же показывалось зарево, они бежали от него, узнавая примету змея.
И вот герцогиня Глэдвин привела их в дубраву с чистым прудом.
– Здесь остановимся, – крикнула она. – Наполняйте мехи и поите лошадей. Другого случая может не представиться.
Флорелл помогла Глориан спуститься с седла. Брюхатая, королева стала неуклюжа. Пока отряд отдыхал, она отошла за деревья в поисках уединения. Раздутое дочерью – Сабран – чрево только что не лопалось.
Дамы посторожили, пока она распускала шнуровку штанов – непростое дело, когда живот застит вид, – и вынимала прокладку, которую носила в последнее время. При виде густого желтоватого комка слизи с кровяными прожилками ей стало не по себе.
Глориан оглянулась через плечо. Что это, она не знала, но Бурн, если увидит, едва ли позволит ей ехать дальше. Она зарыла прокладку в листья и сделала вид, будто ничего не было.
За дубравой они впервые за много дней вступили на траву – некошеную, не выщипанную скотиной. Герцогиня Глэдвин привела их к древнему кургану – могиле инисской принцессы, от которой остался лишь неприметный холмик. Они пробрались внутрь в надежде найти ночлег, а нашли две забившиеся в гробницу семьи, делившие на всех тощего кролика. При виде Глориан они потеснились, и королевский кортеж устроился бок о бок с незнакомцами. Свернувшись в могиле, Глориан впервые за долгие недели ощутила себя почти в безопасности.
Вечером поехали дальше, и семьи беженцев прихватили с собой.
Земля еще горела широкими полосами. Глориан и за месяцы после налета змеев не смирилась с тем, что видели ее глаза. Картины бедствия казались ей дурным сном.
Солнце скрылось. При свете висевших у седел фонарей они следом за герцогиней въехали в сосновый бор, где можно было двигаться быстрой рысью. Что-то сдвинулось внутри у Глориан. Она все упрашивала Сабран побыть еще внутри, подальше от гибнущего мира, в уютном и безопасном лоне.
– Дама Глэдвин, – позвала она, проглотив кашель, – как мы проберемся в Полый Гребень?
– Под покровом темноты, – слабо пробился сквозь слои маски ответ герцогини. – Чтобы никого не привести за собой.
Она заметила, как Глориан растирает себе живот, и предложила:
– Можно сделать еще один привал, ваша милость.
– Нет. – Глориан перевела дыхание. – Не будем задерживаться, сударыня.
К закату следующего дня перешли вброд уже оттаивающий Вент. Дальше лошади бежали между заросшими изгородями, и наконец впереди над Сеннингским нагорьем показался холм. Его заснеженный травянистый склон переходил в скалистый гребень, похожий на петушиный.
Полый Гребень.
К нему со всех сторон бежали люди.
Принц Гума, насупив густые брови, выехал вперед:
– Что себе думает это дурачье?
– Святой, их же заметят! – Дама Мариан растерянно оглянулась на советников. – Глэдвин?
Страшный шум всполошил лошадей. Глориан напряженно выпрямилась.
– Виверны! – взревел рыцарь Брамель, и тут же пара чудовищ пронеслась у них над головой.
– Вперед! – выкрикнула герцогиня Глэдвин. – Других укрытий здесь нет, скачите к Гребню!
Отряд повиновался. Охрана с двух сторон сомкнула ряды вокруг Глориан. Флорелл, обхватив ее за пояс, прижала к себе, но Глориан душил ужас. Если ее решение погубит всех…
Виверны обдали беглецов огнем. Глориан стиснула зубы. Скачущие по снегу лошади в отчаянном рывке к утесу обгоняли тысячи пеших. Оглянувшись через плечо, Глориан проглотила крик – следом неслись еще три крылача.
– Не смотри! – крикнула ей сквозь ветер Флорелл. – Не смотри, Глориан. Еще чуть-чуть!
Она заставила себя обратить взгляд вперед. Их уже накрыла тень скалы. Зев пещеры был низок, почти невидим с неба. Внутри ее поспешно сняли с коня. Сабран лягалась, толкалась в животе.
