По масштабу Грузии эта новая чистка в ноябре 1951 года превзошла даже «великую чистку» 1937–1938 годов. Были сняты и арестованы как «буржуазные националисты» 427 секретарей обкомов, горкомов и райкомов партии (эта цифра была названа в «Правде» от 30.1.53), арестован почти весь руководящий состав ЦК и правительства Грузии: секретари ЦК Барамия, Джибалидзе, Шадурия, Председатель Президиума Верховного Совета Гогуа, главный прокурор республики Жониа, министр юстиции Рапава, первый секретарь ЦК комсомола Зоделава. Из 11 членов бюро ЦК Грузии 7 было арестовано. Сам Чарквиани избег ареста тем, что вовремя изменил Берия и перешел на сторону тех, кому Сталин поручил провести чистку, — заменившего его на посту первого секретаря ЦК А. Мгеладзе и министра госбезопасности Грузии генерала Рухадзе.
По этому «делу» были арестованы не только грузинские личные друзья Берия, но и весь актив партии из Мингрелии, а поэтому и само «дело» называлось в партийных документах «мингрельским».
Массовые аресты были произведены также среди рядовых партийцев и беспартийных, особенно среди интеллигенции. Сколько из них погибло — неизвестно, но Хрущев говорил на XX съезде КПСС: «Тысячи невинных людей пали жертвой самодурства и беззакония».
Созванный почти через год после партийного переворота XV съезд партии (сентябрь 1952 г.) одобрил арест своего ЦК, признал работу всех горкомов, Аджарского обкома и Мингрельского райкома «неудовлетворительной». На этом съезде, в отличие от предыдущего, Берия не только не хвалили, но его имя вообще было табу.
В докладе А. Мгеладзе очень глухо говорилось о «серьезных ошибках, допущенных старым руководством», и о «буржуазном национализме» в творчестве грузинских писателей, но ни слова не было сказано, почему же за «ошибки» людей целыми группами арестовывают и без суда расстреливают.
Съезд на этот раз избрал Сталина членом ЦК КПб) Грузии «единогласно» (но без Берия) и приветствовал его «при долго не смолкающих овациях всех делегатов» («Правда», 20.9.52). Первым секретарем ЦК был утвержден А. Мгеладзе (до этого он был секретарем Абхазского обкома), вторым секретарем — В. Цховребашвили, третьим — В. Буджиашвили, Председателем Совета Министров был назначен З. Кецховели, но фактическим хозяином Грузии стал член бюро ЦК, министр госбезопасности Грузии генерал Рухадзе.
По примеру 30-х годов при Министерстве госбезопасности Грузии была создана чрезвычайная тройка (состав: председатель — Рухадзе, члены — первый секретарь ЦК Мгеладзе и главный прокурор республики). Ей были даны права заочно приговаривать людей к расстрелу или к заключению до двадцати лет. Через эту тройку были пропущены тысячи людей. Но чистка на этом не кончилась, она лишь вступила в новую, самую ответственную фазу, призванную решить судьбу самого Берия.
Рухадзе с прикомандированными к нему генералами из личной полиции Сталина должен был организовать над старым ЦК политический процесс, обвинив его в создании «буржуазно-националистического контрреволюционного центра Грузии». По замыслу его режиссеров, «центр» этот связался с мусаватистами и грузинскими националистами в эмиграции с целью отторгнуть Грузию от СССР и присоединить ее к Турции.
Почему же Сталин сочинил столь нелепую легенду о желании грузин войти в состав Турции, с которой они находились в вековой вражде и спасаясь от которой они, собственно, в 1801 году и очутились добровольно в составе Российской империи? Зачем ему понадобился союз между грузинскими националистами и азербайджанскими мусаватистами, который сами они никогда не могли заключить — ни на Кавказе во время революции, ни в эмиграции после нее?
Сталин любил повторять: «Дыма без огня не бывает». В данном случае Сталин решил сам напустить отсутствующий «дым», и у него было для этого достаточное основание: ведь шпионское «крещение» Берия произошло в Баку в 1918 году именно в мусаватистской разведке.
Всеведущему Сталину было известно и то, о чем Берия думал, что он не знает: человек, завербовавший Берия в мусаватистскую разведку, жил теперь в Грузии и возглавлял центр мусаватистов.
Сталин знал и то, что Берия считал своим величайшим секретом, а именно — руководитель мусаватистов очутился в Турции потому, что его нелегально отпустил туда через грузино-турецкую границу председатель ГПУ Грузии Берия.
