– Считать не свои деньги… Привычка бедняков!
– Вот именно! Именно таков и брат Готлиб. Если б не Орден, побирался бы у себя в Бремене на паперти и…
– Ах вот как… Так я бы мог…
В дверь постучали. Довольно сильно, кстати, сказать.
– Входите! – махнул рукой князь.
Заскрипев, дверь отворилась, и на пороге возник молодой парень в синей рыцарской коте – крепкий, кровь с молоком, но с перевязанной головою…
– Я это… слышу – тут голоса…
– Это Карстен, наш славный рыцарь из Дании, – представил де Шализ.
Довмонт гостеприимно махнул рукой:
– Садитесь, Карстен, прямо на ложе, без церемоний. Пить будете?
– Буду! Ага.
Теперь выпили на троих… Кувшинец и кончился!
Ох… какое же глуповатое лицо у этого датчанина! Может, потому что молод? С возрастом пройдет. Если доживет, конечно…
– Знаете, что? – заговорщически подмигнул князь. – Я ведь хочу угостить всех! Ну, в честь моего приезда.
– Поистине, это достойно благородного рыцаря!
– Тогда подскажите – где поблизости можно купить вина… или хотя бы браги?
– А в корчме у Яна! – хором воскликнули собутыльники.
– Так я сейчас скажу своим людям…
– Не надо никого посылать, господин Луи! – юный датский рыцарь покачал перевязанной головою. – Просто дайте денег отцу каштеляну. Он все устроит уже к обеду! Я договорюсь…
А не такой уж он и дурень! Просто лицо глупое…
– Хорошо, Карстен! Договаривайтесь… А когда тут обедают?
– Как и везде – ближе к вечеру.
Кроме трех орденских рыцарей, гостя с оруженосцем и священника, отца Арнольда, на обеде присутствовали еще двое: улыбчивый, с лучистыми глазами, толстяк, вовсе не похожий на скупердяя – каштелян, брат Готлиб, и уважаемый всеми сержант – брат Генрих Миллер.
К тому времени уже зажарили целого кабана, привезли вино, да еще и медовуху, и пиво! Было, с чем разгуляться, и собравшиеся весело предались кутежу. Все, кроме отца Арнольда – тому не позволяло здоровье и убеждения. Впрочем, винопитию он не препятствовал, хотя и обязан был, согласно орденскому Уставу. Просто посидел немного с самым кислым видом, а потом под шумок ушел.
– А теперь выпьем за нашего уважаемого гостя!
– Слава! Слава!
– Сердечно благодарю вас, мои господа!
– Друзья, друзья! А не покидать ли нам кости?
Улучив момент, Довмонт ткнул локтем «друга Альбера»:
– Ты, кажется, девицу обещал…
– Ах, да! – пошатываясь, рыцарь поднялся на ноги и громко хлопнул в ладоши. – Господа! А не позвать ли нам дев? Немного скрасить компанию…
– Ну, конечно же! – оживился отец каштелян. – Вот, только боюсь, отец Арнольд…
– Ничего, договоримся! – заверил де Шализ.
– Ну, с богом тогда… – фон Цвеллер махнул рукой и ласково улыбнулся гостю. – Ваш бросок, герр де Фунэст!
Казалось, пленники сидели в подвале уже так долго, что забыли, как выглядит солнце, хотя с момента налета рыцарей на вотчину боярина Собакина не так-то и много времени прошло. Уж точного – поменьше месяца! Однако плен – плен и есть. Условия – хуже некуда. Гнилая солома, вонь – отхожее место в углу. Девчонки поначалу стеснялись… на виду и парей, хоть те и малы еще… Однако потом привыкли – да и куда было деваться-то? Хорошо, хоть иногда выводили… Хотя тут еще как сказать – хорошо ли? Когда насилие супротив воли… чего ж тут хорошего?
Не так давно к пленникам прибавилась еще одна девица – землячка! – Тошка. Правда, много она не рассказывала, сказал, что не ее секрет… Однако призналась, что ее дружок как раз где-то в этих местах…
– Так что освободят нас уже скоро!
– Да как же?
– Не знаю пока… Однако и мы должны… Как выведут кого на работы… или по иной какой надобности – примечайте все! Где стража стоит, много ли, оружье какое, доспехи? Еще – стены, башни, ворота… Все сгодится!
Пленница – златовласая красавица Лелька – с уважением покачала головой:
– Умная ты, Тош! Парни, вы ее слушайте. Так, говоришь, дружок твой где-то рядом?