Руки в перчатках увлекли ее в глубину пещеры. Герцогиня Глэдвин шествовала впереди, обходя упавших, обессилевших и рыдающих от облегчения. В суматохе люди не замечали даже своей королевы.
Вдовствующий ярл Златбука, благородный Ордан Исток, занимал теплую пещеру, звеневшую тревожными голосами. Когда охрана подвела к нему дочь, в темных глазах ярла взметнулся страх.
– Хелисента?
– Папа… – Она подошла к нему. – Ты цел.
– Уходи. Тебе нельзя… – Он увидел Глориан, Мариан, регентский совет и схватился за горло. – Нет!
– Кости Святого! – уставился на вошедших Эдрик Гленн. – Благородная попечительница, что вы здесь делаете?
– Прежде чем допрашивать, будьте любезны объяснить, что происходит, во имя Халгалланта? – возразила, поддерживая внучку, Мариан. – Меня, благородный Ордан, заверяли, что здесь безопасно. Я привезла сюда королеву, и что же тут происходит? Сотни людей у всех на виду, виверны в небе…
– Они ударили по Маденли. Выжившие в панике разбежались. Полый Гребень – ближайшее убежище, а перепуганным людям было не до осторожности. Убегая, они навели на Сеннинг всю стаю, – рассказывал Ордан, белки его глаз наливались кровью. – Кое-кто успел уйти, но остальным уже не спастись. Выйти сейчас – все равно что прямиком в зубы смерти.
– Мы в ловушке?
– Да. Они наверняка обнаружили вход, а если нет – выследят по запаху.
– Вы хоть не весь регентский совет с собой привели? – взмолился пепельно-бледный Эдрик.
– Весь, кроме Рандрота. Тот уехал в Офсэй, – коротко ответила Мариан.
– Ох, хоть от этого надутого пузыря Святой уберег, – беспомощно рассмеялся благородный Ордан.
– Итак, весь дом Беретнет здесь, – поднял бровь Роланд Гленн. – Простите грубое слово, благородная попечительница, но дерьмовое вы выбрали место для визита.
– Роланд! – одернул его отец.
– Нет. И здесь можно выжить, – заговорила Глориан. Все глаза обратились к ней. – Вход защищен, он низкий и узкий, вивернам трудно будет протиснуться. Они могут наслать своих чудищ, но у тех есть слабые места. Гребень можно отстоять.
– Мы почти безоружны, ваша милость, – сказал Ордан.
– Вертинг Кровавый Клинок, наступая на Вакросс, должен был провести свое войско через реку. Мой отец защищал единственный мост, он в одиночку убил семьдесят воинов и дал союзникам время на подготовку – а у нас, уверена, не один боец. Осилим.
– Почтительно замечу, он сражался с такими же людьми, а не со змеями.
Глориан накрыла ладонью живот.
– Мне, по всей вероятности, здесь рожать, – сказала она. – Я хочу сохранить для дочери королевство. Хочу, чтобы она знала вкус хрустких яблок с садовых деревьев. Хочу, чтобы она увидела зелень инисской весны, узнала запах полевых цветов, вкус хлеба, звук смеха. Я не позволю, чтобы ее жизнь закончилась с первым вздохом, чтобы ее голос захлебнулся в дыму.
Люди молча переглядывались, сомнение в их глазах мешалось с надеждой.
– С нами Святой, – сказала им Глориан. – Пока не настал конец, пусть эти гнусные твари кричат от боли. Пусть мир запомнит нас.
Долго длилась тишина.
– Король Бардольт был великий воин, – заключил принц Гума. – Последуем его примеру.
Глориан, вспомнив слова письма, ответила ему непроницаемым взглядом. «Бардольт – изменник, он принял Ложный Меч».
– Согласна, – сказала она. – На равнину вышлем самых сильных бойцов, пусть до восхода постараются проредить их силы. Когда рассветет, виверны зададут нам жару.
Ордан, казалось, взял себя в руки.
– Кое-кто из бежавших обещал прислать подмогу, – сказал он. – Нищий Круг, вероятно, отзовется на призыв, это убежище к нам ближе всех, а если и не отзовется,