«Включилась?»
Роман прислушался к тишине в «душевой».
«Порядок, разворачивается».
Они вышли в кабинет Саплева, тёмный и тихий по причине раннего утра: здесь недавно часы прозвенели шесть раз.
«Успокой охрану».
Роман сконцентрировал внимание на плавающих в «пространстве мысли» пузырях сознаний охранников.
«Отрубились!»
«Зажигаю!»
Ылтыын достал из сумки три цилиндрика, выдернул из них пружинные колечки, бросил на пол.
Оба надвинули маски.
Из цилиндриков повалил густой белый дым.
Ылтыын дождался, пока дым заполнит всё помещение, открыл окна.
«Даю команду! Надеюсь, у нас всё получится».
«Давай».
Ылтыын вытянул из складки на плече усик рации, бросил в микрофон одно слово:
— Мотор!
И тотчас же к зданию департамента культуры с воем понеслись две пожарные машины, полицейский мини–вэн и «Скорая».
Из них выскочили полицейские, пожарные, врачи в белых халатах, бросились к центральному входу.
Пожарные мгновенно развернули лестницы, воткнули их в окна здания на втором этаже, из которых валил дым.
В кабинете, где находились «диверсанты» в спецкостюмах, пожарные появились через минуту после подачи сигнала, начали разворачивать аппаратуру для прозвона электрокабелей, измерители полей и компьютерные приставки, ломать перегородки и освобождать «душевую кабину».
Ылтыыну и Роману сунули два костюма пожарных.
Они переоделись, сложили спецкостюмы в сумки и спустились по лестницам на улицу, сели в полицейский микроавтобус.
Ылтыын глянул на здание, дымящее как вулкан, улыбнулся.
— Уходя, гасите всех. Подождём?
— Справятся без вас, — коротко сказал сидевший на месте водителя в форме Василий Грибов.
Машина тронулась с места.
Когда она скрылась в переулке, на втором этаже здания ахнул настоящий взрыв. В окнах замелькали языки пламени.
Пожарные занялись тушением начавшегося пожара.
И никто из редких прохожих на улице не заметил, как в подъехавший грузовичок «Волгарь» погрузили трёхметровой длины и метрового диаметра стеклянную трубу, напоминающую душевую кабину.
Грузовичок уехал, а пожарные ещё час заливали водой второй этаж здания, наполовину разрушенный взрывом, наполовину сгоревший.
К департаменту подъехали ещё две пожарные машины и три полицейские, но стражи порядка лишь констатировали факт пожара: по докладу пожарных пожар начался из–за замыкания проводки, а позже взорвался баллон с газом, оставленный на втором этаже. Терактом не пахло, и полицейские вздохнули с облегчением, так как в случае проявления терроризма им предстояло жить на особом положении.
6
Испытание похищенной в Нижнем Новгороде кабины В–терминала прошло успешно.
Её установили на той самой базе «Триэн» в пригороде Великих Лук, подвели электропитание, окружили защитными устройствами, проверили, как могли, сохранность узлов, не включая самой кабины.
Роман выехал в Псков и оттуда телепортировался в Великие Луки, настроив собственную страховочную систему «немысли» на рефлекторное срабатывание в случае непредвиденных обстоятельств. Но включать экстренный психорежим не пришлось.
Он вышел из кабины, не обнаружил никаких подозрительных реакций рептилоидной техники и вздохнул с облегчением.
Расчёт оправдался полностью. Техслужба Поводырей посчитала нижегородский В–терминал уничтоженным пожаром и искать его не стала. Точнее, поверила в инсценировку. Кроме того, операторы системы не заблокировали доступ к терминалу, что обязаны были сделать и чего боялся Роман. В случае блокировки ему пришлось бы искать другой выход «на волю», и тогда оставалось только вскрыть В–терминал российского Поводыря — министра МВД Есенберлина. А это было бы равнозначно провалу замысла с дезориентацией Гловитца.
Однако замысел удался.
После того как через Афанасия Вьюгина «бельгийскому священнику» Велкаму был дан намёк на существование центра «Триэн», за полковником было установлено наблюдение силами МВД (Есенберлин послал лучших оперативников из МУРа), и Вьюгин потащил за собой наблюдателей.
Роман узнал эту новость от Олега Харитоновича, предложил сделать «утечку информации» о своём местонахождении в Великих Луках, и координатор счёл идею полезной. Но от предложения поместить в Великие Луки и центральную контору «Триэн» отказался. База, где Роман с Ылтыыном получали спецобмундирование и беседовали с командирами спецслужб, по мнению Малахова, на эту роль не подходила. Да и рисковать захваченным трофеем — кабиной В–терминала не хотелось. В этом случае её пришлось бы переносить в другое место, что было небезопасно.
