— Ни то, ни другое.
— Салат-латук, помидоры, лук, маринованные огурцы?
— Да, нет, да. — Грэм указывает на меня указательным пальцем. — И не подходи ко мне с соленым огурцом, если хочешь дожить до следующего дня.
Я высовываю голову из-за дверцы холодильника.
— У тебя какие-то проблемы с соленными огурцами?
Он морщит нос, как четырехлетний ребенок.
— Они — позор для семейства огуречных.
— Приятно это знать. В следующий раз, когда захочу сбежать от тебя, обязательно возьму с собой маринованные огурчики.
Он свирепо смотрит на меня, и я подмигиваю.
Я пинком закрываю дверь ногой и начинаю раскладывать ломтики хлеба на островке.
— Ладно, у нас есть индейка, ветчина, салями и ростбиф. В отделе сыров есть американский, швейцарский и Проволоне (прим. пер.: твердый сыр с низкой жирностью, который относится к семейству «паста филата», что с итальянского переводится как «ниточная масса». Этот сорт сыра является близким родственником моцареллы). Но должна предупредить: если выберешь Проволоне, я не подойду к тебе, пока полностью не смоешь запах со своего…
Грэм встает позади меня, и его пальцы скользят вниз по моим рукам, посылая волну мурашек по всему телу, пока его ладони не накрывают мои.
— Иди прими ванну, о которой ты мечтала до смерти. Приготовлю нам бутерброды.
Если бы он не чувствовал себя так чертовски хорошо, я бы побежала в ванную. Но хочу побыть в его объятиях еще немного.
— Или ты мог бы присоединиться ко мне, — говорю, прижимаясь к нему спиной и протягивая руку, чтобы запустить пальцы в его волосы. — Моя ванна вместит нас двоих, даже тебя с твоими внушительными размерами.
Он подавляет стон и делает шаг назад.
Я хихикаю.
— Как знаешь. Вернусь через двадцать минут.
— Не торопись.
Пробираюсь к себе в спальню, убедившись, что дверь приоткрыта. Раздеваюсь и также оставляю дверь ванной открытой. Когда ванна наполняется, я опускаюсь в нее.
Я пульсировала, жаждала разрядки. И если Грэм не готов уступить мне, придется показать ему, чего он лишается.
Отчаянные времена…
ГРЭМ
МОНТАЛЬБАНО — ЧЕЛОВЕК СТАРОЙ ЗАКАЛКИ.
У него есть старый школьный сейф со старым школьным кодовым замком. Его должно быть достаточно легко взломать. Черт возьми, в наши дни в Интернете можно найти все, что угодно. На YouTube есть более дюжины видео о вскрытии замков.
Этот мир — страшное место.
Наши бутерброды приготовлены, а Эва до сих пор в ванне. Возможно, у меня как раз хватит времени, чтобы открыть этот сейф. Не знаю, надеюсь ли я, что в этом ничего нет, или надеюсь найти что-то ценное для отца, чтобы мог покончить с этим.
Прижимаюсь ухом к дверце сейфа и медленно поворачиваю ручку вправо. Прислушиваюсь к слабому щелкающему звуку, согласно видео на YouTube «По словам преступника». Ручка поворачивается несколько раз, прежде чем замечаю звук и отмечаю, на какой номер она попадает. Делаю то же самое, поворачивая ручку влево, затем вправо в последний раз. Если цифры, которые я записал, верны, дверь должна открыться.
Семь…
Двадцать пять…
Шестнадцать.
Бум.
Готово.
Сердце бешено колотится, когда перебираю содержимое сейфа. Конверт, полный наличных. Свидетельства о рождении и карточки социального страхования. Здесь нет ничего необычного. Я перебираю бумаги и уже собираюсь сдаться, когда замечаю чистый белый конверт, заклеенный скотчем.
— Грэм?
Я подпрыгиваю на метр от земли, когда слышу голос Эвы, и адреналин бурлит в моих венах. Засовываю конверт в карман джинсов, захлопываю дверь и выбегаю в коридор.
Она снова зовет меня.
— Грэм, ты не мог бы принести мне полотенце? Забыла взять его перед тем, как залезть в ванну.
Слава богу, черт возьми, она все еще в ванне.
Дверь ее спальни приоткрыта, и я просовываю голову внутрь.
— Где лежит полотенце?