Несмотря на все злоключения, Лелька ныне повеселела – Тошка рассказала про Онисима, брата. Надо же – жив, оказывается, жив! Теперь и плен не так страшен показался. Тем более – надежда появилась…
– Да, рядом! И обязательно поможет. Но и мы сами должны…
– Я как-то слышала шум, – вдруг вспомнила Лелька. – Ну, как ночью меня привели… Там, в соседнем подвале – девки… те еще курвищи, но веселые и, кажется, не злые… А вот между – какая-то дверь! Прямо в полу!
– В полу? – насторожилась Тошка.
– Там еще камнями обложено… Я вот и слышала, как засовец скрежетнул… да что-то звякнуло… может, ключи?
– Если ключи – нам не выбраться.
– И куда, интересно, эта дверца ведет?
За дверью вдруг послышались шаги, кто-то отодвинул засов… Кнехты! Здоровенные молодые парняги!
– Ну, снова за мной… – тяжко вздохнула Лелька.
Однако ошиблась. Палец кнехта уткнулся в Тошку:
– Ты!
Девчонку грубо подняли, повели… втолкнули в какую-то келью… Там, нехорошо улыбаясь, уже дожидался отец Арнольд. С бичом из бычьей кожи… Нет, отец Арнольд вовсе не был насильником-прелюбодеем, он просто был садистом! Оттачивал умение на беззащитной пленнице. И получал удовольствие… еще какое! Сам себя удерживал – лишь бы не войти в раж, не убить, не захлестать до смерти…
Да, даже если и убьет? Подумаешь. О ком тут жалеть?
Кнехты сорвали с девчонки одежду, привязали к широкой скамье, вышли…
Отец Арнольд поплевал на руки и взмахнул бичом:
– Значит, говоришь, просто заблудилась?
Свист воздуха… Удар… Плач…
Слуги, посланные каштеляном за вином в ближайшую корчму, явились вовремя. Привезли и вино, и медовуху… тут еще и дев привели – веселье закрутилось на всю катушку! Одна из девиц, как оказалось, умела играть на лютне, вторая же неплохо пела, так что пирующие принялись разом прихлопывать в ладоши, а потом и вообще пустились в пляс! Все, кроме фон Цвеллера – тот деловито тряс стаканчик с костяшками…
– Ап!
Выпало неплохо – «шесть» и «четыре».
– А? Что вы на это скажете, славный де Фунэст?
Гость тоже метнул – «три» и «два». Не повезло, бывает. Пришлось выкладывать серебришко – три полновесных «тяжелых» пфеннига, такова была ставка.
Кнехты тоже пировали, правда, не здесь, а во дворе замка – благородный гость захотел угостить всех! Что ж, никто и не думал отказываться… разве что караульные на воротной башне, туда нынче отправили самых молодых. На других – угловых – башнях воины оказались куда смелее и чувствовали себя в своем праве. Выпить? Почему бы и нет?
Немного поплясав, рыцари уселись за стол. Орденский сержант, брат Генрих Миллер уже давно клевал носом, как и отец каштелян. А вот завзятого игрока Цвеллера хмель почему-то не брал! Вернее сказать, не хмель, а подлитое в напитки сонное зелье… Довмонт вовсе не собирался поить крестоносцев ради самого пьянства…
Пьянели и во дворе, засыпали – правда, все по-разному, кто раньше, кто позже, а кто-то и вообще возбудился, пуще некуда – бегал по двору, орал…
Вот и шевалье де Шализ вовсе не выглядел сонным, хотя хлестал медовуху пуще всех, вероятно, крепкий напиток не давал сонному зелью действовать побыстрей… Хотя – обычно-то наоборот бывает!
– А ну-ка, братие, выпьем! – видя такое дело, гость самолично разлил по кубкам вино. – Выпьем за ваше святое дело!
– Выпьем! – подняв голову, кивнул отец каштелян. – С нами Бог!
– С нами…
Один лотарингец – вот ведь черт! – от вина отказался, сказал, что кислое, и махнул медовухи.
Себе князь наливал особо – из баклажки, и пока это никто не просек. Да кто и смотрел-то? Слугам было все равно, а пирующие слушали девок, играли в кости… или вот, уже начинали похрапывать…
Намахнув очередной кубок, наконец-то уронил голову и фон Цвеллер. Захрапел прямо на столе, покатились по полу выпавшие из стаканчика кости… Довмонт, не поленясь, улучил момент, поднял костяшку… Ну да, ну да – на всех сторонах «шестерки»! Да уж, брат Гуго похоже, пошел по неверному пути покойного магистра Венно фон Рорбаха… И, скорее всего, так же плохо кончит. И правильно! Нечего жульничать!