Восемнадцатого января я начал мое последнее, но все еще достаточно утомительное путешествие в Ладо. Позаботились о новых запасах из белой дурры и других продуктов — Макарака по-прежнему оставалась житницей Ладо. Был запас и на случай длительного пребывания у Нила или поездки в Хартум. К длинной процессии примкнули и другие путешественники, вдобавок меня сопровождало несколько солдат и драгоманов.
Когда 21 января 1884 года меня разбудило солнце, мной овладело чувство, что конечная цель моего путешествия почти достигнута. Я был в пути более двух месяцев, потому что 16 ноября оставил свою станцию у Земио, и теперь лишь короткий переход отделял меня от Ладо и старых друзей. Я возвращался обратно невредимым и даже мои записи, плод путешествия, вышли целыми из многих опасностей. Что Ладо вовсе еще не было моей родиной, мне не приходило в голову. Длинное путешествие по Нилу казалось детской игрой в сравнении с прежним.
С наступлением дня я сел на осла, перебрался через реку Лури и поехал дальше через сплошь обработанную землю бари. Мы приблизились к станции. Один из людей Эмин-бея поспешил вперед, чтобы предупредить о моем прибытии, тогда как я приказал у последнего пересохшего теперь болота дать залп из заряженных ружей. Шедшие впереди слуги и сопровождающие раздвинулись в стороны, и я увидел несколько мужчин в белых костюмах, двигавшихся навстречу. В идущем впереди я немедленно узнал моего друга д-ра Эмин-бея. Он и некоторые другие ехали на мулах. За ними следовало шесть солдат в белых мундирах.
Мне представилось, что передо мной праздничное шествие. Я соскочил с седла и приветствовал первых европейцев, а затем и других господ: секретаря Эмин-бея, Ахиста-эфенди Рахмуда и господина Вита Гассана, секретаря из Ладо (еврея, родом из Туниса). Последний участок до станции мы прошли пешком, оживленно разговаривая.
[20]
В начале января письма Лептона из области Бахр-эль-Га-заль звучали благоприятнее, чем полученные мной во время пребывания у Земио. Динка были со всех сторон окружены и побеждены, причем имели большие потери. Он надеялся скоро полностью совладать с восстанием. В конце декабря он писал мне из Дембо, что выступает через несколько дней с 1600 солдатами против динка и надеется их покорить. Из Дарфура и Кордофана он не имел никаких вестей. От Бондорфа я получил последние строки из Мешры-эр-Рек от 9 де —
23 Путешествие по Африке кабря. Его письмо также звучало успокаивающе. Он писал, что их отряд под охраной пятисот солдат благополучно, не испытав нападений, добрался до Мешры. В Джур-Гаттасе со дня на день ожидали вождей со всех сторон теснимых и уже изнуренных войной динка, которые должны были явиться с признанием своей покорности. Для Хартума, по словам едущих на пароходе, — писал он, — дальнейшая опасность миновала, в остальных провинциях Голубого Нила восстание также подавлено. Правда, письмо Бондорфа было датировано пятью месяцами раньше, так как «Измаилия» прибыла в Метру еще в июле.
Экваториальной провинции в данный момент не грозила опасность. Наоборот, местным правительственным отрядам удалось после падения Румбека дать повстанцам-агар основательный урок. Ибрагим Магомед-ага установил спокойствие в области и начал отстраивать заново Румбек. Но пример успешного вначале восстания подействовал заразительно; мятеж распространился, как эпидемия оспы. Если первые удачи динка заразили агар, то последующие успехи способствовали тому, что пламя мятежа перекинулось на их восточных соседей, так что путь в Гада Шамбе на Ниле с севера из Ладо оказался отрезанным. Получив известие, что тамошний гарнизон осажден и терпит голод, Эмин-бей послал из Ладо барку под командой египетского офицера, чтобы завезти туда зерно из Бора. Но раньше, чем судно могло прибыть туда, двадцать девятого февраля 1884 года, мы получили сообщение, что Шамбе захвачено неграми, гарнизон уничтожен и станция разрушена.
В течение нескольких месяцев положение оставалось неопределенным из-за отсутствия известий.
Наконец, 26 марта сенсационные сообщения Лептона вырвали нас из долго длившейся неизвестности относительно событий на севере. В длинном письме он описывал свой увенчавшийся успехом поход на север и как он полностью побил и покорил динка. Он хитростью заманил в ловушку тех из вождей мятежников, которые были ему особенно нужны для того, чтобы использовать их показания. В конце апреля снова пришли письма Лептона. Они были полны надежды. Так мы вступили в май месяц. В это время вдруг возникла опасность в самом Ладо. Один из могущественных вождей, Лорон, который жил на расстоянии нескольких часов пути к югу от Ладо и был известен еще со времен экспедиции Бэкера, уже долгое время возбуждал недовольство против правительства. Сейчас стало известно, что он организовал тайный заговор с целью захватить Ладо, напав одновременно с трех сторон. Узнав об этом, Эмин-бей отдал нужный приказ своему подчиненному. Али-эфенди — приказ, выраженный в двух словах: «Ты знаешь свою работу»! Этой формулы было достаточно, и в один прекрасный день Лорон был убит. Али-эфенди позже рассказал мне об этом, ухмыляясь: Лорон «утонул», и на его место был посажен его сын. При этом управление провинцией захватило большое количество скота. Эту историю описывает также Казати в своей книге «Десять лет в Экватории», том I, стр. 270.
Мы с Эмин-беем обсуждали меры предосторожности против нападения с юга. Успешные результаты войны против динка и против арабских племен на севере успокоили нас, и мы даже мало думали об опасности, которая могла бы прийти с севера.
[21]
Глава XXVIII. Путешествие из Ваделаи через Буниоро в Буганду и пребывание у Мванги (2 января 1886 года — 14 июля 1886 года)
Первый день 1886 года был последним днем моего пребывания в Ваделаи. Мне предстояло тяжелое путешествие, так как при всех обстоятельствах и как можно скорее я должен был в Буниоро связаться с миссионерами в Буганде, в случае возможности, поехать туда и, наконец, в зависимости от полученных сведений двинуться к далекому восточному побережью Африки.
Раньше всего нужно было благополучно переправиться через озеро Альберт-Нианца. Уверенности в этом не было, так как оба парохода прошли только мелкий ремонт, и всякая авария могла стать роковой для нас. Больше всего нас озабочивало, сможет ли «Хедив» при нынешнем уровне воды пройти через мелкие места реки; по этой причине моя поездка по реке к Ауфина в прошлом году была прервана. Озерообразное расширение Бахр-эль-Джебеля было пройдено быстро, крутые западные берега реки остались позади нас, теперь следовали самые мелкие места. Мы облегченно вздохнули, когда оказалось, что дно достаточно глубоко. Дальше глубина реки была нормальной. Отослав обратно в Ваделаи взятый из предосторожности большой железный бот, который мы тащили на буксире, мы двинулись дальше на всех парах. Река была равномерно глубока и позволяла беспрепятственно продвигаться, ширина же ее менялась и к озеру значительно увеличилась. Восточный берег постепенно поднимается в глубь местности в виде невысоких холмов с редко встречающимися деревьями, но с богатой степной растительностью. До Сомерсет-Нила здесь живут шули, группы хижин которых тянутся вдоль реки наг.