— В шкафу в прихожей. Двойная дверь слева от тебя.
Достаю полотенце из бельевого шкафа и захожу в спальню Эвы.
— Где тебе лучше, чтобы я это оставил?
Ответа не последовало, поэтому подхожу ближе к ванной. Дверь наполовину открыта, и мне открывается прямой вид на ванну. Мои глаза опускаются в пол, и собираюсь спросить еще раз, пока…
Тихие стоны Эвы эхом отражаются от кафеля.
— Грэм. Да, Грэм. — Зачем бы ей звать меня сюда, если только… Черт.
Она спланировала это.
Эва хочет, чтобы я это увидел.
Она снова стонет, и поднимаю взгляд. Одна нога свисает с края ванны, ноги широко раздвинуты для меня, в то время как пальцы играют между бедер, когда она покачивает бедрами взад-вперед.
Это самая сексуальная гребаная вещь, которую я когда-либо видел.
Мой взгляд путешествует дальше по ее телу, мышцы на животе сокращаются, ее сиськи мокрые и блестящие, торчащие из воды. Когда наши взгляды встречаются, она прикусывает нижнюю губу и снова покачивает бедрами.
— Грэм, — хнычет она.
Наблюдаю, как девушка вводит внутрь себя один палец, затем два и обводит большим пальцем свой клитор.
Эва показывает мне, как ей это нравится.
— Дотронься до себя, Грэм.
Расстегиваю молнию на джинсах и стягиваю их вниз, освобождаясь от боксеров. Мой член пульсирует в руке, устремляясь к Эве, как будто он точно знает, где ему нужно быть. Прислоняюсь к дверному косяку и позволяю ей наблюдать, как поглаживаю себя.
Она облизывает губы, темные глаза прикованы ко мне, и ее рука начинает двигаться быстрее, пальцы погружаются внутрь, затем выходят и снова погружаются внутрь, снова и снова.
Обхватываю свои яйца одной рукой, в то время как другой обхватываю член, двигая им по всей длине длинными, жесткими движениями.
Стоны Эвы становятся громче, каждый из них призывает меня.
— Грэм…
— Грэм, я сейчас кончу.
— О, Боже. Грэм…
— Да, Грэм.
Ее голова откидывается, когда сила оргазма разливается по телу. Я кончаю в одно мгновение, выплескивая свое освобождение в полотенце. Мы оба тяжело дышим, кожа красная, когда спускаемся с высоты.
Эва поднимает голову и ухмыляется, глядя на меня из-под тяжелых век.
— Спасибо за полотенце, Здоровяк.
ГЛАВА 9
ЭВА
ТЕРМИН «ЗДОРОВЯК» ОПРЕДЕЛЕННО ПРЕУМЕНЬШЕНИЕ.
Не знаю, почему удивлена. Все, что связано с Грэмом, огромно. Конечно, его член тоже был бы таким. То, как он смотрел на меня, когда брал себя в руки… Вау.
Никогда в жизни не видела ничего более эротичного.
Не могла перестать думать о том, что произошло в моей ванной прошлой ночью, хотя все закончилось тем, что Грэм вручил мне чистое полотенце и вернулся на кухню. У этого парня железная воля.
Я бы поаплодировала ему за это, если бы не было так неприятно.
— Мне обязательно надевать смокинг?
Я похлопываю Грэма по плечу.
— Извини, Здоровяк. Если я вынуждена надеть платье, то тебе придется надеть смокинг.
Он вздыхает, откидывая голову назад.
— Класс. Куда мы направляемся в первую очередь?
— В пару кварталах отсюда есть бутик, — говорит Диана.
— Платья там достаточно приличные, так что, надеюсь, смогу что-нибудь найти, — объясняю Грэму.
— С нетерпением жду этого события. — Грэм улыбается. — Ты вложила всю душу в это дело. Не терпится увидеть всю картинку.
Вглядываюсь в его красивое лицо.
— Можешь льстить мне, сколько угодно. Ты все равно оденешь смокинг.
Диана тащит меня за собой по кварталу, вне себя от восторга, когда выбирает наши платья. Это делает парня одним из нас. Если бы это зависело от меня, я бы надела джинсы и ботинки. По-простому. Но на благотворительных мероприятиях мы, очевидно, должны выглядеть так, словно стоим ровно столько, сколько жертвуем.