Эллиот почему-то огорчился, зная, что совсем скоро все ее иллюзии относительно Ховарда окончательно рассеются. Либерти была склонна замечать в людях только хорошее, в этом был ее самый привлекательный недостаток, и Эллиоту грустна была мысль, что ей придется выработать другой подход к людям.
Неподалеку послышались топот и стук колес. Это моментально отрезвило Дэрвуда — тянуть нельзя, дорога каждая секунда. Жутко представить, что будет, застань их Брэк-стон здесь, у себя в библиотеке.
— Либерти! — Эллиот в три шага преодолел отделявшее его от письменного стола расстояние.
Она вздрогнула и едва не уронила свечу.
— Дэрвуд! Во имя всего святого, как вы меня напугали! Уверяю вас, вы отняли у меня как минимум десять лет жизни!
— Что ж, в таком случае мы квиты. — Щелкнув пальцами, он загасил пламя свечи, и теперь помещение библиотеки освещал лишь лунный свет. — Вы не представляете себе, как я переволновался за вас последние полчаса.
— А что вы здесь делаете? — Либерти посмотрела на черный фитилек. — Кто вас просил гасить свет?
— Никто, черт вас возьми! Неужели непонятно, что свечу могут заметить с улицы? Вы хотя бы догадались задернуть шторы.
— Вы правы, но, с другой стороны, у меня нет никакого опыта проникать в чужие дома в отсутствие хозяев.
— Что ж, уже радует.
— Считаю, я пока недостойна похвалы, — возразила Либерти и поджала губы. — А вот вы, милорд, кажется, имеете богатый опыт в этом деле.
— Еще какой!
Возникла напряженная пауза. В тишине было слышно только тиканье часов, неумолимо отсчитывающих секунды, и цоканье копыт по булыжной мостовой.
— Надеюсь, вы объясните мне…
— Боюсь, ваша надежда тщетна. Лучше вы объясните, какого дьявола здесь делаете.
— Не стоит так раздражаться. У меня имеются причины, и притом веские. Есть все основания предполагать, что мне угрожает именно Уиллис Брэкстон.
— И потому вы сочли возможным в полночь приехать к нему домой — кстати, замечу, без провожатых — и без спросу проникнуть в библиотеку?
— Мне было необходимо взглянуть вот на эти бумаги.
— А вы не подумали, какой опасности себя подвергаете?
— Не смешите меня! Уверена, мне ничто не угрожает. Брэкстон, возможно, последний проходимец, но он не способен на преступление.
— Я бы не стал слепо верить ему.
В ответ Либерти только плечами пожала.
— К тому же, по моим расчетам, домой он вернется не раньше чем через час. Значит, у меня в запасе еще немного времени, чтобы разыскать то, зачем я сюда приехала. Надеюсь, вы не забыли, что мне достаточно лишь раз взглянуть на бумаги, чтобы запомнить содержание.
— Можно только позавидовать вашему дару.
— Думаю, ваш язвительный тон неуместен. Кстати, бумаги эти о многом говорят. Взгляните сами.
Эллиот бросил быстрый взгляд на улицу и, убедившись, что им ничто не угрожает, нагнулся над столом. От Либерти исходили тепло и аромат сирени, окутавший его пьянящим голову облаком.
— Либерти, боюсь, у нас нет времени их изучать. Нужно уходить. Немедленно.
— Если бы вы не затушили свечу, я могла бы показать вам, что имею в виду. — Либерти пошарила по столу. — Попробую найти спички.
— Они вам не понадобятся. — Эллиот сгреб со стола бумаги.
— Но я не закончила…
— Уже закончили, — возразил Дэрвуд, складывая бумаги в аккуратную стопку. Либерти остановила его руку:
— Еще нет. — Она указала пальцем на один из верхних листов. — Послушайте, я более чем уверена, что Брэкстон ворочал деньгами Ховарда, используя фальшивые счета.
Эллиот вновь бросил взгляд на дорогу, после чего схватил со стола бумаги.
— Блестящий вывод. Но где вы взяли эти бумаги?
— Дэрвуд, кто давал вам право… Вместо ответа он зажал ей ладонью рот.
— Либерти, клянусь, если вы произнесете хотя бы одно слово, то свяжу вас и суну в рот кляп. Брэкстон будет здесь с минуты на минуту. И если сейчас не уйдем, он нас обнаружит. Спрашиваю в последний раз, где вы их взяли?
Либерти смотрела на него широко открытыми глазами:
— Так он уже здесь?
Эллиот кивнул головой в сторону окна:
— Подъезжает к дому.
По глазам Либерти было видно, что она наконец осознала грозящую им опасность.
— Итак, спрашиваю… где они лежали?
— В сейфе. — Либерти указала на открытую дверцу бара слева от себя. — Он внутри.
Эллиот быстро положил бумаги на место, расставил графины и захлопнул дверцу.
— А теперь быстро!
— Но, милорд…
— Либерти, я не намерен вступать с вами в пререкания. Даже если Брэкстон ворочал украденными деньгами, используя фальшивые банковские счета, смею вас уверить, он предпримет все меры к тому, чтобы сей факт остался в тайне. Вы сами только что сказали, что, по-вашему мнению, именно он угрожает вам. Так что если, для того чтобы уйти отсюда, мне придется как мешок перекинуть вас через плечо, клянусь, я это сделаю.
— Какие у вас, однако, современные взгляды, милорд! Смею полагать, за этим последует угроза вытащить меня отсюда за волосы.
Эллиот шагнул ей навстречу:
— Черт вас возьми, Либерти…
В следующее мгновение на аллее, что вела к дому, раздался громкий смех Брэкстона. Эллиот многозначительно посмотрел на Либерти.
— Или вы идете со мной по своей воле — или я вынужден буду применить силу!
Несколько мгновений на ее лице сохранялось все то же упрямое выражение.
— Хорошо, я иду, — наконец согласилась она.
К тому моменту, когда они сели в карету Дэрвуда, он кипел от злости. Их едва не поймали, пока они бежали по саду. Брэкстону, видите ли, пришло в голову прогуляться при лунном свете среди анютиных глазок и маргариток. Эллиоту ничего не оставалось, как, бесцеремонно затолкав Либерти в тень живой изгороди, прикрыться на всякий случай широкой полой плаща. Им еще повезло, подумач тогда Эллиот, что она сейчас в трауре. Будь на Либерти светлое платье, Уиллис наверняка заметил бы их в ярком свете луны.
— Надеюсь, — произнес Эллиот, — у вас найдется вразумительное объяснение тому, что подвигло вас на риск.
— Безусловно. — Она села напротив него, сложив на коленях руки.
— Итак, жду.
— Господи, Дэрвуд, ни за что не поверю, что обязана объяснять вам свои поступки.
— Мадам, считаю своим долгом напомнить вам, если вы уже успели позабыть, с некоторых пор вы моя невеста. И если сами в ближайшем будущем не выроете себе могилу, то станете моей женой. А это, считаю, дает мне право высказывать свое мнение по поводу ваших поступков.
— Какая самонадеянность, черт возьми, с вашей стороны, Дэрвуд!
— Только не надо ругаться. Это вам не идет.
— Но вы же ругаетесь при мне.
— Имеется повод.