И как бы в довершение «цепи улик» Сталина против Берия произошло и последнее «чудо» — друзья Берия по «Мусавату» действительно заключили союз с грузинскими эмигрантами по созданию Мюнхенского института по изучению СССР (1951), который, по мнению Кремля, был филиалом ЦРУ для политических диверсий против СССР.
Говоря об этом «деле» на XX съезде, Хрущев не хотел да и не мог быть до конца искренним, иначе ему пришлось бы сообщить, что Сталин его создал только для того, чтобы подготовить ликвидацию Берия. Тем не менее этот вывод сам по себе напрашивается из общей характеристики этого «дела» Хрущевым:
«Очень показательно… дело мингрельской националистической организации, якобы существовавшей в Грузии. Как известно, ЦК КПСС вынес резолюции, касающиеся этого дела, в ноябре 1951 года и в марте 1952-го. Эти резолюции были вынесены без предварительных обсуждений в Политбюро. Они были лично продиктованы Сталиным и содержали тяжкие обвинения против многих преданных коммунистов. На основе подложных документов было доказано, что в Грузии якобы существовала националистическая организация, целью которой была ликвидация советской власти в республике с помощью империалистических держав. В связи с этим в Грузии был арестован ряд партийных и советских работников. Позднее было доказано, что это было клеветой… Как выяснилось, никаких националистических организаций в Грузии не было. Тысячи невиновных людей пали жертвой самодурства и беззакония. Все это случилось под «гениальным» руководством Сталина, «великого отца грузинского народа», как грузины любили говорить о Сталине» (Доклад на закрытом заседании XX съезде КПСС, с. 42–43).
Позже Хрущев все-таки признался: «Мое чувство, что Сталин боялся Берия, подтвердилось, когда Сталин создал «мингрельское дело». Я абсолютно уверен, что это дело было сфабриковано, чтобы убрать Берия, который сам был мингрельцем» («Khrushchev Remembers», р. 336).
Вот и еще доказательство, что «дело» это было направлено против Берия: 5 марта 1953 года умер Сталин, но даже еще до его похорон в Тбилиси прибыл новый эшелон чекистов во главе со старым ставленником Берия В. Г. Деканозовым (он был раньше заместителем министра иностранных дел). Деканозов и его помощники произвели новые аресты.
На этот раз были арестованы из 11 членов бюро ЦК 8 человек: первый секретарь ЦК Грузии Мгеладзе (назначен Мерцхулава), Председатель Совета Министров Кецховели, министр госбезопасности генерал Рухадзе, даже бывший первый секретарь ЦК Чарквиани (вероятно, за измену Берия)… — и десятки других ответственных лиц, помогавших создать дело против Берия. Одновременно были освобождены из тюрьмы все уцелевшие руководители старого ЦК и старого правительства.
В апреле была созвана сессия Верховного Совета Грузии для утверждения состава нового правительства. Выступая на этой сессии, новый Председатель Совета Министров Б. М. Бахрадзе сказал:
«Я хочу заверить, что все кандидаты, представленные здесь для руководства министерствами, являются членами нашей могучей Коммунистической партии (запоздалый ответ на вопрос Сталина? — А.А.). Они воспитаны грузинской парторганизацией, которую в течение долгих лет вел лучший сын Грузии, выдающийся руководитель великого Советского государства товарищ Лаврентий Павлович Берия. (Продолжительные аплодисменты.)» («Заря Востока», 15.4.53).
Создавая свое последнее «грузинское дело», Сталин явно недооценил выдающихся качеств Берия: его бездонное властолюбие, неповторимое ханжество и Каиново бездушие были вполне на уровне сталинских. Об этих качествах писала Светлана Аллилуева:
«Я считаю, что Берия был хитрее, вероломнее, коварнее, наглее, целеустремленнее, тверже — следовательно, сильнее, чем отец…» («Двадцать писем к другу», с. 130).
Такое утверждение, конечно, может вызвать серьезные возражения, но в нем есть и большая доля правды. Сталин перехитрил всех своих предшественников и соратников, но вот Сталина перехитрил только Берия. Это мы еще увидим из дальнейшего.
После «грузинского дела» Берия знал, что Сталин готовит ему судьбу Менжинского, Ягоды и Ежова. Когда-то гениальный, но к концу жизни притупившийся криминальный ум Сталина начал давать осечки: он повторяет старые уголовные трюки 30-х годов, так досконально изученные, а иногда и подсказанные тем же Берия. Еще Гераклит знал, что нельзя дважды войти в одну и ту же реку. Сталин хотел доказать, что это возможно.
Глава восьмая