— Ну и подумаешь, он тогда раздобудет другую палочку, что, лучше станет? — спросил он, обращаясь к попятившемуся Крэббу. — Между прочим, родство его палочки с моей спасло мне жизнь тогда, на кладбище, когда погиб Седрик Дигорри!
— Да, но вероятность возникновения похожей ситуации практически нулевая, — занудно указал Захариас Смит.
В последующие четверть часа Гарри убедился: если людям пришелся по сердцу какой-либо простой рецепт решения проблемы, разубедить их не так легко.
— Лорд не сможет подобрать себе такую же палочку, значит, начнет хуже колдовать! — аргументировал Энтони Гольдштейн.
— Да он и купить не сможет себе другую, — добавила Ханна Эббот.
— А вы забыли, что Олливандер сделал для них новые палочки? — попытался вновь осадить их Гарри.
— Олливандер сделал им бракованные палочки, — в тон ему ответил Драко Малфой. — А ты не знал?
— Нет. А в чем брак? — заинтересовался Гарри, и не только он.
— Магическая субстанция очень быстро выдыхается, — пожал плечами Малфой. — Подробностей я не знаю, но, по-моему, так.
После объяснения дискуссия возобновилась. Причем на поддержку гриффиндорцев герою рассчитывать не приходилось, но сторону Гарри приняли хуффульпуффцы.
— Как вы себе мыслите отобрать у него палочку? — поинтересовалась, едва не срываясь на крик, Сюзан Боунс. — Разоружателем воспользуетесь, да?
— Или примените призывное заклятье? — поддержал ее Джастин Финч-Флетчи.
— Да, сложновато. Сначала надо бы его оглушить, — деловито пробубнил Крэбб.
— Только почему-то этого до сих пор никому не удавалось, — бросила Ханна Эббот.
— Да ладно! Если станет хуже, мы всегда сможем эту палочку обратно подбросить, — выдал очередную мудрую мысль Крэбб.
— Для начала надо выяснить, где теперь скрывается Лорд и его гвардия. Они ведь давно уже скрылись из дома мистера Бланта, и где теперь их искать? Я, если что, эту палочку в Министерство не отдам, — категорично заявил Гарри.
— Кто-то только что утверждал, что не верит в реальность нашего плана, — скрестив руки на груди, бросила в сторону Пэнси Паркинсон.
Гарри промолчал; в самом деле, глупо было бы просить собрание помалкивать, потому что ему, видите ли, неприятна эта тема. Но для себя он определенно понял, что ему не хочется прикасаться к палочке Темного лорда. Это чувство отторжения включало в себя нечто настолько личное, что он не решался рассказать о нем даже Рону.
Возможно, ему так только казалось, но все вокруг как будто предполагали, что именно он, Гарри, должен заняться этой палочкой. Гарри и сам так считал. Порой его посещало даже разочарование, что другие ребята из Д.А. и Орден Феникса делают за него столько всего, когда он собирался справиться со всем этим сам. Пусть теперь он и понимал, что борьба с Волдемортом не по силам герою-одиночке, все же не мыслил расстаться с чувством долга. Часть его существа, возможно, охотно уступила бы привилегию украсть палочку тому же Драко Малфою, однако Гарри прекрасно знал, что тот гораздо сильнее боится Темного лорда.
Гарри вспомнил о том, что палочка и хозяин представляют собой взаимодополняющее целое, как раз тогда, когда к теплице прогулочным шагом приблизилась профессор Стебль. Амбридж тут же бросилась к ней и что-то сказала. Но находящиеся внутри могли заметить лишь, что профессор Стебль, извлекая ключи, покачала головой. Затем дверь распахнулась.
— Я не вижу в этом ничего предосудительного, — твердо произнесла завуч «Хуффульпуфа». — О, вы закончили! — обрадовалась она, обращаясь к ученикам. — Можете идти. А Вы что-то еще хотите сказать мне, Долорес?..
До того, как Гарри оказался за пределами звуковой досягаемости, он успел узнать, что Амбридж, оказывается, не понравилось, почему это Стебль для «так называемой» помощи привлекла учеников разных курсов, на что преподавательница гербологии ответила, что пришли те, кто согласился помочь, и это не предосудительно.
— Вежливый ответ со смыслом «не твое дело», — оценила, хихикнув, Падма Патил.
А Гарри, помня о своем обещании, хотел сразу отправиться на поиски Добби. Но Гермиона возражала.
— Амбридж могла успеть договориться с другими эльфами, — сказала она. — Будет лучше, если ты дождешься его вечером.
И Гарри дождался, вместе с Роном, солидарность которого выражалась также и в том, как они дружно клевали носом. Усталость клонила в сон, а события дня совершенно смешались и отдалились в его сознании, когда, наконец, перед глазами возникла ушастая голова Добби, и тоненький голосок спросил, чего ему угодно.
Просьба Гарри привела его в страшное волнение.
— О, в замке бывают всякие типы, Гарри Поттер! Добби понимает волнение Гарри Поттера, да! Давно уже надо было так сделать. Добби сейчас спустится к слизеринской мисс вместе со Шляпой! Нет, это не запрещено, это прямой приказ директора — держать в сохранности все вещи! — и эльф исчез.
Гарри был несколько смущен тем, что дело совершилось так быстро и абсолютно без его участия. Не прошло и четверти часа, как сияющий торжеством Добби появился в спальне и рассказал, что заменил Шляпу точно такой же.
— А где оригинал? — заволновался Рон.
Уши Добби сникли.
— Забрал Драко Малфой, — виновато, с искренним огорчением объявил Добби. — Но это поправимо! Пусть Гарри Поттер только прикажет! Если хотите, Добби может сейчас же…
Гарри легко представил, как голосок эльфа преследует бывшего хозяина, понося его на чем свет стоит. Возможно, когда-то он и считал, что Малфой того заслуживает; но пока что не было нужды.
— Не надо, я сам с ним поговорю, — успокоил он Добби.
Но, на самом деле, то, что столь ценная вещь оказалась в руках слизеринецв, беспокоило его. На другой день Гарри попросил Гермиону уточнить этот вопрос, когда она собралась на ежедневную прогулку. Гермиона, удивленная неожиданной смелостью, а скорее наглостью Малфоя, обещала выполнить его просьбу.
— Гарри, Рон, неужели мы все это так и оставим? — спросила Джинни, провожая подругу глазами.
Гарри переглянулся с лучшим другом. Не было необходимости уточнять, что она имеет в виду; уж конечно, не Шляпу. На самом деле, это продолжалось уже достаточно долго, Гарри даже привык, хотя каждый раз, когда Гермиона отлучалась на эти встречи, он испытывал тревогу и раздражение. Он знал, что Рон тоже это чувствует. Пусть им и не пришлось обсуждать это между собой, и так было ясно: Рон тоже не ждал, что договоренность Гермионы с Малфоем примет такие формы. И — им обоим это не нравилось.
Однако менять что-либо по своей воле они были не властны, тем более что Гермиона из троих друзей всегда вела себя наиболее разумно.