный трап. И лишь уверовав в его прочность, слониха продолжала путь.
Юрий Владимирович на примере Лили убедился в том, что у слона очень развито чувство доверчивости и, я бы сказал, симпатии к животному-партнёру, с которым он постоянно работает. Так, Лиля очень привязалась к верблюду, и в его присутствии быстрее успокаивалась, лучше слушалась.
Лиля служила Юрию Владимировичу верой и правдой почти двадцать лет! За эти годы они вместе выступили почти на двухстах манежах страны! И ни разу слониха не подводила своего друга и воспитателя! В 1958 году Лиля ушла на покой в один из передвижных зверинцев. Круг её цирковой жизни замкнулся: выйдя на арену из зверинца, она в зверинец и вернулась. В зверинце она прожила всего лишь год, очень скучала по цирку, по хозяину и тихо скончалась в 1959 году в Петрозаводске. Весть об этом была для хозяина подлинным горем. Он вспомнил с необыкновенной отчётливостью, как Лиля проходила по брусу в абсолютной темноте, руководствуясь лишь тонко развитым чувством осязания, как бы сосредоточенным на кончике хобота, и каким-то необъяснимым чувством заботы о человеке.
С Лилей Юрий Владимирович никакого горя не знал! В то же время на слона Макси Владимира Григорьевича Дурова и на слона Сиама, учинившего страшный разгром в Рижском цирке, положиться было никак нельзя. Макси был упрям и строптив, а Сиама даже пришлось вывести из программы и передать в Рижский зоопарк, где он и жил за каменной стеной, демонстрируя посетителям свой буйный нрав. А Лиля всё делала легко, играючи, как бы с удовольствием: била ли ногами в бубен в зверином «джазе», кружилась ли в звериной карусели, брила ли клиента в своей «парикмахерской», уносила ли хозяина на хоботе после окончания выступления… Таких верных друзей дрессировщику доводилось встречать не часто.
Второй любимой воспитанницей Юрия Владимировича была собака Нора из породы доберман-пинчеров. О цирковых собаках можно рассказывать часами! Как часто они бывают главными «виновниками» славы циркового артиста! Вспомним хотя бы Запятайку, Бишку и Пика Владимира Леонидовича Дурова, Лильго Анатолия Леонидовича, Кляксу Карандаша и Манюню Бориса Вяткина.
Владимир Леонидович собак любил особенно и изучал их, вероятно, основательнее, чем других животных, даже специальный научный труд о дрессировке охотничьих собак создал.
Нора особой славы своему дрессировщику не принесла. Это была его личная собака, выдрессированная ещё до приезда в Баку. Нора умела делать довольно простые вещи: кружиться вокруг своего хвоста, изображая собачий вальс, выступать в роли «математика», лаем называя, сколько будет дважды два или, скажем, от пяти отнять три, но она была с хозяином неразлучна, помогала ему чем могла в работе на манеже. Он настолько привык к своей Норе, что не мог начать репетицию, пока она не появится рядом с ним.
Состав первой группы животных оказался у Юрия Владимировича не очень-то разнообразным и богатым: морской лев Лотос, лисицы, петухи, голуби. Да и первые номера особой изобретательностью не отличались. Это были, например, традиционный дуровский номер «Лисица и петух» (лиса и петушок мирно сидят на одной тумбе и не трогают друг друга), известный уже нашим читателям номер «Сон охотника».