Юна не знала о причинах командировок мужа, хотя догадывалась.
— Не говори мне ни о чём, — сказала она после испытания В–кабины. — Просто думай обо мне всегда, и я тебе помогу.
— Я знаю, — ответил он с шутливой интонацией, как это делали герои голливудских боевиков, когда их подруги говорили им, что они их любят.
Ему и вправду становилось легче, когда он вспоминал жену во время рискованных походов, и это означало, что их постоянно связывает психоэнергетический канал, подпитывающий обоих в любой ситуации и в любое время. Что этот канал называется любовью , они предпочитали не говорить.
В воскресенье Волков занялся настройкой унца.
Защитное устройство Поводырей послушно меняло форму, подчиняясь как звуковым, так и мысленным командам.
Роман превратил медальон в часы, потом в шлем, в альбатроса, в ворона и напоследок в котёнка, ничем не отличимого от настоящего. Он даже мяукал и облизывался. Однако удобнее всего было держать унц при себе, и Роман снова превратил котёнка в медальон. Подумал, сделал его браслетом, надел на левую руку, полюбовался и оставил на запястье.
Однако внутренняя подстройка далась намного труднее.
Унц его слышал и как будто соглашался защищать, но способа проверить его согласие Роман не нашёл. К вечеру он так намучился с ним, что в сердцах швырнул браслет на кровать.
Подсказка родилась после того, как домой к нему заявился Алтын.
— Давай я в тебя выстрелю, — предложил он. — Если унц работает, он тебя спасёт.
— Как?
— Ну, не знаю, накроет силовым полем.
— А если он шарахнет этим полем тебе по башке?
Ылтыын почесал в затылке.
— Тоже вариант. Всё равно надо испытать его в боевых условиях. Поехали на базу, чего–нибудь придумаем.
И они отправились в «войсковую часть 123–321».
Выход нашли быстро.
В подземном тире, где тренировались сотрудники базы, установили верстак, в тиски зажали пистолет «макаров», прицепили скобу для нажатия на курок, вывели шнур от скобы за пределы помещения, и Роман встал в десяти метрах от верстака с направленным в его сторону стволом пистолета.
— Не волнуйся, я его навёл тебе между ног, — сказал Ылтыын.
— Хорошая идея, — усмехнулся Роман. — А если пуля снесёт что–нибудь важное?
— Пришьём обратно.
— Я не согласен.
— Во–первых, сначала попробуем холостым. Если не сработает, зарядим имитатор — выдаст струю огня. Успокоил?
— Почти.
Ылтыын скрылся за дверью тира.
Роман унял поднявшееся в душе волнение, «поговорил» с унцем, предупредил о «готовящемся нападении».
Унц ответил тонкой вибрацией.
— Командуй, — донёсся голос эскимоса.
Роман вытянул вперёд руку с браслетом, крикнул:
— Пли!
Шнур натянулся, раздался выстрел. И… ничего не произошло.
Унц остался тих и спокоен, словно знал, что стреляют в хозяина понарошку.
— Заряжай имитатор, — бодро сказал Роман появившемуся Ылтыыну. — Не хочет включаться без настоящей угрозы.
Ылтыын зарядил пистолет патроном с длинной пулей жёлтого цвета, снова скрылся за дверью.
— Огонь! — скомандовал Роман, почуяв азарт.
Пистолет плюнул метровой струйкой пламени.
Однако унц не отреагировал и на неё, на мгновение став холодным как кусок льда.
— Вот зараза! — сказал Ылтыын хладнокровно, выходя из–за укрытия. — Чего ему надо?
— Настоящую пулю! Заряжай!
— Ну, да, а если я, как ты говоришь, что–нибудь отстрелю?
— Я пошире расставлю ноги.
— Меня же упекут под трибунал!
— Не упекут, я скажу, что заставил тебя принять участие в испытаниях унца.
— Под наркозом?
— Типа того.
— Ладно, давай рискнём.
Ылтыын зарядил пистолет пулей калибра семь с половиной миллиметров, прицелился потщательней, помедлил, прикидывая степень риска, но всё–таки удалился за дверь.
Роман затаил дыхание, расслабился, представил, что напротив стоит, пригнувшись, террорист в маске и целится в него из пистолета.
— Стреляй, гад!
Курок пистолета шевельнулся.