характеристикам ее автомобилей, что отразилось на ее эффективности. Голдер прибыл в Москву 5 ноября 1921 года после обширной инспекционной поездки по зоне массового голода, во время которой ему пришлось столкнуться с причудами поездок на российском автомобиле. Теперь на московском вокзале его и представителя правительства по фамилии Вольф, которого он называл Товарищем, встречал вагон АРА. «Я сказал Товарищу: «Теперь мы прокатимся на настоящей машине, которая не ломается». Мы ехали десять минут, а затем спустило колесо, так как другой шины не было, и нам пришлось более получаса ждать другую машину. АРА быстро русифицируется».
В Екатеринославе Барринджер сказал, что, когда 7 февраля 1922 года там открылись операции АРА, местные газеты объявили о прибытии АРА, Американской рабочей администрации, или «Американской рабочей администрации». Здесь появление автомобиля АРА внесло ясность в ситуацию: «Когда седан Dodge появился на улицах Екатеринослава, все сомнения относительно пролетарского состава нашей организации исчезли, и с того дня в умах «советников» мы были известны как «буржуазная» организация».
В файлах АРА есть грубый перевод стенографического отчета, сделанного на встрече инспекторов АРА в Царицыне в августе 1922 года. Этот документ наполнен откровенными разговорами. Собравшиеся сотрудники были согласны с тем, что состояние многих российских инспекторов АРА было плачевным, некоторым из них приходилось передвигаться пешком, одетыми во все лохмотья, «часто такими же нелепыми, как Дон Кихот». Каким уважением могут пользоваться такие люди? Один из выступавших заявил, что от каждого инспектора требуется не что иное, как автомобиль.
Представитель Власти будет иметь полномочия только тогда, когда он прибудет на автомобиле. Были случаи, когда кто-то говорил: «Да, мы увидим, что это представитель Власти, потому что он приехал на автомобиле...». Все это имеет большое отношение к психологии толпы. ... В долгосрочной перспективе Администрация великой американской помощи создает впечатление, что она ползет на коровах.
Для американцев в штаб-квартире это должна была быть подходящая машина. В Киеве, как рассказывает Джордж Харрингтон, в течение первых нескольких месяцев работы единственным средством передвижения был старый фургон Ford delivery.
Когда требовалось нанести визит президенту — что в первые дни случалось очень часто, — окружной надзиратель забирался в свой фургон для доставки и, гремя и подпрыгивая, ехал в Совнарком. Пока он был в здании, изношенный «Форд» стоял перед дверью между президентским «Роллс-ройсом» и «Паккардом», шофер страдал, как могут страдать только шоферы, от насмешек своих коллег-водителей. В феврале прибыл новый Dodge, и боевой дух округа был спасен.
В Харькове глава Объединенного еврейского распределительного комитета написал Хаскеллу осенью 1922 года с жалобой на то, что его автомобиль АРА не соответствовал его положению в обществе. Итак, Хаскелл отправил в аварию один из лучших кадиллаков АРА, и его репутация была спасена.
Ко второму году миссии Cadillac стал исключительно престижным автомобилем в АРА. Вначале, конечно, каждый округ хотел иметь Cadillac, пока не стало ясно, что его вес и габариты делают его непригодным для российских дорог. Фил Кэрролл понял это вскоре после своего приезда и написал в Лондон с просьбой присылать только «Доджи» и «Форды», поскольку «улицы Москвы вызывают чрезмерный износ «кадиллаков». Тем не менее, никто не мог понюхать подаренные кадиллаки, и поэтому они начали появляться в округах.
Большинство участников вскоре разделили мнение Кэрролла. Аллен сделал это на дорогах Самары. Он передал московским руководителям свои предложения по автомобильному транспорту, которые, по его словам, были частично основаны на его опыте работы в автомобильной промышленности. Среди его рекомендаций: «Откажитесь от привычки к «Кадиллаку», которая достаточно приятно действует на мужчину, который ее приобрел, но оставляет кого-то другого там же, где был Адам, когда начал проблему с квартирой, съев запретный плод. Те же инвестиции, если их распределить на покупку Dodges, Chevrolets или Maxwells, должны позволить прокатиться каждому, и лично я думаю, что инспекторы A.R.A. должны ездить».
Задолго до этого московская штаб-квартира стала рассматривать кадиллаки как «белых слонов», но никто не пытался отговорить Эдгара Рикарда, генерального директора АРА из Нью-Йорка, от поездки на лимузине Cadillac летом 1922 года в Советскую Россию. Келли взглянул на него, когда проезжал через столицу в июле, и объявил, что это «едва ли не самая «шикарная» вещь в РСФСР».
Мужчины из АРА много хвастались тем, что они «набухли» вокруг Бололенда, и для тех, кто считал американцев холодными и отчужденными — а таких было немало русских, — автомобиль стал символом высокомерия АРА.
Петроградский писатель Корней Чуковский, друг АРА, писал, что некоторые жители бывшей столицы стали думать о гуманитарных работниках не как о великодушных спасителях, а как о «гордых, спешащих американцах, летающих на автомобилях». Именно эта негативная ассоциация оказалась в центре полемики, связанной с ранним советским художественным фильмом. Это произошло в декабре 1922 года, после того как Ивар Варен переехал из Казани на должность районного инспектора в Петрограде. Фильм назывался «На земле нет счастья», и когда до Варена дошли слухи, что в нем АРА предстает в нелестном свете, он попросил у государственных органов кинематографии разрешения на его просмотр. Они согласились, хотя после того, как зажегся свет, создатели фильма сказали ему, что в версии, которую он экранизировал, были отредактированы некоторые антиарабские ссылки.
Сюжет был связан с советским государственным служащим и его женой, которую соблазнил мужчина из АРА — по крайней мере, такова была инсинуация. В критической сцене, которую Варен описал в своем отчете в Москву, злодей выходит из офисного здания АРА в Петрограде, «уезжая на своем личном автомобиле». В другой момент жертва агонизирует: «Я должна пойти и покончить с этим иностранцем».
Варен проинформировал Москву, что ему удалось добиться, чтобы руководство фильма сократило оскорбительный материал. Куинн, тем не менее, выразил протест Ландеру, отправив ему копию отчета. Варен, возможно, действительно повлиял на монтаж фильма, потому что Ландер отправил представителя в Петроград для расследования, и версия, которую он видел, не содержала сцены с офисом АРА и автомобилем. Это позволило Ландеру отправить Куинну ответную записку, в которой утверждалось, что у Варена были галлюцинации.
Слух об этой путанице, возможно, дошел до Бейкера в Нью-Йорке и вдохновил его на публикацию в январе 1923 года служебной записки в отдел рекламы АРА, в которой предписывалось «исключить из всех статей, написанных тамошними мужчинами, упоминания об их передвижении на личных автомобилях или на легковых автомобилях. Это кажется мелочью, но в прошлом нас критиковали люди, которые ничего об этом не знали, но которые обвиняли нас в том, что мы «разбухаем» в автомобилях. Сенатор. Уотсон был одним из таких».
На столе Бейкера, возможно, также лежали вырезки из советской прессы с критикой вождения АРА. В городе Витебске произошел инцидент, как рассказывает один из участников акции, когда автомобиль АРА наехал на бордюр: «Никто не пострадал, но прямо на следующий